Питер Уоттс - Ниша
— Что с тобой такое? — возмущается она.
Кларк разжимает ладонь. Кусочки кости и студенистая плоть всплывают над ее пальцами.
— Тебе полагается прикрывать мне спину! Что за странная пассивность?
— Извини. — «Иногда это помогает». Баллард ощупывает себе спину.
— Мне холодно. Она, кажется, прокусила мне «кожу». Кларк заплывает ей за спину и присматривается.
— Да, пара проколов. А в остальном ты как? Ничего не сломала?
— Она прокусила «кожу», — рассуждает Баллард сама с собой, — и этот угорь мог… — она оборачивается к Кларк, и в ее голосе, как бы он ни был искажен, явственно слышатся страх и неуверенность. — Меня же могли убить. Я могла погибнуть!
На миг Кларк чудится, что Баллард предстала перед ней неприкрытая линзами, второй кожей и самоуверенностью. И все ее слабости оказались на виду, подобные тонкой паутине трещин.
«Значит, и тебя можно достать, Баллард. Не все тебе забавы да игрушки. Теперь будешь знать. Больно, да?»
В глубине ее души загорается искорка сочувствия.
— Все в порядке, — говорит Кларк. — Понимаешь, Жаннет, это…
— Идиотка! — шипит Баллард. Она щурится на Кларк, как злобная слепая старуха. — Плавает тут как ни в чем не бывало! Это из-за тебя!
Но Кларк уже снова настороже. Миг слабости миновал, и как раз вовремя.
«Это не просто злость, — думает она. — И не минутная вспышка. Я ей не нравлюсь. Вовсе я ей не нравлюсь.
И никогда не нравилась».
Станция «Биб» парит над морским дном на причальном канате. Серая, как пушечный металл, планета со светящимся прожекторами экватором. На южном полюсе — шлюз для подводных пловцов, на северном — причальный док для батискафов. Между ними крепления и якорные канаты, трубки и кабели, металлическая броня и Лени Кларк.
Она выполняет рядовой визуальный осмотр корпуса: стандартная еженедельная процедура. Баллард внутри, проверяет оборудование отсека связи. Это не слишком соответствует духу командной взаимопомощи, но Кларк так удобнее. В последнюю пару дней отношения между ними укладываются в границы вежливости, временами Баллард даже возвращается к своему фирменному дружелюбию, но чем больше времени они проводят вместе, тем напряженнее становится атмосфера. Кларк уверена, что рано или поздно кто-нибудь да сорвется.
К тому же здесь, в пустоте, одиночество так естественно.
Она проверяет стык кабеля, когда на свет выныривает морской черт, длиной около двух метров и очень голодный. Он, разинув пасть, бросается прямиком к прожектору на корпусе. Несколько зубов обламываются о хрустальный колпак. Морской черт корчится, задевая корпус хвостом, и уплывает, скрывается в темноте.
Кларк как зачарованная провожает его взглядом. Морской черт, отплыв в темноту, где его почти не видно, мечется взад и вперед и вдруг нападает снова.
Прожектор легко отражает атаку. Гораздо больше страдает сам агрессор. Огонек на конце «удочки» — червеобразного выроста спинного плавника — яростно вспыхивает.
Рыба снова и снова бьется о прожектор, пока наконец не опускается без сил на илистое дно.
— Лени? С тобой все в порядке?
Кларк ощущает слова как жужжание под подбородком. Она нашаривает переключатель связи.
— Я в порядке.
— Снаружи донеслись какие-то звуки, — объясняет Баллард. — Я просто хотела убедиться…
— Я в порядке, — повторяет Кларк. — Просто тут одна рыбина пыталась откусить прожектор.
— Пора бы им поумнеть, верно?
— Наверно, пора, но это вряд ли. Ладно, до скорого.
— Слушай…
Кларк выключает приемник.
Бедная глупая рыбина. Сколько тысячелетий им понадобилось, чтобы уразуметь, что свет означает пищу? И сколько должна провисеть здесь «Биб», пока они догадаются, что к электрическому свету это не относится?
«Нам бы выключить освещение. Может, тогда они оставят нас в покое».
Она отворачивается от электрического нимба «Биб». Как много здесь черноты. Так много, что больно глазам. Интересно, насколько далеко можно заплыть в эту пустоту без фонаря и сонара, чтобы оставался шанс вернуться?
Кларк гасит свой налобный фонарь. Ночь придвигается чуточку ближе, но огни «Биб» отгоняют ее. Кларк поворачивается так, чтобы оказаться лицом к лицу с темнотой. Она по-паучьи приседает на корпусе станции.
И отталкивается от него.
Темнота обнимает ее. Кларк плывет, не оглядываясь, пока не устают ноги. Она понятия не имеет, далеко ли станция.
Должно быть, в световых годах отсюда. Океан полон звезд.
Позади самое яркое сияние — рваное желтое солнце станции. В противоположной стороне угадывается Горловина, далекий рассвет над горизонтом.
А со всех сторон темноту прокалывают точки живых созвездий. Вон там — цепочка голубых жемчужин: интимное приглашение, мигающее с двухсекундным интервалом. А там что-то вспыхнуло, оставив фантомный блик на сетчатке, и скрылось в темноте, воспользовавшись мгновением ее слепоты. Рядом в течении лениво извивается поддельный червяк, невидимая леска тянется к пасти какого-то хищника.
Как же их много!
Вода вдруг вздрагивает, словно мимо метнулось какое-то крупное создание. Восторженный трепет пронизывает все тело Кларк.
«Оно меня едва не задело, — думает она. — Хотела бы я знать, кто это был?»
Разлом полон ненасытных чудовищ. Сколько бы они ни съели, эластичные животы и неутомимые челюсти требуют все новой добычи. Хищные карлики атакуют гигантов вдвое крупнее себя и, случается, побеждают. Глубина — как пустыня: здесь не приходится дожидаться, пока повезет еще больше.
Впрочем, и в пустыне встречаются оазисы, и глубоководные охотники иной раз натыкаются на них. Они обнаруживают изобильный, хотя и малопитательный разлом и обжираются, их потомки становятся все крупнее, раздуваются пузырями на хрупких скелетиках.
«У меня свет не горел, и оно меня не тронуло. Интересно…»
Она включает фонарь. Все вокруг на миг расплывается, но линзы почти мгновенно фокусируют изображение. Океан опять отгорожен черным непроницаемым занавесом. Вокруг не видно никаких кошмаров. Куда ни направишь луч фонаря — только пустая вода.
Она выключает свет. Мгновение полной темноты, пока линзы перестраиваются. И снова вспыхивают звезды.
«Какие они красивые…» Лени Кларк отдыхает на дне океана, любуясь искрящейся над ней бездной. Она с трудом сдерживает смех при мысли, что здесь, в трех тысячах метров от ближайшего солнечного луча, темно только тогда, когда горит свет.
— Что за чертовщина с тобой творится! Ты хоть понимаешь, что тебя не было три часа? Почему ты не отвечала?
Кларк наклоняется, чтобы снять ласты.
![Артур Кларк - Город и звезды [сборник]](/uploads/posts/books/64337/64337.jpg)
