Сборник Фантастики - НЕУВЯЗКА СО ВРЕМЕНЕМ
Наконец Майнз выпрямился, встал и сказал:
- Гомес, я больше ничего не соображаю, мне нужно все это обдумать. - Он схватил в охапку свою одежду и направился к выходу. Только тут до него дошло, что мы все еще находимся в комнате.
- Ну что? - спросил адмирал мрачно.
Майнз улыбнулся:
- Он, конечно, настоящий физик.
- Хиггинс, отведите его в соседнюю комнату, - распорядился адмирал.
Гомес послушно дал себя увести, словно был под гипнозом.
Доктор Майнз не преминул съехидничать:
- Уж эта мне служба безопасности!
Адмирал проскрежетал:
- Попрошу вас об этом не беспокоиться, доктор Майнз. Служба безопасности находится в моей компетенции, а не в вашей. Этот молодой человек утверждает, будто он самостоятельно вывел эти уравнения. От вас требуется лишь выразить свое мнение по данному вопросу.
Доктор Майнз мгновенно стал серьезным.
- Да, - сказал он. - Это не вызывает никаких сомнений. Более того, я вынужден признаться, что мне было совсем нелегко следовать за мыслью Гомеса.
- Понимаю. - Адмирал натянуто улыбнулся. - Но не соблаговолите ли вы объяснить, как такое могло случиться?
- Нечто подобное уже бывало, адмирал, - возразил доктор Майнз. - По-видимому, вам не приходилось слышать о Рамануйяне?
- Нет.
- Так вот. Рамануйяна родился в 1887 году и умер в 1920. Это был бедный индиец, который дважды провалился на экзаменах в колледж и в конце концов стал мелким чиновником. Он сумел стать великим ученым, пользуясь всего лишь устаревшим учебником математики. В 1913 году он послал несколько своих работ одному профессору в Кембридж. Его труды получили немедленное признание, а его самого вызвали в Англию и избрали членом Королевского Общества.
Адмирал с сомнением покачал головой.
- Такое случается, - продолжал Майнз. - Да-да, такое бывает. У Рамануйяны была лишь одна старая книга. А мы с вами живем в Нью-Йорке. К услугам Гомеса вся математика, какую он только может пожелать, и огромное количество незасекреченных и рассекреченных данных по ядерной физике. И, конечно, гениальность. Как он прекрасно связывает все!… Мне кажется, он имеет весьма смутное представление о том, как доказать правильность отдельных положений. Он просто видит связь между явлениями; Чрезвычайно полезная способность, можно только позавидовать. Там, где мне нужен, скажем, десяток ступеней, чтобы с огромным трудом осилить путь от одного вывода к другому, он преодолевает все расстояние одним блистательным прыжком.
- Не хотите ли вы сказать, что… что он более талантливый физик, чем вы?
- Да, - сказал доктор Майнз. - Он намного способнее меня.
С этими словами он удалился.
Адмирал долгое время неподвижно сидел за столом, что было на него совсем не похоже.
- Адмирал, - сказал я, - что будем делать?
- Что? А, это вы. Теперь все это не имеет ко мне отношения, поскольку государственной безопасности ничто не грозит. Я передам Гомеса в Комиссию по атомной энергии, чтобы его можно было использовать в интересах государства.
- Как машину? - спросил я, чувствуя отвращение.
Его ледяные глаза, словно два ствола, смотрели на меня в упор.
- Как оружие, - сказал он, не повышая голоса.
Он был прав. Разве я не знал, что мы воюющая страна? Знал, как не знать. И все знали. Налоги, нехватка жилья, похоронные извещения… Я почесал небритый подбородок, вздохнул и отошел к окну. Площадь Фоли-сквер внизу была по-воскресному безлюдной, и только вдали шла какая-то девушка. Она дошла до конца квартала, повернулась и побрела обратно. В ее медленной, печальной походке чувствовалась безысходность.
И вдруг я вспомнил, где ее видел. Та миленькая официанточка из «Порто Белло». Наверное, она вскочила в такси и проследила, куда увозили ее Хулио. «Плохи твои дела, сестренка, - сказал я про себя. - Хулио уже не просто симпатичный паренек. Он теперь военный объект».
Быть может, мысли действительно передаются на расстояние? Казалось, она меня услышала. Прижимая к глазам крошечный платочек, она вдруг повернулась и побежала к метро.
Гомес был несовершеннолетний, поэтому контракт за него подписали родители. То, что значилось в этом документе в графе «Описание работы», не имело значения, главное - для государственного служащего он сорвал довольно большой куш.
Я тоже подписал контракт - в качестве «специалиста по информации». Думаю, что на самом деле мне отводилась роль наполовину приятеля Гомеса, наполовину летописца, а скорее всего, они хотели для собственного спокойствия не терять меня из виду.
Нас никак не называли. Ни «Операция Такая-то», или «Проект Такой-то», или там «Задача Овладения Черт-Знает-Чем-В-Клеточку» - нет, у нас была просто группа, состоящая из пяти человек, которых поместили в хороший дом из пятнадцати комнат на окраине Милфорда, штат Нью-Джерси. Наверху в отдельной комнате с досками и мелом, заваленной книгами и техническими журналами, жил Гомес; раз в неделю его посещал доктор Майнз. Там же была троица из Службы безопасности: Хиггинс, Далхаузи и Лейцер, которые расположились внизу, спали по очереди и рыскали вокруг дома. Жил в доме и я.
Беседы с доктором Майнзом помогали мне быть в курсе событий и вести записи. Не подумайте, что я хоть сколько-нибудь разбирался в том, что все это значит. Мои знакомые военные корреспонденты рассказывали мне, какая ужасная жизнь у них была на фронте, когда в их распоряжении имелись только официальные данные. «Столько-то налетов… Жертв на 15 % меньше, чем ожидалось… Решительное продвижение вперед в активном секторе, несмотря на довольно сильное сопротивление противника…» Что поймешь из такой информации!
Примерно такие же записи можно найти в моем дневнике - это единственное, что мне сообщалось. Вот образчик: «По рекомендации д-ра Майнза Гомес сегодня начал работу над теоретическим обоснованием конструкции фазового реактора, который будет построен в Брукхейвенской национальной лаборатории. Ему предстоит вывести тридцать пять пар дифференциальных уравнений в частных производных… Сегодня Гомес сделал предварительное сообщение о том, что при проверке некой теоретической работы, проведенной в Лос-Аламосской лаборатории КАЭ, он обнаружил ошибочность предположения о нейтронно-спиновом характере… Д-р Майнз заявил сегодня, что Гомес, стремясь преодолеть трудности, связанные с управлением термоядерными реакциями, успешно воспользовался до сего времени неизвестным аспектом тензорного анализа Минковского…»
Однажды во время встречи с Майнзом я попытался протестовать против подобного пустомельства. Думаете, он рассердился? Ничуть не бывало. Всего-навсего поудобней устроился в кресле и спокойно изрек:
