Алексей Калугин - Сеющие ветер
Пробежал, размахивая руками, Уилсон. Повинуясь его команде, между опорами вышки напротив качающейся изгороди выстроилась шеренга людей с ручными полуавтоматическими «радугами», убойная сила которых вовсе не соответствовала мирному названию.
Секция изгороди длиной около двух метров рухнула, и в образовавшийся пролом хлынул неудержимый черный поток. В лоб ему ударили лучи трассеров. Прорвав сетку, пластуны стали недосягаемы для стрелков на вышке, и теперь всю их собранную в кулак и рвущуюся вперед массу пыталась удержать кучка людей, вооруженных ручным оружием. То один, то другой из них отбегал в сторону, чтобы перезарядить трассер, но место ушедших мгновенно занимали новые стрелки.
— Сейчас пластунов накроют напалмом, — услышал Закладин шипящий полушепот одной из стоящих рядом с ним женщин.
— Ничего не выйдет, — так же тихо возразила ей другая. — Они же под башней, там их не достать.
Шаг за шагом обороняющиеся отступали. Теперь они уже не столько сдерживали натиск пластунов, сколько старались не дать им расползтись в стороны, растечься вдоль изгороди.
Но пластуны, похоже, и не собирались разбегаться. Пока часть из них продолжала теснить людей с трассерами, другие навалились на одну из башенных опор и принялись методично так же, как перед этим сетку, раскачивать ее. Гора тел у опоры становилась все выше. Ячеистая, сваренная из арматур конструкция заметно вибрировала.
Со стороны подбежала еще одна группа вооруженных «радугами» людей, возглавляемая рыжеволосым Уилсоном, и сделала попытку нанести удар по раскачивающим опору пластунам, но тотчас же была отброшена хлынувшим на них потоком черных тел. Закладин видел, как кто-то из отступающих споткнулся, упал и прежде, чем кто-то попытался помочь ему, был проглочен живой волной.
Опора подломилась в нижней трети. Страшно и неумолимо, как в замедленном кино, вышка стала клониться в сторону. Люди, находившиеся на смотровой площадке, попытались спуститься на землю, но под ними колыхалось сплошное море пластунов. В бессильной злобе, цепляясь за ступени раскачивающейся лестницы, они поливали плазменными струями черные спины, тщетно пытаясь расчистить хотя бы небольшой участок.
Башня наклонилась еще круче, на мгновение замерла в шатком равновесии и с тяжким грохотом обрушилась вниз. Взорвавшись, погасли прожектора. В кромешной тьме, накрывшей поле сражения, были видны только бледно-фиолетовые, стянутые в тугие жгуты, плазменные струи.
Минуту спустя с двух соседних вышек развернули прожекторы в сторону упавшей.
Горстка людей — их оставалось человек семь или восемь — стояли спинами друг к другу, окруженные сплошным кольцом пластунов, отчаянно пытаясь удержать его неумолимое сжатие. У одного из них кончился заряд трассера. Его втолкнули в середину круга, между спинами обороняющихся. Казалось, несчастные обречены.
Зловещую тишину разорвал надсадный рев двигателя, и в самую гущу пластунов врезался тяжелый гусеничный вездеход. Расталкивая в стороны и подминая под себя черные бесформенные тела, он продрался к зажатым пластунами людям, и те быстро вскарабкались на броню. Развернувшись, вездеход проделал еще одну траншею в расплывающемся по сторонам месиве пластунов.
В это время начали поступать раненые, из тех, что были на вышке. Троих принесли на носилках, двое были уже мертвы. У Закладина больше не оставалось времени наблюдать за дальнейшим ходом сражения.
Вскоре в медпункте появился и доктор Хансен. Помыв руки и накинув поверх комбинезона белый халат, он принялся за работу. Вводя обезболивающее больному, которому Закладин в это же время перевязывал обожженную пластуном руку, он бросил на Семена короткий взгляд и тихо произнес:
— Такого еще не было ни разу.
И тут же перешел к другому раненому.
Неожиданно за окном вспыхнул ослепительно яркий свет. За первой вспышкой последовала еще одна, через минуту — еще.
— Напалм, — с радостной злостью произнес кто-то. — Теперь пластунам крышка.
Доставили еще несколько обожженных — у них главным образом пострадали лица и кисти рук, незащищенные комбинезоном, и одного молодого парня с открытым переломом голеностопного сустава — стопа была вывернута под прямым углом. Тяжело раненных погрузили в кузов подогнанной к крыльцу машины и в сопровождении доктора Хансена отправили в стационар. Те, кто мог передвигаться сам, получив первую помощь, расходились по домам.
Расстегнув халат, перепачканный кровью и желтыми пятнами антисептика, Закладин вышел на улицу. Поеживаясь от предрассветной прохлады, он прошелся вдоль крыльца. Легкий, стелящийся по земле ветерок гнал в сторону поселка густой сладковатый смрад горелой плоти. Возле изгороди кипела работа: восстанавливались поваленные секции, растаскивались обломки рухнувшей вышки, грузились на машину и вывозились куда-то за ограду туши пластунов, похожие на черные полупустые пластиковые мешки.
От группы людей в черных комбинезонах, направляющихся в сторону поселка, отделился невысокий стройный паренек и подошел к Закладину. Одной рукой он придерживал на плече ремень тяжелой «радуги», другой прикрывал глаз.
— Доктор, вы не поможете мне?
— Что случилось? — Закладин одернул халат и застегнул его на одну пуговицу.
— Да ничего страшного. Что-то в глаз попало.
Парень убрал руку от лица. Закладин, оттянув веко, подцепил кусочком марли черную соринку и капнул в глаз обезболивающего.
— Через пару минут пройдет.
Парень поморгал глазом, проверяя качество работы Закладина, и пальцем стер выступившую в уголке слезу.
— Спасибо, доктор. Вы, должно быть, эколог из Центра? Семен Закладин?
— Да. — Закладин спрятал руки в карманы халата. — Туго вам сегодня пришлось?
— Как никогда. Пластуны просто обезумели. — Подцепив двумя пальцами возле ушей плотно облегающий голову шлем, парень сдернул его и откинул на спину. По плечам рассыпались волны густых черных волос. — Меня зовут Стелла Дилон.
— Вы родственница губернатора? — оправившись от изумления, спросил Закладин.
— Я его дочь.
Не зная, что сказать, Закладин только кивнул головой.
— Как продвигается ваша работа?
— Увы! — Закладин, взмахнув полами халата, развел руками. — Не продвигается, а стоит на месте.
— Пластуны не так просты, как кажется на первый взгляд, — понимающе наклонила голову Стелла. — Я поступала в университет на биологический факультет, хотела изучать пластунов, но отец настоял на том, чтобы я стала агрономом. Он считает, что будущее Штрака — это метелки.
— Вы с ним не согласны?
