Сергей Синякин - Феникс
- Мучить будешь? - независимо поинтересовался Захар, хотя все существо его, все тело трусливо задрожало при мысли о боли. Кто-кто, а тело его, ломанное БУРами да штрафняками, знало, что это такое - боль.
- Зачем? - удивился гость. - Мучают, когда узнать что-то хотят. Как ты, например. А я про тебя все знаю: и с кем ты работаешь, и кто ваш общак держит, и куда нар-коту привозят. Ты вот деньги для питерских жуликов искал, так? Не нужны они тебе, Захар. И тебе самому уже не нужны, и питерцам без дела. Не будет у них наркоты, бригада их, мною шлепнутая, перед Господом нашим за свою торговлю пакостную оправдывается, а наркотики милиция конфисковала и уничтожила. Вот и твоя торговля кончилась, Захар! Увольняю я тебя с твоей воровской должности. И Графа своего гребаного ты не дождешься. Лежит твой Граф на дне речки Белая, вода в ней сейчас темная, как его совесть. Так что если ты последнее слово сказать хочешь, то поторопись, времени у нас с тобой мало.
- Чего ты выеживаешься? - дрогнув голосом, спросил Захар. - Вон он, мой расчет, в твоем указательном пальчике дрожит. Мочи меня, как Лахудренка. Стреляй, фраер, я давно уже на этом свете зажился. Или прежде приговор зачитаешь?
Михасенко ткнул окурком в пепельницу на столике, неторопливо встал, и старое, но еще сильное тело Захара напряглось в ожидании развязки. Четыре шага, не больше, отделяло вора от убийцы.
"Не успею, - с сожалением подумал Захар, волчьим взглядом меряя расстояние до врага. - Не достану гада!"
Михасенко поднял пистолет, напряженно глядя на вора. Словно ожидал, что его о чем-то попросят. Или спросят. Захар молчал. Капельки пота крупно выступили на его лбу, и поперек лба жила синюшно вздулась. Лицо было уже мертвым, только глаза еще жили, напряженно перебегая с лица Михасенко на его правую руку, сжимающую пистолет.
- За Катеньку! - сказал Михасенко. - За мальчиков моих!
Пистолет три раза глухо хлопнул. Негромко, словно по подушке палкой ударили или ковер во дворе выбивали. Захар качнулся к убийце, рванул руку из кармана и бессильно выронил нож.
Нож отлетел к ногам Михасенко, тот носком туфли брезгливо отбросил его в сторону, хладнокровно перешагнул через упавшего вора, словно это была куча навоза, но тут же присел, торопливо заглядывая в гаснущие глаза авторитета.
- Шакал, - негромко сказал он.
Пожалуй, это была единственно достойная эпитафия для надгробия убитого. Не волк, не собака, а именно шакал. Жаль, что мертвый вор этого уже не слышал.
Из суточной сводки по Саратовской области
22 июля 1999 года в 9.00 в своей квартире по улице Думенко, 6 кв. 9 с тремя пулевыми ранениями в области груди и головы обнаружен труп хозяина квартиры ранее неоднократно судимого, инвалида 2-й группы Кобылкина Андрея Григорьевича, 1938 года рождения. На месте происшествия обнаружен пистолет "Макаров" со спиленным номером..
Оружие передано для производства экспертизы в МЭКО ГУВД. Возбуждено уголовное дело. На место происшествия выезжали следственно-оперативные группы РОВД, ГУВД, УВД области, зам. начальника УВД области Горенков, зам прокурора области Васильев, прокурор Волжского района Батюков.
Подписал Соколов.
Глава четвертая
Трасса Саратов - Волгоград похожа на стиральную доску. Каждые сто метров то спуск, то подъем. Поэтому "КамАЗ" никак не мог набрать свою крейсерскую скорость. Водитель "КамАЗа" Дима Замерников косо поглядывал на пассажира, который сидел, глядя прямо перед собой, и в дорожную беседу, к великому Димкиному сожалению, вступать не изъявлял желания.
Димке Замерникову было двадцать пять, он был высок, тощ и мосласт, маленькое круглое лицо его было полно детского изумления окружающему миру, а веснушки делали еще моложе. Сам он был из Волгограда и возвращался из Самары с грузом запчастей для владельца какой-то частной мастерской. Одному в дороге было скучно, даже радиоприемник не помогал, вот и прихватил в попутчики мужика, голосующего на выезде из Саратова. Мужик был лет тридцати пяти, невысок, лысоват и неплохо одет. На бомжа явно не похож.
Да и выглядел в своих очках с большой роговой оправой довольно интеллигентно. Такому, медом его не пои, а дай поговорить за жизнь и политику. Но похоже, что в этот раз Дима ошибся, золотая рыбка в аквариуме была, пожалуй, более болтливой, чем его пассажир.
- Зовут-то тебя как? - спросил Замерников.
- Вячеславом, - сказал пассажир. - Можно просто Славой.
- Нормально, - согласился Димка. - А меня Дмитрием. Ты вообще далеко едешь?
- До Волгограда, - сказал пассажир.
- Слышь, Слав, - освоился водитель. - А ты чё все молчишь? Знаешь, чего пассажир в дороге делать должен?
- Водителя развлекать? - по-прежнему глядя на дорогу, спросил Вячеслав.
- Правильно. Когда я в армии служил и мы на учения выезжали, в каждую машину обязательно сажали такого, чтобы анекдоты травил, истории разные. Водила в дороге устает, уснуть может, вот подсадка его и развлекает. Не, брат, ты в подсадки не годишься, ты молчишь, как сломанное радио. Анекдоты знаешь?
- Знал когда-то, - сказал попутчик. - Дим, ты извини, мне сейчас просто разговаривать неохота. Устал я очень.
- В командировке был? - продолжал попытки втянуть попутчика в разговор Замерников.
- Можно и так сказать. - Попутчик снял очки и принялся тщательно протирать стекла.
- А ты чем занимаешься? - не унимался водитель. - По торговому делу или как служащий?
Никто не знает, что именно рождает откровенность между двумя незнакомыми людьми, что за кремешек высекает неожиданные искры доверия. Может быть, их сближает теснота кабины и общая дорога, может быть, откровенность рождается именно потому, что люди незнакомы и никогда больше не увидят друг друга, въедет машина в город, и разойдутся их пути в разные стороны, чтобы уже никогда не сойтись вновь. Пожалуй, на этот вопрос и Фрейду было бы сложно ответить, он же все подсознанием мерил, а не соприкосновением человеческих душ.
Попутчик ответил так неожиданно, что Замерников глянул на него озадаченно - не псих ли, не съехал ли ты, мужичок, с катушечек? А что еще можно подумать, услышав, что рядом с тобой едет Ангел?
- Ангел? - переспросил Дмитрий. - Это чего, сокращение какое-то?
Назвавшийся Вячеславом попутчик неожиданно развеселился. Так развеселился, что на деревянной бесстрастной морде его подобие улыбки пробежало.
- Точно, - сказал он. - В самую точку ты, Дима, попал. Ангел сокращения. Работа у меня такая - сокращать.
Странное дело, но Димка тут же успокоился. Все ему стало ясно, работает мужик в какой-то большой конторе, времена тугие настали, вот и мотается по филиалам, ищет, за что и кого уволить, чтобы экономии добиться. Вон, на заводе буровой техники уже больше двух тысяч эти самые ангелы под сокращение подвели! Он улыбнулся и снова спросил:
