Кир Булычев - Школьные каникулы Корнелия Удалова
– Нет, нет и еще раз нет!
– Почему же, Лев Христофорович?
– Почему, дядя Лева? – взмолился Максимка.
– Потому что торт очень вкусный, – ответил гений.
И Минц продолжил вгрызаться в торт.
За окном раздался шум.
Удалов кинулся к окну, потом метнулся обратно, подхватил мальчика Минца, который все хрустел ледяным тортом, поднес к окну и прикрикнул на него:
– Любуйся, что ты наделал!
По Пушкинской шел небольшой – шесть в ряд, три ряда – патруль усатых седовласых ветеранов. Каждый нес по красному флагу. Перед некоторыми воротами они останавливались, вешали на ворота красное знамя и рисовали красную звезду. Перед другими домами они флагов не вешали, зато ставили на воротах черный крест.
– Скоро, – сказал Удалов, – начнется красный террор. Вы этого хотели?
– До ночи много времени, – капризничал Минц. – Когда торт доем, тогда поговорим.
Малыш попытался вырваться и вернуться к торту, но Удалов не отпускал его.
– Расколдовывай город! – кричал он на Минца. – С меня хватит!
Неизвестно, чем кончилась бы борьба между обжорой Левочкой и его соседями, но тут в комнату вошли две грузные пожилые женщины.
– А ну по домам! – приказали они своим мужьям.
И после короткой схватки на сцене остались лишь Грубин с Минцем.
– Видишь, – сказал Грубин, – для этих мальчишек достаточно старых жен. А для нашего города достаточно старых ветеранов.
– Откуда их столько? – спросил мальчик, все еще обкусывая торт.
– В сердцах сидели, в душах, – сказал Грубин.
Минц оторвался на секунду от торта и сказал:
– Послушай, Саша, давай уйдем с тобой отсюда! В лес, в Вологду. Ты меня в детский сад сдашь, и я буду каждый день добавку компота получать.
Грубин смотрел в окно. На дом № 16 флаг не повесили. Зато на воротах поставили крест.
Правда, красный флаг высунулся из открытого окна второго этажа – его вывесил пенсионер Ложкин.
– Когда на ликвидацию придете, – крикнул он старикам, – сначала ко мне постучите. Я вас по нужным квартирам проведу.
– Спасибо, товарищ! – отозвались с улицы.
– Ну теперь вы поняли, что тортов больше не будет? – спросил Грубин у маленького профессора.
За окном послышался шум мотора. Грубин снова выглянул наружу.
На этот раз он был искренне изумлен, потому что на улицу въехал и теперь тормозил перед его домом старый – времен Первой мировой войны – броневик. Броневик остановился и повернул в сторону окон Минца башенку с пулеметом.
С помощью товарищей на броневик взобрался ветеран с бородкой клинышком.
– Друзья! – закричал он. – Соратники! Ни для кого не секрет, товарищи, где свили гнездо наймиты запада, масоны и демократы всех мастей! Один раз им удалось развалить Советский Союз! Во второй раз мы сами их развалим.
Ветеран упал с броневика, потому что был очень стар. Но башня броневика пришла в движение и со зловещим скрипом принялась поворачиваться в сторону дома № 16.
Этот звук мгновенно развеял детские настроения профессора Минца.
– Эксперимент провалился, – сообщил он. – Подсади меня, Саша.
Лев Христофорович указал на пульверизатор, который стоял на верхней полке.
Грубин кинулся было за стулом, но опоздал.
Броневик выпустил по окнам пулеметную очередь.
Звеня и лопаясь, полетели на пол пробирки и склянки. Грубин упал в лужу химикалиев, прикрыв телом малыша Минца. С потолка сыпалась штукатурка.
– Демократов на плаху! – радостно кричали с улицы ветераны.
– Что будем делать? – спросил Грубин.
– Ума не приложу, – ответил Минц, выбираясь из-под товарища. – Вся надежда на то, что мое средство скоро выдохнется. А пока, может, укроемся в детском саду?
– Нет ничего глупее, – ответил Саша. – По детским садам они и будут в первую очередь демократов искать.
Шум на улице утихал.
– Слушай, – сказал мальчик Минц, – а что, если нам пойти на площадь погонять в футбол.
– Но власть в городе перейдет в руки ветеранов!
– Им этого хочется, а нам с тобой чего хочется?
– Мне лично... – Грубин вдруг покраснел.
– Не стесняйся, – попросил Минц.
– Мне бы сейчас на улицу! Я бы гильзы собирал!
– А дальше?
– Я бы их в металлолом сдал.
– А дальше?
– Получил бы много денег.
– А дальше?
– Купил бы десять порций мороженого...
Минц помолчал, переваривая идею. А потом громко сказал:
– Жизнь продолжается! Почему бы нам с тобой не прожить ее еще раз при коммунизме? Когда мороженое было дешевым...
И пригибаясь, чтобы не попасть под случайную пулю, мальчики побежали на улицу собирать гильзы.
