Юрий Брайдер - Особый отдел и око дьявола
После того как коллеги признались, что с современным российским кино знакомы весьма поверхностно, Людочка развила свою мысль:
— Что-то мне этот пейзаж напоминает. То ли древний Новгород, то ли Галич... Одну минутку, я скачаю фильм из Интернета.
Не прошло и пяти минут, как на экране компьютера появился огороженный частоколом город, защитники которого готовились к отражению вражеского приступа.
— Похоже? — спросила Людочка.
— Похоже, — неохотно подтвердил Кондаков. — Только здесь лето, а там зима.
— Сейчас я найду сцену внутри города, — пообещала Людочка.
Кадры замелькали с бешеной скоростью, а когда изображение вновь вернулось в норму, все увидели улочку, плотно застроенную бревенчатыми избами и упиравшуюся в белокаменную церковь.
— Оно? — вновь спросила Людочка.
— Оно... Вот в этой самой избе я и гостил, — Кондаков ткнул пальцем в экран. — Видите, какая вычурная резьба на окнах. Я на неё сразу внимание обратил. А эта бочка как стояла на крыльце, так до сих пор и стоит.
— Тогда дело за малым, — потирая руки, сказал Цимбаларь. — Надо найти режиссёра этого фильма, а ещё лучше — директора. От них и узнаем, где находится съёмочная площадка.
Из особого отдела позвонили эксперты. Оказалось, что в крови Кондакова обнаружено много разных медикаментозных веществ, так или иначе влияющих на нервную систему, но особый интерес представляет психотропный препарат, совсем недавно синтезированный в Америке и называющийся «сыворотка счастья».
Человек, находящийся под его воздействием, все проявления окружающего мира воспринимает сугубо позитивно. Собачье дерьмо кажется ему пирожным, а самая распоследняя уродина — неземной красавицей. Естественно, улучшается и самочувствие.
Но это была лишь одна сторона медали. В зависимости от принятой дозы состояние эйфории могло длиться от нескольких часов до нескольких суток и даже недель, а затем наступала жесточайшая депрессия, сравнимая разве что с наркотической ломкой. Ещё даже не пройдя клинических испытаний, «сыворотка счастья» была запрещена к применению в большинстве цивилизованных стран. Однако спецслужбы и главари мафии немедленно взяли её на вооружение.
Антидотов против этого препарата не существовало, хотя токсикологи рекомендовали употреблять красное вино, желательно подогретое, и пищевые продукты, богатые органическими кислотами.
Одежда, снятая с Кондакова, принадлежала одному довольно известному драматургу, который, находясь в творческом кризисе, поддался искушению переселиться в загадочный Китеж-град. Это в общем-то ещё ничего не значило, но при спектральном исследовании в тканях брюк и рубашки были найдены вещества, характерные для ранней стадии трупного разложения.
— А вот это уже и в самом деле горячо, — сказал Цимбаларь. — Ваня, оставайся с Петром Фомичом. Пои его красным вином, пока оно не попрёт обратно, и корми лимонами.
— Как можно! — запротестовал Кондаков. — У меня же язва.
— Ну, тогда сливами и виноградом. Только сам смотри не упейся. Мы с Лопаткиной наведаемся на киностудию, а потом, надо полагать, прошвырнёмся за город.
Площадка натурных съёмок киностудии «Ребус-фильм» находилась в ста километрах к северу от столицы, на территории бывшего военного полигона.
«Мицубиси-Лансер», за рулём которого сидел Цимбаларь, последовательно проехал мимо выполненных в натуральную величину макетов чеченского аула, феодального замка и космодрома, а затем углубился в лес, действительно сосновый, но исхоженный вдоль и поперёк.
Вскоре дорогу им перегородил шлагбаум, возле которого дежурили крутые ребята в камуфляже.
— Дальше нельзя, — сказал главный из них. — Скоро начнутся съёмки.
— А какой фильм сегодня снимают? — поинтересовалась Людочка.
— Да здесь не только фильмы снимают, а всё, что угодно, — ухмыльнулся охранник. — И рекламные ролики, и видиоклипы, и даже порнуху.
— Порнуху в древнерусском городе? — удивилась Людочка.
— Почему бы и нет? Дед трахает на печке внучку, одетую только в лапти, а на лавке — Жучка бабку. Потом пары меняются... Если ты, красавица, в порнозвёзды метишь, могу составить протекцию.
— Что-то в этом есть, — задумчиво произнесла Людочка. — Уж лучше с Жучкой, чем с тобой, урод...
Не вступая в ненужные дрязги, Цимбаларь завернул оглобли и возвратился к космодрому, построенному из жердей, картона и пенопласта.
Судя по карте, лес был не очень велик и со всех сторон окружён дорогами. Сделав круговой объезд и выбрав самую высокую точку шоссе, они остановились на обочине.
Вдали был хорошо виден муляж древнерусского города, сейчас казавшийся пустым и заброшенным. Приставив к правому глазу оптический прицел, заменявший ему бинокль, Цимбаларь разглядел, что бревенчатыми были только первые ряды изб, а всё остальное, включая княжеские палаты и белокаменные церкви, представляет собой лишь огромные, плоские фанерные шиты, укреплённые сзади подпорками.
Мощные ветродуи, сделанные из списанных авиадвигателей, засыпали подступы к городу свежим снегом, имитируя нетронутый наст.
— За шлагбаумом стоят какие-то машины, — сказал Цимбаларь, внимательно вглядываясь в лесные поляны и прогалины. — И если мне не изменяет зрение, на одном грузовике установлена большая клетка... Наверное, готовится спектакль для очередного лоха. С ряжеными пейзанами, фанерными церквями и дрессированным медведем... Нет, эту деятельность надо пресекать!
— Уж очень много людей в ней участвуют, — заметила Людочка. — Неужели все они состоят в преступном сговоре?
— Вряд ли. Скорее всего, их используют втёмную. Власть денег, ничего не поделаешь. А главари остаются в тени.
— Вот я и боюсь, что мелкую рыбёшку мы переловим, а акулы, как всегда, уйдут.
— Даже если они и уйдут, то вынуждены будут залечь на дно. Теперь, когда доподлинно известно, что это не лешие, не оборотни и не ожившие дружинники князя Георгия Всеволодовича, их поисками займутся совсем другие структуры. Особый отдел сделал своё дело. Хотя нам ещё остаётся последний выход. Так сказать, на бис...
Поздней ночью позвонил таинственный незнакомец, чей телефонный номер и координаты до сих пор так и не удалось установить. Более того, существовало серьёзное подозрение, что он говорит донельзя изменённым голосом, возможно, даже синтезированным на специальном устройстве.
— Ваш тесть вернулся? — спросил незнакомец.
— Да, — кратко ответил Цимбаларь.
— И каковы его впечатления?
— Самые наилучшие.
— Тогда очередь за всеми вами.
— Я уже начал реализацию своего имущества. На это уйдёт ещё день-два. Вы получите всё, чем в настоящее время владеет моя семья, но при одном непременном условии. Деньги будут помещены в тайник, известный мне одному. Его местонахождение я сообщу вам только после благополучного прибытия в град Китеж.
