KnigaRead.com/

Александр Абрамов - Тень императора

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Абрамов, "Тень императора" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Ну и допущеньице, — сказал Вадим, — совсем для папы римского.

— Неважно для кого, но я его сделал. До сих пор, Горацио, не устарела реплика Гамлета насчет неведомого науке. До сих пор наука не реабилитировала ни Сен-Жермена, ни Калиостро, а кое-что в их деятельности никак не объяснишь только гипнозом и шарлатанством. Если в бездонной реке Времени не гаснут звуки человеческой речи, может быть, не гаснут и мысли? Ведь и звук — волна, и мысль — волна. Одну создают механические колебания, другую — импульсы наших мозговых клеток. И если закон Гришина о незатухающих звуковых волнах применим к телепатии, значит, можно создать прибор для записи таких пси-посылок из прошлого.

— Но ведь человек мыслит и образами, — усомнился Вадим. — Как же их запишешь?

— Никак. Но мысль, выраженную в словах, записать можно. И представь себе, не так уж гигантски сложно: тот же принцип амплифера. При этом прибор оказался особенно чувствительным к перенапряженной мозговой деятельности, создающей порой огромные скопления мыслей — ну как бы тебе сказать? — какие-то своеобразные психогалактики. Не улыбайся, я не поэт. Это понятие из другого ряда здесь очень уместно. Именно галактики, звездные системы в мире информации, которой пользовалось и обменивалось человечество на протяжении всей его сознательной жизни. Такие «галактики» образуются в процессах интенсивной творческой деятельности, в периоды одиночества, заключения или болезни, обрекающей человека на длительную изоляцию. Представь себе мысленную «галактику» слепого Мильтона или глухого Бетховена, гениев вынужденного одиночества. Я не нащупал их: еще ненадежен для записи сам прибор, еще сложнее настройка. Но все же мне удалось записать какого-то безвестного узника в римском замке Святого Ангела, потом я открыл Фибиха и последние полгода — Наполеона. Вот послушай…

Вадим всегда любовался столом Криса с перемежающимися панелями из металла и пластика разных цветов и форм. Каких только знаков не было на этих панелях — римские и арабские цифры, латинский и греческий алфавит, математические символы! На этот раз выдвинулась миниатюрная панель с золотистым отливом и дисковой системой набора.

— Не удивляйся смысловой бессвязности записи, — сказал Крис. — Это еще не речь. Мысль часто хаотична, ассоциативна, причем ассоциации подчас понятны только мыслящему. И обрати внимание на паузы: это зрительный образ вторгается в ассоциативную цепь.

Он включил запись.

— …конечно же, виноват Груши… не сумел догнать пруссаков… одного Веллингтона я бы раздавил, как козявку… на правом фланге замок Угумон… слева Сен Жан, чем левее — тем выше, а в тылу лес Суаньи — вообще отступать некуда… и Ней так удачно начал атаку… а Груши ждал приказа… идиот… это писец из префектуры кланяется приказам, а военачальник думает… только дурак не мог сообразить, что повторяется ситуация при Маренго… ему бы дерзость Дезе, тот сообразил, пришел вовремя… а Бурмон просто падаль… почему так больно в желудке… Что я ел?.. Да-да, Бурмон… под Неем убивают пятую лошадь, а этот шакал продает императора… а потом смеялись, что я мог спать под канонаду… а меня неудержимо клонило ко сну, как вчера у камней… спать, спать — а тут принимай исторические решения…

— Явная гипотония, — сказал Крис, воспользовавшись паузой. — Одна таблетка ксеногина, и кто знает, чем бы окончилась битва при Ватерлоо. Выключить? — спросил он и, не дожидаясь ответа, нажал кнопку. — Дальше муть, все перепутано.

— А при чем здесь битва при Ватерлоо? — спросил Вадим.

— Он же о ней вспоминает. Генерал Дезе выручил его при Маренго: подоспел вовремя. А Груши при Ватерлоо не спешил. Ждал приказа. Тактический просчет. А Наполеон был уже болен и не может забыть об этом. Таких записей у меня тысячи. Вру: десятки тысяч. А это миллионы импульсов нервных клеток. Одного лишь Бонапарта. — Крис вздохнул. — Только зачем? Чтобы помочь какому-то чудаку уточнить биографию великого императора?

Что-то в тоне Криса насторожило Вадима. «Он и сам, кажется, не понимает, как это гениально. Даже одна только запись мышления. А Фибих? — вдруг вспомнил он. — Как же можно разговаривать с записью?»

Он повторил это вслух.

— Нельзя, конечно, — согласился Крис. — Общения не было да и не могло быть.

— А у медиумов?

— Тоже не было. Даже у самых честных. Мозг работал односторонне, как амплифер. Принимал телепатические посылки и переводил на речевой механизм. Вот и все! Остальное домысливалось, по-актерски доигрывалось. Сочетание самовнушения с жульничеством.

— Пример: Фибих, — усмехнулся Вадим. — Только я все-таки не понимаю, как ты заставил его разговаривать. Ведь это же не запись.

— Конечно, нет. Просто следующий шаг. Моделирование психологии мышления. Записав миллионы нейроимпульсов и проанализировав на их основании исследуемую психологию мышления, не так уж трудно было найти принципы устройства, ее моделирующего. Ты говорил не с духом, а с электронным агрегатом типа «Нил» из серии вероятностных машин, изготовляемых каирским комбинатом. Я не слишком, доволен: Фибих малость ограничен — не хватило записей. Но с императором получилось удачнее. Это почти уникальная модель искомого мышления. Удалось передать даже эмоции, правда, определенной окраски — все записи относятся к последним шести годам его жизни на острове Святой Елены. Ты можешь разговаривать с ним, как с человеком, только беседа будет носить, как мы говорим, когитационный характер. Живой человек может быть с тобой искренним или неискренним, откровенным или неоткровенным, может о чем-то умалчивать, что-то недоговаривать или просто лгать, говорить не то, что думает. Здесь же тебе отвечает чистая мысль, не отягощенная никакими изменяющими ее побуждениями. И еще: обладая какими-то заложенными в ней эмоциями, модель лишена способности удивляться. Ты можешь говорить с ней, как человек из будущего, не маскируясь под современника. Только не забывай, что узник Святой Елены, хотя и бывший, но все-таки император.

— Он уже здесь? — спросил Вадим.

— Конечно, — сказал Крис.


3

Прошла минута или две, а может быть, больше — ни один из них не глядел на часы. Ничто не изменилось в комнате. Не скрипнула таинственно дверь, не погас свет, не переместилась ни одна панель, и не мигнул ни один световой индикатор. Все было, как и минуту назад, — тихо, пусто, обыкновенно. Крис сидел рядом и загадочно улыбался.

— Что же ты молчишь? — спросил он. — Начинай.

Вадим еще раз неуверенно оглядел комнату.

— Не вертись. Модель в аппаратной. Звук включен. Говори.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*