Джон Уиндем - Я в это не верю !
Раздался звук взрыва, и грибовидное облако дыма и пепла поднялось над вулканом, из кратера которого потекли еще более яркие потоки лавы. Земля задрожала. Кристофер Уотс глубоко вздохнул и повторил на этот раз громко:
- Я _в _э_т_о _н_е _в_е_р_ю_!
Послышался сильный треск. Скала, на которой висела реклама мази от ожогов, закачалась и рухнула в долину. Черти, гонявшиеся по горам за розовощеким человеком, прекратили свою забаву и с криками ужаса бросились вниз. Земля сотрясалась. Огненное озеро начало вытекать в огромную трещину, которая образовалась на дне долины. Из гейзера поднялся колоссальный столб пламени. Скала на другой стороне долины тоже рухнула. Кругом все рокотало, сотрясалось и дышало огнем. И сквозь этот содом голос Кристофера Уотса прогремел еще раз:
- Я В ЭТО НЕ ВЕРЮ!!!
Внезапно наступила такая тишина, как будто выключили звук. Кругом стало темно, и единственное, что можно было разглядеть, это освещенные окна поезда метро, который стоял на насыпи позади пассажиров.
- Ну, - сказал Кристофер Уотс с чувством глубокого удовлетворения, с этим покончено. Поехали домой, что ли? - И он стал карабкаться вверх по насыпи, направляясь к поезду.
Генри и Норма двинулись вслед за ним. Мистер Форкетт колебался.
- В чем дело? - спросил Генри, оборачиваясь.
- Не знаю, но мне кажется, что это не совсем, не совсем...
- Но ведь вы не можете здесь оставаться, - заметил Генри.
- Пожалуй, и правда - нет, - согласился мистер Форкетт и несколько неохотно стал подниматься по насыпи.
Не сговариваясь, все пятеро пассажиров, которые раньше ехали в одном вагоне, снова сели вместе. Едва они вошли, как двери сомкнулись и поезд тронулся. Норма вздохнула с облегчением и сбросила с головы капюшон.
- Мне кажется, что я уже почти дома, - сказала она. - Не знаю, как и благодарить вас, мистер Уотс! Но это мне послужит хорошим уроком. Уж теперь я и близко не подойду к прилавку с чулками, разве только, когда у меня будут денежки в кармане...
- Я присоединяюсь к благодарности, конечно, - сказал Генри. - Хотя мне все еще кажется, что здесь какая-то ошибка. Официальная и общепринятая точки зрения где-то перепутались, но я вам чрезвычайно признателен за то, что вы, как бы это сказать? Поломали всю эту бюрократию...
Миссис Брэнтон протянула Кристоферу затянутую в перчатку руку:
- Конечно, вы понимаете, что я попала сюда по какому-то глупому недоразумению, но вы спасли меня от долгих и томительных разговоров с бестолковыми чиновниками. Надеюсь, вы как-нибудь отобедаете у нас? Мой муж, несомненно, захочет поблагодарить вас лично.
Наступила длительная пауза. Постепенно до всех дошло, что мистер Форкетт не торопится благодарить Уотса, и все уставились на него. Форкетт сидел, опустив глаза, погруженный в собственные мысли. Затем он поднял голову, посмотрел сначала на остальных пассажиров, а потом на Кристофера Уотса.
- Нет, - сказал он наконец, - мне очень жаль, но я не могу с этим согласиться. Боюсь, что я рассматриваю ваш поступок как антиобщественный, граничащий с подрывной деятельностью.
Уотс, который был весьма доволен собой, сначала удивился, затем нахмурился.
- Прошу прощения! - сказал он с выражением искреннего недоумения.
- Вы совершили очень серьезный проступок, - сказал мистер Форкетт. Как можно говорить о прочности существующего порядка, - продолжал он, если мы перестанем уважать наши традиции и институты? Вот вы, молодой человек, только что разрушили такой институт. А ведь ад - это весьма солидное общественное установление, и мы все верили в него, в том числе и вы сами, пока не взяли и не поломали. Нет, я никак не могу этого одобрить!
Остальные пассажиры смотрели на мистера Форкетта, ровно ничего не понимая.
- Но, мистер Форкетт, - сказала Норма, - ведь вы не хотели бы снова оказаться там, с этими чертями?
- Милая девушка, дело вовсе не в этом, - сказал мистер Форкетт с упреком в голосе. - Как человек, обладающий чувством гражданской ответственности, я категорически протестую против всего, что может подорвать уверенность общества в правильности установленного порядка. Поэтому я еще раз повторяю, что я рассматриваю поступок этого молодого человека, как нечто весьма опасное, граничащее с подрывной деятельностью.
- Но если это общественное установление дутое... - начал было Кристофер Уотс.
- Это тоже неважно, сэр, так как, если имеется достаточное число людей, верящих в определенный институт, значит, этот институт им нужен, независимо от того, дутый он или нет.
- Значит, вы предпочитаете правде слепую веру? - спросил Уотс презрительно.
- Когда есть вера, будет и правда, - убежденно ответил мистер Форкетт.
- Как ученый, я нахожу вашу точку зрения совершенно аморальной, возразил Уотс.
- А я, как гражданин, считаю вас человеком, лишенным каких-либо принципов, - сказал мистер Форкетт.
- То, что существует на самом деле, не исчезнет и не развалится от того, что вы перестанете в него верить, - заметил Уотс.
- Вы в этом абсолютно уверены? Ведь Римская империя, например, существовала до тех пор, пока люди верили в нее, - возразил мистер Форкетт.
Спор продолжался еще некоторое время, причем мистер Форкетт произносил все более громкие слова и фразы, в то время как Уотс пытался докопаться до самой сути вещей.
Наконец мистер Форкетт подвел следующий итог своим высказываниям:
- По правде говоря, ваши нетрадиционные, я бы даже сказал р_е_в_о_л_ю_ц_и_о_н_н_ы_е_, взгляды мало чем отличаются от большевизма.
Кристофер Уотс встал:
- Укрепление общества путем слепой веры вопреки научной правде - это метод Сталина, - заявил он и отошел в другой конец вагона.
- Ну, право же, мистер Форкетт, - воскликнула Норма. - Не знаю, как вы можете быть таким грубым и неблагодарным! Стоит только вспомнить всех этих чертей с вилами и ту бедную женщину, что висела вниз головой совсем голая...
- Все это совершенно соответствовало назначению данного места. А вот он - весьма опасный молодой человек! - твердо заключил мистер Форкетт.
Генри решил, что настало время переменить тему разговора. Все четверо начала болтать о разных пустяках, в то время как поезд шел с хорошей скоростью, хотя и не так быстро, как когда он несся вниз. Но постепенно разговор иссяк. Повернув голову в другую сторону, Генри обнаружил, что Кристофер Уотс снова спит, и решил последовать его примеру.
Он проснулся от крика: "Отойдите от дверей", - и увидел, что вагон снова полон народу. Не успел он открыть глаза, как Норма толкнула его локтем в бок.
- Смотрите! - сказала она.
Прямо против них, держась за подвесной ремень, стоял человек и читал газету. Так как его, по-видимому, больше всего интересовали результаты скачек, опубликованные на последней странице, первая страница была повернута лицом к Генри и Норме, и там крупными буквами был напечатан следующий заголовок:
