Сергей Барнатин - Сквозь хаос многомирья
— Что-о?! — проревел Демитрий, теряя над собой контроль. Его кулак опустился на стоящий рядом стол, и тот рассыпался, будто соломенный. — Ты не знаешь Демитрия, когда он в ярости!
Сцена со столом лишь позабавила Ститри. Она даже не удосужилась встать, хотя Демитрий пыхтел, как буйный носорог, и возвышался над ней всей своей массивной фигурой. Неизвестно, чем бы все это кончилось, но дверь в хижину отворилась, и на пороге появился Лад.
— Демитрий! — Лад развел руки в стороны. — Вот ты где, а я тебя ищу! Думал, замела тебя инквизиция.
— Куда им, — хмуро пробурчал Демитрий, обнимая Лада. — Здоров будь, друже.
Подозревая неладное, Лад посмотрел на хмурого Демитрия, затем на чрезвычайно довольную чем-то Ститри и на сломанный стол.
— Что произошло?
— Я тебе скажу, Лад: змею ты пригрел, гадюку! — Демитрий демонстративно отвернулся к стене.
— По-нятно, — протянул Лад, взглянув на Ститри, которая расплылась в улыбке. — А ну выйдем, поговорим!
— На дождь?! — Ститри мгновенно перестала улыбаться.
— Привыкай. — Лад бросил Ститри плащ и вышел на улицу.
Они шли молча несколько минут, пока лес не сомкнулся вокруг и не стало темно, словно ночью. Дождь по-прежнему не прекращался, не привыкшей к сырости Ститри показалось, что он еще и усилился. Только вины своей она не чувствовала. Наконец Ститри не выдержала:
— И долго мы еще будем так идти? Лад остановился:
— Я не собираюсь выяснять причины вашей ссоры. Меня просто удивляет, как ты смогла довести до такого состояния Демитрия. Он на редкость мягкий человек.
— Не я первая начала, — надув губы, произнесла Ститри.
— Ну дети, право слово, дети! — Лад пнул ногой старый гнилой пень. — Разве так уж важно, кто начал первый?
Ститри промолчала.
— Знаешь, почему из всех миротворцев я выбрал именно тебя? — спросил Лад.
— Почему? — Ститри была рада, что разговор перешел в другое русло, но ошиблась.
— Решающую роль сыграло твое не знающее границ самолюбие. Оно может помочь тебе в будущем. Но теперь я бы хотел, чтобы ты сдерживала свой невыносимый характер. Обещаешь?
Ститри молча кивнула.
— Вот и хорошо. — Лад сразу повеселел. — Теперь о твоем задании. На первом этапе оно заключается в разведке, и запомни твердо, никакой самодеятельности. Ты знаешь о многомирье?
— В общих чертах. В школе говорили, что это непроверенная теория.
— А о стиглерах?
— Нет. По Конусу ходят смутные слухи, скорее даже сказки. О тебе я впервые узнала от Главы. Он сказал, что ты существуешь.
Лад вяло улыбнулся:
— Я так и предполагал. Конус не сильно изменился с тех пор, как я последний раз был там.
— Ты бывал на Конусе?! — искренне удивилась Ститри.
— Да, очень давно, когда еще был человеком. — Лад нежно погладил молодую березку. — Но я не жалею, что остался на Земле. Здесь все живое — не металл холодный. Скоро сама почувствуешь.
Ститри недоуменно пожала плечами. Для нее ничего милее Конуса не было.
— Хорошо, — Лад отошел от березы, — не будем об этом. Только уясни, что многомирье существует и стиглеры естественный его продукт. И от того, белый стиглер или черный, зависит очень многое. Мы создали на Земле новую религию, дабы оградить людей от зла и избежать связи с черными мирами. Все шло хорошо, но появился черный стиглер. Снежный ком, катящийся с горы. С каждым мгновением мы приближаемся к центру многомирья, и когда мы его достигнем, то исчезнем.
— Мы?! — решила уточнить Ститри.
— Все внешнее пространство Вселенной, которое так или иначе связано с Землей. Никто и понять ничего не успеет.
— Значит, Вселенную ждет глобальная катастрофа? не поверила Ститри.
— Ничего глобального для бесконечности не бывает. Подобные катастрофы происходят постоянно. Просто они не связаны с нами, и мы их не замечаем.
— Я поняла: черный стиглер тянет нас в небытие. Но ведь исчезнет и он?
— Я не думаю, что он этого хочет. Скорее всего перед самым центром многомирья «черный» просто убьет меня.
— Итак: «черный» уберет тебя, избавится от белого противовеса. Мы пройдем сквозь центр многомирья и окажемся в черноте. Правильно?
— Да-а… — искренне удивился Лад, — ты схватываешь все на лету, словно стиглер.
— Неужели такое возможно?
— Я был на той стороне и знаю, что ожидает людей. Уже сейчас чернота проникает к нам, ты сама увидишь последствия этого. Мы должны устранить черного стиглера как можно скорее. Беда в том, что я не знаю, что он собой представляет. «Черный» избегает меня, он ждет своего часа. Ты должна обнаружить природу этого стиглера, тогда мы сможем выработать нужную стратегию. Сейчас он в Дрейвере — маленький, неприметный городок неподалеку. Я не могу проводить тебя. Пойдешь с Демитрием. Он лучшее, что я могу предложить. Хорошо знает город и сможет защитить тебя.
— Я сама постою за себя.
— Не сомневаюсь, но тебе не следует обнаруживать себя. У тебя есть оружие?
— Излучатель, энергетический меч и кое-что для обеспечения безопасности территории.
— Оставишь все здесь. Ститри понуро кивнула.
— И свой маленький нож, который ты прячешь в рукаве, тоже.
— А его-то зачем?! — возмутилась Ститри. — Это же безделушка!
— Да, но тоже энергетическая, так что не спорь.
Оставалось только согласиться. А ведь Ститри так любила этот маленький неприметный ножик. Он легко умещался в ладони и был грозным оружием.
Лад взглянул на серьги небосвод:
— Вот и дождь кончился. Завтра будет хорошая погода. Темнеет, пора возвращаться. Демитрий, наверное, заждался.
Вернулись в хижину, здесь было тепло и сухо. Ститри сняла мокрый плащ и упала на свою кровать. Лад тем временем вел разговор с Демитрием.
— Ститри очень огорчена вашей ссорой. Она приносит извинения и просит забыть все дурное.
Демитрий взглянул в сторону девушки. Ститри сделала неопределенный жест рукой. Он должен был обозначить некое подобие извинения.
Демитрий удовлетворенно улыбнулся.
— Добро, друже, забыли! — громогласно изрек и хлопнул Лада по плечу.
Ститри даже удивилась, как легко все разрешилось. У Демитрия действительно был мягкий характер.
— Вот и хорошо, — Лад показал на стул. — Садись, есть разговор.
***У отца Якова было недоброе предчувствие. Утреннюю службу он провел в ожидании чего-то ужасного. Впервые за его недолгую жизнь никто не пришел исповедоваться. Люди перестали каяться в своих грехах, и отец Яков увидел в этом недобрый знак. Даже Демитрий — богобоязненный человек, — и тот не появлялся уже три дня. Город понемногу сходил с ума. Все заповеди Господни воспринимались людьми превратно, и в этом отец Яков винил святую инквизицию. Ведь абсурдно утверждать, что Иисус Христос желал кровью утвердить правду свою! У отца Якова состоялся на эту тему разговор с преосвященнейшим отцом Валтасаром — главным обвинителем от инквизиции. Сам Папа Римский направил его на обход малых городов христианского мира, дабы наставлять паству Господню на путь истинный. Отец Яков рассказал Валтасару о всех бесчинствах, которые творит инквизиция, и попросил защиты. Но…
