Харлан Эллисон - Миры Харлана Эллисона. Том 0. Волны в Рио
Было похоже, что Эллин Да Кампо всегда поджидает его на станции, припарковав машину несколько дальше автомобиля Шарлотты, и Кларк Да Кампо всегда успевал сесть в нее и отъехать, пока люди еще только выходили из поезда.
Я перестал удивляться отсутствию дыма, света, признаков жизни и всему прочему, связанному с домом Да Кампо, решив, что парень знает, что делает, да еще приложил усилия, чтобы втолковать Джимми, чтобы свои игры он ограничивал территорией нашего участка, будь это бейсбол или что другое.
Удивляться я перестал еще и потому, что с меня было достаточно головной боли от работы, на которую приходилось расходовать все свои умственные силы.
Но однажды утром моя тщательно оберегаемая политика невмешательства рухнула.
Они сами все разрушили и заставили меня вцепиться в кусочек чужого пирога.
* * *
Я все еще был до тошноты обеспокоен делами "Гиллингс".
"Гиллингс Миллс" пыталась запустить свои щупальца на территорию, которой распоряжался другой член нашей Ассоциации, намереваясь кружным путем перекупить лесные массивы, которые тот привык считать своими. Все указывало на то, что део шло к решительному столкновению.
Разбирательство в этой склоке было возложено на меня, так что я не только распростился с субботним отдыхом - причем несколько суббот подряд, - но и волосы мои поредели, а окулист заявил, что вся эта писанина может выкинуть с моими глазами дьявольскую штучку. От таких дел я был готов разрыдаться, но это единственное, что я мог себе позволить, поскольку сыграй я неверно, то объединения не смогут объединиться, доверители выйдут из доверия, а сам Джон Уэллер окажется за бортом.
Утренний поезд - смесь головной боли и кошмаров. Лица сливаются в одно шевелящееся серое пятно, а стук колес довершает муки. Голова раскалывается, все кости ноют, и я начинаю ненавидеть вселенную. Не весь мир, а ВСЕЛЕННУЮ! Целиком и полностью.
Я расстегнул портфель и пристроил его на коленях. Лысоватый тип, выглядевший на двадцать пять тысяч годового дохода, который успел занять место рядом со мной, демонстративно подернул брюки твидового костюма от Гарриса, развернул "Таймс" и уткнулся в нее, время от времени бросая на меня неприязненные взгляды.
Я мысленно показал ему язык и углубился в свои бумаги.
Я был на середине важного доклада одного из местных представителей, в котором намечалась - только намечалась лазеечка, которую я так искал, дабы смирить агрессивные планы "Гиллингс Миллс", когда выскочил на остановке, зажав портфель под мышкой, уткнув нос в отчет, и чисто автоматически зашагал по привычному маршруту.
Уже наполовину спустившись в метро, я сообразил, что провалиться мне в ад, если я знаю, где нахожусь. Меня окружали спешащие мужчины и женщины, текущие сплошной масой, словно лососи, торопящиеся на нерест. Я находился где-то под вечно переполненным лабиринтом переходов Центрального Вокзала и крутил головой в поисках выхода, который вывел бы меня наружу, где-нибудь поближе к моей работе.
Но что за чертовщина творится здесь? Раньше я ни разу не видел каких-либо указателей на облицованных кафелем стенах. Теперь от них рябило в глазах, но все они были самые обычные: женские силуэты, крупные размашистые надписи на каких-то иностранных языках, груды упакованных товаов, яркие краски.
Я потерял к ним интерес и решил прикинуть, где же я нахожусь.
Я поднялся на станцию, потом вновь спустился в метро, затем долго шел, уткнувшись в этот - будь он проклят! - отчет, надеясь, что напрактиковавшиеся ноги знают, куда меня несут.
Меня вдруг осенило, что последние несколько лет я позволял вести себя туда, куда каждое утро привыкли направляться мои ноги. Все верно, но ведь ноги повиновались подсознательным приказам мозга, который говорил: "Идите за другими пассажирами".
А сегодня я направился не за тем потоком.
Линия желтых ламп помещенных на потолке через равные интервалы обычных светильников указывала путь куда-то. Я шел, следуя их подсказке, потом взглянул на часы - в сотый, наверное, раз за это утро - и обнаружил, что уже больше девяти. Я опоздал на работу!
Впервые за всю жизнь!
Я ударился в панику и остановил спешившего навстречу мужчину в сером костюме, с пачкой бумаг под мышкой.
- Простите, не могли бы вы сказать, где здесь выход на Сорок Вторую и Лек...
- Н-н стройт с-бядрка, ясн, - процедил он уголком рта и устремился дальше.
Я застыл с глупым видом, пока очередной поток людей не начал кидать на меня раздраженные взгляды, потому что я мешал их движению.
"Иностранец", подумал я и обратился к девушке с типично торопливой секретарской походкой:
- Простите, я вроде бы заблудился. Где здесь выход на Сорок Вторую и Лексингтон?
Она на мгновение изумленно уставилась на меня, небрежно сбросила руку, которой я прикоснулся к рукаву ее пальто, и поспешила дальше, взглянув на меня через плечо. Ее взгляд ясно говорил: "Шутим, приятель?"
Вот тут я испугался по-настоящему. Я понятия не имел, где нахожусь, куда направляюсь и как выбраться наверх. И за все это время мне не попалось ни одного выхода. И все это время мимо целеустремленно текли людские потоки.
Метро всегда вызывало во мне страх, но теперь он достиг кульминации.
Тут я заметил стрелки на стенах. Они были выполнены в том же резком, условном стиле, что и рекламы, но наконец-то я получил сообщение!
ЭТОТ ПУТЬ КУДА-ТО ВЕЛ!
Я влился в толпу.
* * *
Когда я увидел поезд, то оказался в центре человеческого роя, и все безумно рванулись вперед, чтобы успеть занять места в вагонах.
- Да погодите же! Пустите меня! Остановитесь на минутку!
Меня несло вперед, сдавленного, словно роза между листками гербария, и втиснуло в двери вагона.
Если вы живете в Нью-Йорке, то знаете, что в этом нет ничего невозможного.
Двери закрылись с пневматическим вздохом, и поезд помчался вперед. Без дребезжания. С этого мгновения я непрерывно начал потеть.
Я, конечно, был удивлен, но в центре подземного Манхэттена не может повстречаться ничего неожиданного и выходящего из рамок, за чем не стоял бы пресс-агент. Однако, это не было похоже на рекламное предприятие. Что-то шло не так. Кудато не туда все это вело, а я оказался пойманным в самом центре.
Я не был напуган, поскольку не знал, чего следует опасаться. К тому же вокруг было слишком много привычного, чтобы сразить меня полностью. Мне миллионы раз приходилось ездить в метро, как и сегодня. То слетали и оказывались растоптанными очки, то мялась рубашка, то начищенные до блеска ботинки покрывались грязью, так что часто случалось думать о неприятностях, которые еще могут тебя подстерегать.
