Альфред Бестер - Одди и ид
- Я тоже ошкорблен и польщен, - сказал Хррдниккисч.
- Я хочу, чтобы вы очаровали Одди... нет, ослепили, чтобы он был преисполнен любви и благоговения... ведь каждый из вас уже сотни раз проделывал этот фокус с другими нашими выпускниками.
- Ага! - воскликнул Юхансен. - Пилюля в шоколадной оболочке.
- Точно. Когда же он будет в достаточной степени вами очарован, вы должны заставить Голя _захотеть_ остановить войну... а затем скажете ему, как это сделать. Это даст нам возможность продолжить его образование. К тому времени, когда он перерастет свое восхищение перед вами, мы уложим надежный этический фундамент, на котором можно будет возвести солидное здание. Голь не будет представлять никакой опасности для мира.
- А вы, Мигг? - поинтересовался Белланби. - Какая роль отводится вам?
- Сейчас? Никакой, - оскалился Мигг. - Я не способен никого очаровать, джентльмены. Я вступлю в игру позже, когда он начнет перерастать свое восхищение перед вами - тогда возрастет уважение Голя ко мне.
Ужасно хитрые рассуждения, но время показало, что они были абсолютно верными.
По мере того, как события неотвратимо приближались к окончательной развязке, Одди Голь был быстро и основательно очарован. Белланби приглашал его в двадцатифутовую хрустальную сферу, венчающую его дом... знаменитый курятник, в который попадали только избранные. Там Одди Голь загорал и восхищался великолепным телосложением философа, которому уже исполнилось семьдесят три года. Как и ожидалось, восхищаясь мышцами Белланби, он не мог не восхищаться его идеями. Голь часто приходил сюда загорать, благоговеть перед великим человеком и, заодно, поглощать этические концепции.
Хррдниккисч, тем временем, занимал вечера Одди. С математиком, который пыхтел и шепелявил, словно сошел со страниц произведений Рабле, Одди уносился к ослепительным высотам haute cuisine [изысканная кулинария (фр.)] и другим прелестям язычества. Они вместе ели удивительные блюда и пробовали чудесные напитки, встречались с самыми невероятными женщинами в общем, Одди возвращался поздно ночью в свою комнату, опьяненный волшебством чувств и великолепным многообразием замечательных идей Хррдниккисча.
А иногда - не очень часто - оказывалось, что его ждет папаша Юхансен, и тогда они вели длинные серьезные разговоры, так необходимые молодому человеку, ищущему гармонию в жизни и жаждущему понимания вечности. Одди хотелось быть похожим именно на Юхансена - сияющее воплощение Духовного Добра, живой пример Веры в Бога и Этического Благоразумия.
Кризис разразился тринадцатого марта. Мартовские Иды - они должны были почувствовать символичность этой даты. После обеда в Клубе факультета три великих человека увели Одди в фотолабораторию, где к ним, будто совершенно случайно, присоединился Джесс Мигг. Прошло несколько напряженных минут, а потом Мигг сделал знак, и Белланби заговорил:
- Одди, - спросил он, - тебе когда-нибудь снилось, что ты проснулся и оказалось, что ты стал королем?
Одди покраснел.
- Вижу, что снилось. Знаешь, к каждому человеку когда-нибудь приходил такой сон. Это называется комплексом Миньона. Обычно все происходит так: тебе становится известно, что на самом деле твои родители тебя усыновили и ты являешься законным королем... ну, скажем...
- Руритании, - помог ему Хррдниккисч, который занимался изучением художественной литературы Каменного Века.
- Да, сэр, - пробормотал Одди. - Мне снился такой сон.
- Ну так вот, - тихо сказал Белланби, - твой сон сбылся. Ты король.
Одди не сводил с них потрясенных глаз, пока они объясняли, объясняли и объясняли. Сначала, будучи студентом, он испытал настороженную подозрительность, опасаясь розыгрыша. Затем, поскольку он поклонялся людям, говорившим с ним, он почти им поверил. И, наконец, являясь человеческим существом, он был охвачен восторженным ощущением безопасности. Ни власть, ни слава, ни богатство не вызывали в нем такой восхитительной радости, как чувство безопасности. Позже ему, возможно, станет доставлять удовольствие все, что связано с его положением, но сейчас он расстался со страхом, Ему больше никогда не надо будет ни о чем беспокоиться.
- Да, - воскликнул Одди. - Да, да, да! Я понимаю. Я понимаю, чего вы от меня хотите.
Он взволновано вскочил со стула и, дрожа от радости, забегал от одной освещенной стены к другой. Потом Одди остановился и повернулся к своим учителям.
- Я благодарен, - проговорил он, - благодарен вам всем за то, что вы пытались сделать. Было бы просто ужасно, если бы я был эгоистичным... или порочным... Попытался бы воспользоваться своими способностями ради собственной выгоды. Однако вы указали мне путь. Я должен служить добру. Всегда.
Счастливый Юхансен только кивал головой.
- Я буду всегда слушаться вас, - продолжал Одди. - Я не хочу совершать ошибки. - Он замолчал и снова покраснел. - Тот сон - про короля - он мне снился, когда я был ребенком, но здесь, в Университете, мне в голову приходили другие мысли. Я раздумывал о том, что было бы, если бы я был тем единственным человеком, который управляет всем миром. Мне снились добрые, великодушные поступки, которые я хотел бы совершить...
- Да, - сказал Белланби. - Мы знаем, Одди. Нам тоже снились такие сны. Они снятся всем.
- Только теперь это уже не сон, - рассмеялся Одди. - Это реальность. Все случится, как я захочу.
- Начни с войны, - ядовито посоветовал Мигг.
- Конечно, - поспешно согласился Одди. - Именно с войны; но мы пойдем дальше, правда? Я сделаю все, чтобы война не началась, а после этого мы совершим... великие преобразования! Только мы пятеро. Про нас никто не узнает. Мы будем оставаться самыми обычными людьми, но благодаря нам жизнь всех остальных людей станет чудесной. Если я ангел... как вы говорите... тогда я создам рай везде, где только смогу.
- Но начни с войны, - повторил Мигг.
- Война - самая страшная катастрофа, которая должна быть предотвращена, - сказал Белланби. - Если ты не хочешь, чтобы эта катастрофа разразилась, то этого никогда не случится.
- Ты ведь хочешь предотвратить трагедию? - сказал Юхансен.
- Да, - ответил Одди. - Очень хочу.
Война началась двадцатого марта. Сообщество Наций и Der Realpolitik aus Terra мобилизовали свои силы и нанесли удар. Сокрушительные удары следовали один за другим, а в это время Одди Голь был призван младшим офицером в войска связи, однако уже 3 мая его перевели в разведку. 24 июня он был назначен адъютантом при совете Объединенных Сил, проводившем свои заседания среди развалин, которые когда-то были Австралией. 11 июля он получил очередное повышение, возглавив потрепанные ВВС, перепрыгнув сразу через 1789 чинов в офицерской иерархии. 19 сентября он принял верховное командование в Сражении Парсек и одержал победу, которая положила конец чудовищному уничтожению Солнечной системы, названному Шестимесячной Войной.
