Клиффорд Саймак - Фото битвы при Марафоне
— По-моему, надо заглянуть в Вигвам, — предложил шериф.
— Сомневаюсь, что там кто-то есть, — возразил я. — Последние пару дней никто не показывался, даже Стефан.
— Во всяком случае, заглянуть надо — просто на случай, если там окажется кто-нибудь. Я полагаю, Хемфри согласен задержаться здесь и указать дорогу «Скорой».
Естественно, Хемфри был несогласен, но возразить не мог. Надо же, такой шанс заглянуть в Вигвам, а то и попасть внутрь — и его сбрасывают со счетов! Надо отдать ему должное — из затруднительного положения Хемфри вышел с определенной долей изящества, любезно пообещав дождаться «Скорой».
Вигвам приметен своей массивностью даже издалека, хотя и наполовину скрыт деревьями и зеленой изгородью — но истинные его размеры можно осознать, только въехав на дорожку, ведущую к стоящему особняком гаражу с «Кадиллаком». Дело в том, что холм, к склону которого приткнулся дом, возвышаясь над ним, своей величиной как бы подавляет Вигвам, и лишь при взгляде с дорожки становится ясно, насколько Вигвам велик.
Когда мы подъехали к дому и остановились, шериф выбрался из своей машины и сказал:
— Самое смешное, что за все это время я здесь впервые.
Мне пришло в голову то же самое. Время от времени, проезжая мимо и видя Стефана, я жестом приветствовал его, но ни разу не остановился. Иногда и Стефан махал рукой мне в ответ, но нечасто.
Дверь гаража была распахнута, и «Кадиллак» стоял на своем месте. Сам гараж выглядел как-то странно, но я никак не мог понять, в чем дело, пока внезапно не осознал, что помимо машины там ничего нет. Этот гараж избег участи большинства гаражей, быстро превращающихся в склады ненужных вещей.
От дорожки к дому вели выложенные из плит ступени. Перед террасой располагалась узкая полоска ровной земли. Газон украшали пляжные зонты веселых расцветок, выглядевшие при том довольно уныло: их изодранное ветром полотно давно выгорело на солнце, утратив первоначальный цвет.
Никто не показывался. Более того, отовсюду здесь веяло запустением. Ощущение было такое, будто никто не жил здесь с самого момента постройки, будто все сорок лет дом простоял пустой, понемногу ветшая от времени и непогоды, не дав приюта ни одной живой душе. Не понимая, что со мной происходит, я все-таки не мог отделаться от этих странных мыслей, наверняка зная, что заблуждаюсь — ведь Стефан проводил тут немало времени, а порой наезжали и другие.
— Ну, — решил шериф, — по-моему, пора подойти к двери и узнать, есть ли кто дома.
В голосе его прозвучала неуверенность. Да я и сам чувствовал себя здесь неуверенно, будто нежеланный гость, заявившийся без приглашения на званый обед, где все гости наперечет. Многие годы неведомые обитатели этого дома трепетно берегли свое право на одиночество — и вдруг врываемся мы, бесцеремонно нарушаем их драгоценное уединение, да вдобавок выставляем в качестве повода недавнюю трагедию.
Шериф протопал по ступеням, остановился перед дверью и постучал. Не дождавшись ответа, начал колотить кулаком — по-моему, чисто рефлекторно; он не хуже моего чувствовал, что тут ни единой души. Не добившись успеха и на этом этапе, большим пальцем нажал на ручку двери, и та легко распахнулась.
— Эй, есть кто живой? — просунувшись в двери, позвал шериф и тут же, не дожидаясь ответа, вошел.
За дверью находилась большая комната. Можно было бы назвать ее гостиной, да только таких больших гостиных я не видел ни разу в жизни. Пожалуй, назову ее салоном — это слово подходит лучше. Обращенные к дороге окна были задернуты плотными шторами, и в салоне царил полумрак. Повсюду в беспорядке стояли стулья и кресла, а у стены напротив окон высился чудовищный камин. Но все это промелькнуло у меня где-то на периферии сознания, ибо мое внимание сразу же поглотил странный объект, стоявший в самом центре салона.
Шериф неторопливо подался вперед, шаркая ногами, и проворчал:
— А это еще что за чертовщина?
Под этим изящным определением выступал прозрачный куб, установленный на платформе примерно в футе от пола. На месте его удерживала рама, вроде бы металлическая. Внутри куба без всякой поддержки располагались зеленые ленточки, наподобие тех, которыми размечают границы футбольного поля. Ленты всевозможной длины — от очень коротких до очень длинных — пересекались под разными углами, некоторые даже извивались зигзагами. А среди них были беспорядочно разбросаны светящиеся синие и красные точки.
Шериф остановился возле куба, пристально глядя внутрь и негромко спросил:
— Мистер Пайпер, вы хоть раз видели что-либо эдакое?
— Ни разу.
Я присел на корточки и занялся внимательным изучением куба, отыскивая хоть какие-нибудь признаки идущих к светящимся точкам проводов. Никаких проводов не было и в помине. Я потыкал пальцем и ощутил что-то твердое; но не стекло, стекло бы я сразу узнал. Я попробовал в нескольких местах — везде одно и то же.
— Ну, и какие выводы, мистер Торнтон? — поинтересовался шериф.
Я не нашел ничего умнее, чем ляпнуть:
— Это не стекло.
Внезапно положение одной из синих точек изменилось, но не плавно, а единым скачком, настолько быстро, что уследить просто невозможно. Только что она была здесь, и вдруг оказалась в другом месте, в трех или четырех дюймах от прежнего.
— Ого, — удивился я, — да эта чертовщина работает!
— Наверно, какая-нибудь игра, — неуверенно пробормотал шериф.
— Трудно сказать, — возразил Невилл. — Нет никаких оснований для определенных умозаключений.
— Пожалуй. В общем, курьезная штуковина. — Шериф подошел к окну и начал возиться со шторой: — Впущу немного света.
Я не двинулся с места, продолжая наблюдать за точками, но они больше не двигались.
— Я бы сказал, четыре фута, — подал голос Невилл.
— Что четыре фута?
— Ящик. Куб, четыре на четыре. Каждое ребро — четыре фута.
— Похоже на то, — согласился я.
Шериф наконец раздвинул шторы, и комнату залил дневной свет. Я встал с корточек и огляделся — вид у салона был заброшенный. На полу ковер, повсюду стулья и кресла, диваны и журнальные столики у стен, канделябры с оплывшими свечами, камин; но ни картин на стенах, ни статуэток на каминной доске — вообще никаких мелочей, только мебель.
— Вид такой, — заметил Невилл, — будто переезд так и не закончился.
— Ладно, — сказал шериф, — пора за работу. Давайте поищем хоть какую-нибудь путеводную ниточку: бумаги, квитанции, телефонный справочник — да что угодно! Должны же мы знать, кого уведомить о смерти Стефана.
На обыск всего дома много времени не потребовалось — все остальные комнаты выглядели такими же запущенными, как салон. Только необходимая мебель, и все. Ни бумажки, ни пуговки — ровным счетом ничего.
