Андрэ Нортон - Тройка мечей: Пояс из Леопарда. Тройка Мечей
В результате они пробудили могущество, которое ни в коем случае не следовало выпускать на волю, — открыли Врата в чуждые и пугающие иные измерения. Многие из освобождённых ими химер несли с собой разрушение даже самой Силы. Лордам пришлось отступать по мере того, как число их уменьшалось, в глубь страны. Но некоторые так прочно укоренились в своих владениях, что не представляли себе другой жизни.
Возможно, в землях Долин, что раскинулись на юге, где ныне живёт другая раса людей, они и их последователи ведут потаённую жизнь.
Но никто здесь не знает об этом. Позже пути к Арвону были закрыты, наглухо запечатаны колдовством, чтобы никто из мятежных духом не смог вернуться обратно и вновь начать распри.
Однако ничто не останавливало сражавшихся за власть. Они продолжали свою борьбу до тех пор, пока Семь Лордов не поднялись со всей своей мощью и не последовало ужасное столкновение между теми, кто выбрал путь вражды, и теми, кто желал мира и покоя.
Многие из Великих, владевших Силой по собственному желанию, были в дальнейшем либо высланы за Врата, ведущие в другие измерения и времена, либо вовсе уничтожены. Их последователи тоже отправились в ссылку спустя некоторое время.
Когда я дошёл до этого места в Хрониках, то спросил у Урсиллы, вернулся ли потом кто-либо из них. Не знаю, почему это показалось мне важным, если не считать того, что я попробовал представить, как будто это я сам выслан из Арвона и скитаюсь по чуждому миру.
— Немногие, — она была немногословна. — Очень немногие. Теперь это не имеет значения, Кетан. Да это и не должно тебя волновать. Радуйся, что ты рождён в это время и в этом месте.
Её голос всегда звучал резко, словно она то и дело ожидала от меня непослушания или провинности. Часто, читая, я отрывал от пергаментов глаза и встречал её взгляд, заставлявший меня вспомнить все мои истинные или мнимые прегрешения. Хотелось куда-нибудь спрятаться, хотя бы забраться под стол.
По достижении определённого возраста мне полагалось перебраться в Башню Молодости и там начать учиться искусству воина, хотя вот уже много лет в Арвоне не было никаких войн, за исключением набегов — время от времени дикие люди с холмов нападали на нас. В ночь перед этим событием Урсилла и Леди Героиз привели меня в спальню Урсиллы, если её так можно было назвать.
Здесь я оказался в окружении стен из простого камня с потускневшими от времени знаками и рунами, которые, несмотря на всю учёбу, были мне непонятны. Посередине комнаты, на полу, лежал камень, низкий и длинный, словно ложе, на котором вполне мог поместиться человек. В изголовье и в ногах его стояли толстые свечи — по одной в каждом углу — в высоких серебряных подсвечниках, таких древних, что нельзя было сказать, сколько им веков.
Под потолком висел шар, от которого исходило серебристое сияние, сравнимое разве что со светом луны. Шар держался в воздухе сам собой, его не поддерживали какие-либо цепи. Под ним на полу была нарисована пятиконечная звезда. Она светилась так ярко, что слепила глаза.
На концах лучей звезды также стояли подсвечники. Свечи доходили до уровня плеч Урсиллы и были выше моей головы, красные у изголовья и в ногах ложа, на лучах звезды — жёлтые. В углу комнаты я заметил жаровни, отлитые из такого же серебра, что и подсвечники. Над ними подымался пахучий дым, уходивший под потолок и образовывавший там облако-пелену.
Урсилла сняла своё обычное платье грязно-серого цвета и чепец. Она стояла с оголёнными по плечи руками, распущенные тёмный волосы, подёрнутые сединой, ниспадали на голубую рубаху, словно притягивавшую к себе свечение серебристой луны над головой — ткань вскоре обрела тот же серебристый оттенок.
На груди Мудрой Женщины висело серебряное украшение с лунным камнем молочного цвета, по форме напоминавшим полную луну.
Моя мать тоже была одета просто, хотя всегда предпочитала носить дорогие платья, расшитые каменьями. В отличие от Урсиллы, она не сняла одежды, а пришла в обычном платье — оранжевом, цвета пламени.
Её расплетённые волосы укрывали плечи словно темный плащ. Украшением служил овал, изготовленный из меди, без каких-либо камней.
Она ввела меня в комнату, встала у края звезды и крепко вцепилась мне в плечи, словно опасаясь, что я могу убежать. Я был так потрясён увиденным, что даже не задумывался, какая роль во всём этом может быть отведена мне.
Урсилла обогнула камень, ткнула пальцем в каждую из свечей — в ответ они загорелись. Осталась незажжённой лишь одна свеча, стоявшая передо мной и моей матерью.
Меня подтолкнули вперёд. Я дошёл до каменного ложа и лёг на него. И вдруг почувствовал, что не могу пошевелить ни ногой, ни рукой. Но я ничего не боялся.
Вспыхнула последняя свеча звезды. Потом Урсилла начала зажигать свечи в изголовье и в итогах. Светло-серое облако дыма стало медленно опускаться сверху. Глаза слипались. Словно издали я услышал голос, напевавший что-то. Слов я разобрать уже не мог и быстро погрузился в сон.
Проснулся я рано утром и в собственной постели. Я не помнил, чтобы мне снились сны. Однако что-то в памяти осталось. Я понял, что мне опять ничего не объяснят. Это была тайна, о которой лучше не говорить.
В те дни командир стражи Кадок, мой дядя Лорд Эрах и основная часть сил Главной Башни отправились к Главе Красных Плащей с дарами Урожая — вином и зерном. Так что в то утро за мной пришёл Пергвин, которого я видел довольно-таки часто, — он был верховым, сопровождавшим экипаж Леди Элдрис, когда той нужно было выехать за пределы Главной Башни.
Средних лет, неразговорчивый и несколько угрюмый, среди своих товарищей он пользовался заслуженным уважением, поскольку в совершенстве владел мечом и был отличным наездником. Пергвин, казалось, не собирался выдвигаться на службе у Эраха и довольствовался той жизнью, которую вёл. С ним я держался настороже, потому что знал, что мне предстоит перебраться в Башню Молодости, а там я окажусь в подчинении у моего кузена Могхуса. А так как Пергвин относился к подданным Леди Элдрис, он, наверное, должен будет принять сторону моего мучителя.
— Лорд Кетан, — Пергвин обратился ко мне по принятой форме, с присущими офицерам манерами, и посмотрел на мою мать, стоявшую позади. На моложавом лице Леди Героиз ничего нельзя было прочесть, лишь блеск глаз выдавал её заинтересованность.
— Моя госпожа, Лорд Эрах поручил мне наставничество над Лордом Кетаном на некоторое время. С Ним всё будет в порядке…
Леди Героиз кивнула.
— Знаю, Пергвин. Сын… — теперь она не без торжественности обратилась ко мне. — У тебя начинается другая жизнь, детство закончилось. Познай всё, что потребуется тебе для взрослой жизни, и как можно скорее.
