Бертрам Чандлер - Человек, который не мог остановиться
— А лучшая работа обеспечит лучшую еду? — напрямик спросил Клаверинг.
— Еда будет такая же. На самом деле она должна бы быть хуже, потому что вы будете затрачивать меньше физической энергии.
— Сэр, — с напряжением проговорил Клаверинг, — могу я задать вам вопрос?
— Можете.
— Тогда скажите мне — какое преступление нужно совершить, чтобы человека депортировали из миров Приграничья?
— Во всяком случае, не убийство, — ответил Комендант, печально улыбнувшись. — За убийство мы вешаем. Мы здесь очень старомодны, как вы, может быть, заметили. По сути дела, для этого достаточно три осуждения подряд, за любое преступление или преступления. Таков закон.
— Спасибо, — проговорил Клаверинг.
***
Второй срок тянулся так же медленно, как и первый.
На этот раз ему удалось избежать серьезного физического воздействия, и единственный раз он посетил госпиталь, когда у него слегка воспалилась рука. Но охранники присутствовали, пока его перевязывали, и он не смог рассказать свою историю старому доктору.
Время тянулось страшно медленно — и все же, несмотря ни на что, Клаверинг обнаружил, что очень заинтересовался машинами. Когда наступил последний день и ему надо было уходить из тюрьмы, он боролся с нежеланием прощаться со своими отполированными и отлично работающими подопечными.
Та же наземная машина отвезла его в Фарэуэй-Сити, та же толстуха приняла его в общежитие Общества помощи заключенным. Как и раньше, его ждала работа, но на этот раз это была работа в одном из небольших гаражей города.
Клаверинг решил не торопить события на этот раз. В первый день свободы он не стал приближаться ни к отелю, ни к банку. На следующее утро он прибыл на работу в гараж и все утро чистил и полировал одну наземную машину и два вертолета. Босс выделил ему достаточно денег на ленч, и он перекусил в баре рядом с гаражом. Днем ему разрешили, под наблюдением, перебрать мотор.
Поужинал Клаверинг в общежитии. Еда была ненамного лучше тюремной. Когда она улеглась у него в желудке, он решил сходить по адресу, который получил во время первого срока в тюрьме.
Ночь была ясной, а ночного неба Клаверинг не видел уже год. В северном полушарии Фарэуэя была осень, и солнце было почти в соединении с чечевицей Галактики. Неспешно шагая по дороге с редкими домами, Клаверинг смотрел вверх. Пустота, которую он видел, шокировала его так же, как и в первый раз, когда он увидел ее с «Веселого Бродяги». Он понял теперь рассказы о том, что все, кто мог себе позволить покинуть Фарэуэй, летели к планетам Скопления.
Он дошел, наконец, до дома, где, как ему сказали, он найдет скупщика. Некоторое время у въезда на длинную подъездную дорожку он колебался, невольно нервничая. «Что же не так на этот раз?» — подумал он. Хуже всего было то, что если что-то пойдет не так, бежать было некуда. Он бежал всю свою жизнь и теперь пришел к самому краю тьмы, к границе полного отрицания.
Он пожал плечами.
«Эти сумасшедшие миры Приграничья, — сказал он себе, — что-то делают с вашим сознанием».
Он нажал кнопку на кованых железных воротах. Послышалось тихое жужжание, которое подсказывало, что его осматривают. Из скрытого громкоговорителя послышался металлический голос:
— Кто вы? Чего вы желаете?
— Я Джон Клаверинг. Я желаю поговорить с вашим хозяином, мистером Конрадисом.
— Какое у вас дело?
— Об этом я скажу мистеру Конрадису.
— Повторяю: какое у вас дело?
— Проклятый любопытный робот… У меня личное дело.
Послышался новый голос — человеческий голос:
— Что вам нужно?
— Вы — мистер Конрадис?
— Да.
— Тогда мое дело касается имперских регалий Шаары.
Раздался резкий вдох, ясно слышимый Клаверингу. Запор на воротах со щелчком открылся. Створки распахнулись бесшумно.
Клаверинг медленно двинулся по дорожке, хрустя башмаками по желтому гравию. Дом перед ним был больше похож на крепость, чем на жилище. При его приближении передняя дверь открылась. Клаверинг шагнул в холл — пустой, без мебели, залитый резким бело-голубым светом.
— Войдите в дверь справа от вас, — приказал голос.
Клаверинг так и сделал. Он оказался в комнате, такой же большой, как и предыдущая, но в этой было чрезмерно много мебели и украшений. За огромным полированным столом сидел коротышка; его лысый череп блестел в свете ламп.
— Садитесь, мистер Клаверинг, — сказал он.
Клаверинг сел.
— Я полагаю, вы пришли узнать, не желал бы я снять с ваших плеч груз драгоценных камней Шаары.
Клаверинг ответил положительно.
— Я буду с вами честен, мистер Клаверинг. Я позволю вам получить пять процентов стоимости камней. В конце концов, если бы не вы, я не смог бы заняться одной из самых выгодных сделок за всю мою карьеру.
— Пять процентов! Да я скорее брошу их в море, только чтобы не отдавать за пять процентов стоимости!
— Мистер Клаверинг, около шести месяцев назад ко мне обратилась Королева-капитан шаарского корабля, и, хотя я не люблю общаться с негуманоидами, и особенно с членистоногими, но я позволил ей убедить меня использовать все свое небольшое влияние, чтобы вызволить регалии из банка.
Он сделал паузу. Затем сунул обе руки в ящик под крышкой стола. Правая рука появилась с пачкой банкнот, а левая держала маленький смертоносный автоматический пистолет Минетти. Он сказал:
— Пусть у вас не возникают какие-либо идеи, мистер Клаверинг. Я левша. Ловите!
Клаверинг поймал деньги. Сосчитал их. Их хватило бы на новый костюм и подержанную наземную машину или вертолет. Их не хватило бы на билет к другой планете, даже планете миров Приграничья.
— Капитан Шаары не отличалась щедростью, — заметил он.
— Она отдала мне все деньги Федерации, которые нашлись у нее в сейфе, — сказал Конрадис.
— Значит, она доплатит еще, — заметил Клаверинг.
— Может быть. Но для вас там уже ничего не будет.
Клаверинг задохнулся от ярости. Он положил деньги во внутренний карман. Он встал на ноги, медленно двинулся к двери. Ствол маленького пистолета в руке Конрадиса следовал за его движением, пока он шел. Клаверинг его игнорировал. Он напрягал свою фотографическую память, примечая и запоминая детали окон и их задвижек, дверей и замков. Он и раньше встречал людей подобного типа и знал, что они гораздо больше полагаются на роботов-охранников, чем на склонных к ошибкам людей.
Он знал то, чего наверняка не знал Конрадис — что роботы тоже могут ошибаться.
Клаверинг покинул дом, вышел с территории и медленно направился к городу.
