Фрэнк Херберт - Создатели богов
— Позвольте мне угадать, — перебил Стетсон. — Зеленый должен быть брошен так, чтобы они столкнулись на перекрестке…
— Верно, но сталкиваются они довольно редко. Скорость неравномерна.
— И огромное ликование охватывает игроков и болельщиков всякий раз, когда мячи сталкиваются, — докончил Стетсон.
— Зрителей нет, — угрюмо произнес Орн.
— Ни одного?
— Ни одного, который бы…
— …мне попался. Что ж, в любом случае это не выглядит агрессивной игрой, — сказал Стетсон. — Они ловки?
— Большинство довольно неуклюжи. Но, похоже, игра эта им нравится. Это то из немногого, вызывающего у них настоящие эмоции.
— Ты несостоявшийся миссионер. — Стетсон скривился. — У людей нет радости, и ты хочешь вылезти из кожи, организовывая им игры.
— Военные Игры, — сказал Орн. — Вы не подумали об этом?
— А?
Стетсон резко перевел взгляд с дороги на Орна. Вездеход, вильнув в сторону, ударился колесом о бордюр. Стетсон сосредоточил все внимание на дороге.
— А вдруг какой-нибудь ловкий агент И — О объявит себя императором этой планеты? — продолжал Орн. — Положит начало собственной династии? Об этом вы узнаете, лишь когда бомбы начнут сыпаться на головы ни в чем не повинных жителей или люди начнут умирать по «неизвестным причинам».
— Это непреходящий кошмар Р — У, — сказал Стетсон и снова замолчал.
Отсюда, сверху, открывался вид на крестьянские поля, ряды редкого кустарника и луковицеобразных деревьев. Наконец Стетсон спросил:
— А какую религию исповедуют на Гамале?
— Я пытался это выяснить. Они поклоняются богу Амеля. В трицехинской спасательной шлюпке оказалась книга — сборник основных молитв. У них есть несколько бродячих проповедников. Но, насколько я смог выяснить, эти отшельники — шпионы Совета. Около трехсот лет назад так называемые «святые люди» начали проповедовать учение о Сверхбоге. Свидетельств каких-либо столкновений на религиозной почве нет. Культ учения — о видении Сверхбога — распространен здесь повсюду.
— Свет и сладость. — Стетсон потер лоб. — А священнослужители?
— «Хранители молитв» — как их здесь называют — назначаются Советом. Религиозные праздники, длящиеся девять дней, представляют собой довольно сложную церемонию, включающую несколько святых дней, названных как-то вроде «Великого поста», и празднование годовщины события, когда прорицатель Арун вознесся на небеса. Священнослужители Амеля прислали Временные заповеди, — стало быть, вполне вероятно, вскоре посыпятся утверждения о Сверхбоге, наблюдающем за каждым своим творением.
— Должен ли я уловить нотку сарказма в твоем заявлении? — спросил Стетсон.
— Нотку предупреждения. Я родился на Каргоне, где поклоняются пророку Махмуду, должным образом почитаемому амельскими священнослужителями. А там, где присутствует Амель, я веду себя благочинно.
— Мудрый человек молится раз в неделю, а пси-явления изучает каждый день, — пробормотал Стетсон.
— Что?
— Ничего.
Дорога повернула в лощину меж скалами, пересекая горный ручей. В отдалении, на склоне горы, прилепилась еще одна деревушка. На мачте у здания местной власти трепетало желто-зеленое полотнище. Стетсон резко затормозил, выключил двигатель и открыл окно. Наступила тишина. Через открытое окно в кабину проникла одуряющая жара. На лице Орна, втиснутого в узкое кресло вездехода, проступили капельки пота.
— Летательных аппаратов на Гамале нет? — спросил Стетсон.
— Даже намека на них.
— Странно.
— Не совсем. Они испытывают суеверный ужас при одной мысли о возможности оторваться от земли, начинают болтать об опасностях, подстерегающих всякого, кто рискнет это сделать. Результат вынужденной посадки их предков, без сомнения. Они скорее антитехнократы; только в Совете понимают важность успехов в области приборостроения.
— Синдром Черной Банды, — пробормотал Стетсон.
— Что?
— Технология чревата опасностями для разумных существ, — внятно произнес Стетсон. — Множество миров убеждено в этом. Бывают минуты, когда я сам в это верю.
— Зачем мы здесь остановились? — спросил Орн.
— Ждем.
— Чего?
— Чего-нибудь, что может произойти. Как гамалитяне относятся к идее мира?
— Прекрасно. Совет заявил о своем восхищении мирными намерениями Службы И — О. Население послушно согласилось. Они уверяют, что люди нашли мир в Сверхбоге. Все довольно последовательно.
— Орн, объясни, зачем ты нажал кнопку тревоги? Некоторое время рот Орна беззвучно открывался, пока, наконец, ему не удалось вымолвить:
— Я уже говорил Вам…
— Но что толкнуло тебя на это? Какая мелочь взбесила тебя?
— Ряд мелочей. Например, они дали обед…
— Кто они?
— Совет. Дал обед в мою честь. И, э-э…
— Приготовили фрулапов, — вставил Стетсон.
— Вы хотите, чтобы я продолжал, или нет?
— Мой мальчик, я слушаю во все уши. Орн взглянул на уши Стетсона.
— Не заметил, — хмыкнул он и продолжил: — Ну, на банкете подавали много мясных блюд из хвостов порхо…
— Порхо?
— Да, местного грызуна. Его хвосты считаются деликатесом. Потерпевшие крушение трицехинцы выжили благодаря порхо.
— Значит, они приготовили блюдо из порхо…
— Да. Ну, в общем, перед тем, как принести мне блюдо, они сунули живого порхо, связанного какой-то веревкой, растворяющейся в горячей жидкости, в горшок. И это животное вынырнуло прямо передо мной.
— Да?
— Они хохотали минут пять. Единственный раз, когда я видел гамалитян смеющимися.
— Ты хочешь сказать, они жестоко подшутили над тобой, ты пришел в бешенство и нажал кнопку тревоги? Но, мне кажется, ты говорил об отсутствии у них чувства юмора?
— Послушай, ты, умник! Остановись на минутку и подумай, что это за люди, которые кладут живое существо в кипяток лишь для того, чтобы просто пошутить!
— Немного тяжеловесный юмор, — согласился Стетсон. — И поэтому ты вызвал Р — У?
— Это лишь часть того, что толкнуло меня.
— Ну, а остальная часть?
Орн рассказал о случае с поскользнувшимся на кучке ягод.
— Итак, они стояли и без смеха смотрели, и это вызвало у тебя глубочайшие подозрения, — резюмировал
Стетсон,
Лицо Орна потемнело от гнева.
— Наверно, я спятил после шутки с порхо! Ну, давай, придумай еще что-нибудь! Я уверен, что не ошибаюсь в отношении этой планеты! Попробуй-ка сам проведи расследование!
— А я и намереваюсь сделать это, — невозмутимо ответил Стетсон. Он наклонился над приборной доской вездехода, вытаскивая микрофон. — Прием, это Стетсон.
