Константин Фарниев - Забытое племя
Медленно вращаясь вместе с вышкой, они «осматривали» всю территорию города.
Туман совсем рассеялся, и Город лежал перед Джеком, как на ладони. Площадь его представляла собой по форме площадь круга, разбитую узкими круговыми транспортными магистралями на шесть поясов: энергетический, сельскохозяйственный, второй жилой, промышленный, климатический и первый жилой. Самым дальним от геометрического центра Города был энергетический пояс, самым ближним — первый жилой. За энергетическим поясом по всей окружности Города уходила ввысь гранитная твердь. Радиальные дороги разделяли пояса на отдельные зоны. Одним концом дороги выходили к стене, переходящей в свод, другим — к припарковой трассе.
Энергетический пояс составляли два мощных атомных реактора и система станций и подстанций. Джек, как и многие другие инженеры-неэнергетики, лишь в общих чертах представлял себе работу энергетического пояса, его атомных реакторов, подстанций… Он твердо знал одно: жизнь Города зависит от нормального функционирования всех его поясов, выйди из строя любой из них, и Город погибнет.
Быстро просмотрев энергетический пояс, Гарди переключился на сельскохозяйственный. Здесь разместились фермы, в которых содержались крупный рогатый скот, овцы, птица. Во вращающихся оранжереях выращивались необходимые сельскохозяйственные культуры. Имелись также зона-сад и зона-лес.
Следующим шел жилой пояс биоров. Джек взял крупным планом фрагмент одной из его зон; зоны делились еще на секторы. С верхней точки секторы походили бы на пчелиные соты, если бы ячейки не имели полусферических крыш. Капсула — так назывались клетушки, в которых жили биоры, была рассчитана на двух взрослых и одного ребенка. Высота капсул не превышала роста человека. По долгу службы Джек хорошо знал жизнь, протекавшую в капсулах — ей неведомы были радости.
На санитарной зоне, расположенной в этом же поясе, Джек не остановил внимания. Всего однажды переступил он ее порог, когда привозил сюда партию больных биоров, но до сих пор не мог вспомнить без содрогания.
Биоры знали, что из санитарной зоны дороги обратно нет, не хотели смириться с такой участью и отчаянно сопротивлялись…
На юную душу Джека жуткая картина усмирения обреченных легла тяжелым камнем. С тех пор прошло уже три месяца, но его порой охватывало чувство полной безысходности, а в ушах начинал звучать вопль женщины. Она металась по приемному покою и на немыслимо высокой ноте кричала: «Не хо-о-чу-у-у! Будьте вы прокляты!» Озверевший агент убил ее на месте.
И еще Джек, казалось, на всю жизнь запомнил холодные, будто совсем мертвые глаза доктора Кюва — главного врача санитарной зоны. Этого сумасшедшего который верил, что в человеческом мозгу имеется специальный отдел, управляющий социальным поведением: человека. Кюв искал его, используя для своих экспериментов обреченных.
Ничто не могло помочь Джеку забыть то первое свое посещение санитарной зоны и заставить повторить его. Он до беспредельности возненавидел Кюва. Но, с другой стороны, страшный безумец с мертвыми глазами помог Гарди понять, что именно в Городе вызывало в нем жесткое внутреннее сопротивление. Кюв и его маниакальная идея обнажили алогичность и бессмысленность окружающей Джека жизни. Сейчас он ощутил это почему-то с особой остротой. И если бы он мог связаться с биорами-вестниками, то, ни на секунду не задумываясь, стал бы их сторонником. Невозможность такой связи ставила в тупик. Среди инженеров он не надеялся обрести единомышленников. Разве что Симменс, но тот какой-то несерьезный, излишне рискованный… Тонни? Тонни его шеф по работе и единственный друг. Но Тонни сын члена Магистрата Бэма. И он никогда не подавал повода заподозрить себя в нелояльности Магистрату. Правда, он откровенен, оттого, может, что позволено Бэмам больше, чем другим. Конечно, в любом случае Тонни не выдаст, он не умеет быть подлецом, уж это совершенно точно. Но чем поможет? Гарди переключился на обзор пояса, где были сосредоточены все промышленные предприятия и работало большинство биоров и инженеров. Над каждой зоной здесь возвышалась башня — сооружение, похожее на столб с прозрачным шаром наверху. В шарах размещались стационарные лучевые установки и круглосуточно дежурили агенты СБ. Они держали под неослабным контролем свои зоны.
Джек нашел зону электронного завода, где ремонтировались электронные устройства, а при необходимости производились и новые. Но не завод интересовал его сам по себе, а ажурная металлическая эстакада, по наклонной ввысь убегавшая от главного заводского корпуса. Внутри эстакады по всей длине матово поблескивало цилиндрическое тело диаметром метров в пять. Джек знал, что на самом верху уже завершаются работы по проходке шлюзового тоннеля и что цилиндрическое тело и эстакада имеют самое прямое отношение к лрограмме «Пуск».
Просмотрев остальные пояса, Гарди выключил камеры. Пожалуй, только обозревая Город, Джек получал какое-то удовольствие от своей работы. Он и сам не мог объяснить себе, что именно влекло его к просмотрам. Скорее всего смутное, мало осознанное стремление вырваться за пределы тесных пространств, в которых протекала его жизнь, увидеть другие масштабы, ощутить себя частицей какого-то неизмеримо большого целого. В этом стремлении, видимо, проявлялась и его инстинктивная тоска по тому миру, который находился за пределами Города и который он, родившийся здесь, никогда не видел.
В аппаратной слышалось лишь слабенькое потрескивание в пульте. Джек коротко зевнул и испуганно прикрыл рот ладонью. Ему совсем не хотелось, чтобы СБ узнала, что он питает полное равнодушие к работе. Главный компьютер СБ и здесь подглядывает за ним так же внимательно, как и дома. Квартиры инженеров просматривались и прослушивались.
Джеку вдруг стало стыдно за свою трусость — боится даже зевнуть! А еще собирается что-то предпринимать! Нет, он не трус. Просто одиночка, беспомощная и жалкая. Тонни… Только он может помочь. Ведь они уже год работают вместе. Сегодня он непременно откроется другу.
Джек сел ровнее. Лицо его приняло выражение деловой сосредоточенности. Он подключился к жилому поясу биоров, обратив все свое внимание на показания датчиков. Если в жизни пояса произойдет какой-нибудь сбои, датчики немедленно отреагируют на него, и тогда Джек примет необходимые меры, чтобы ликвидировать сбой. Для того он и дежурил здесь.
Смена продолжалась.
ТРЕВОГА
На первом этаже Центра в просторном зале за большим овальным столом заседал Магистрат.
Во главе стола в более высоком, чем остальные, кресле восседал глава Магистрата Бергман — крепкий ширококостный мужчина лет семидесяти. Ослепительно белый костюм Бергмана еще более подчеркивал неестественную белизну его лица. Глядя на главу Магистрата, можно было подумать, что в этом человеке не осталось ни капли крови. Сидел он совершенно неподвижно, прямо, не касаясь высокой спинки кресла. Если бы не пронзительный взгляд его холодных глаз, почти совсем спрятанных в складках набрякших век, и не подрагивание сцепленных на столе рук, можно было предположить, что это не живой человек, а изваяние.
