М. Муркок - Небесный полководец
Впервые под моим началом оказалось так много солдат, и я в полной мере сознавал свою ответственность. Отряд состоял из эскадрона в полтораста лихих пенджабских улан и двухсот маленьких, но отважных и верных сипаев-гурков девятого пехотного полка. Я безмерно гордился своей маленькой армией и готов был вместе с нею завоевать хоть весь Бенгал. Разумеется, я был единственным белым офицером в отряде, но охотно допускал, что офицеры-туземцы — вояки весьма опытные, и без предубеждения пользовался их советами.
Мне было поручено провести демонстрацию силы, по возможности избежав кровопролития. Мы хотели только одного: чтобы у нахалов сложилось ясное представление об участи, которая их постигнет, если мы возьмемся за них всерьез. В то время их царем, а также архиепископом и главнокомандующим был старый религиозный фанатик по имени Шаран Канг. Он уже успел сжечь нашу заставу на границе и перебить два отделения туземной полиции. И тем не менее, мы желали не возмездия, а лишь гарантии, что подобные инциденты прекратятся.
В моем распоряжении было несколько довольно подробных карт и два вполне надежных проводника, состоявших в дальнем родстве с гурками из нашего отряда. Мы рассчитывали за два—три дня добраться до Теку Бенга — высокогорной столицы Кумбалари. Путь к ней лежал по нескольким ущельям. Поскольку мы были скорее дипломатической миссией, нежели карательной экспедицией, то пересекая кумбаларийскую границу, проходящую по заснеженным горам, которые обступали нас со всех сторон, мы держали на виду флаг парламентеров.
Итак, мы вступили в пределы Кумбалари и вскоре увидели местных жителей — нескольких коренастых желтокожих воинов в коже, овчине и раскрашенной стали, верхом на приземистых лошадях, карабкавшихся с уступа на уступ, как горные козы. Узкие глаза кумбаларийцев светились подозрительностью и злобой. Наверное, их предками были гунны Аттилы, а может, еще более древние завоеватели, сражавшиеся в этих ущельях за тысячу, а то и за две тысячи лет до того, как орды Кары Небесной ринулись на восток и запад, чтобы захватить и ограбить три четверти мира. Подобно их воинственным предкам, эти люди были вооружены луками, пиками и саблями, но у некоторых за плечами висели карабины, по всей видимости, русского образца,
Я вел солдат по ущелью, демонстративно не обращая внимания на соглядатаев, но когда наверху громыхнуло несколько выстрелов, и эхо раскатилось среди скал, я встревожился. Впрочем, проводник заверил меня, что это всего лишь сигнал, извещающий кумбаларийцев о появлении незваных гостей.
Мой отряд медленно продвигался по каменистой земле. Время от времени всадникам приходилось спешиваться и вести коней в поводу. Чем выше мы поднимались, тем холоднее становился воздух. Солдаты были счастливы, когда стемнело, и я приказал разбить бивак и развести костры.
В моем отряде конницей командовал Ризальдар Джехаб Сах, а пехотой — Субадар Дж. К.Бишт. Оба были ветеранами множества подобных экспедиций, но при всей своей опытности к кумбаларийцам они относились на удивление опасливо. Субадар Бишт даже посоветовал мне выставить на ночь удвоенный караул. Я так и поступил.
Субадару Бишту не давал покоя некий «запах ветра». Гурка что-то знал о кумбаларийцах, и когда он заговаривал о них, в ею глазах появлялся блеск, который я мог объяснить только страхом.
— Это хитрые и подлые людишки, сэр, — сказал он за ужином в моей палатке. — Они унаследовали древнее зло, существовавшее еще до того, как родился этот мир. На нашем языке «Кумбалари» — «Царство Дьявола». Не думайте, сэр, что для них что-то значит наш белый флаг. Они не тронут нас лишь в том случае, если сочтут это выгодным.
— Очень мило, — хмыкнул я. — Но я надеюсь на нашу численность и вооружение.
— Пожалуй, — с сомнением протянул Субадар Бишт. — Если только Шаран Канг не внушил им, что они защищены его колдовством и неуязвимы. Ходят слухи, что он пользуется благосклонностью богов и повелевает демонами.
— Ни один демон не устоит перед современным оружием, — возразил я. Гурка нахмурился.
— Ваша правда, капитан. Но в арсенале кумбаларийцев есть еще их знаменитое коварство Можно ожидать, что они пойдут на любые ухищрения, чтобы разделить наш отряд и уничтожить по частям.
— Разумеется, мы должны быть готовы ко всему, — согласился я — Но не думаю, что следует бояться колдовства.
Молчаливый гигант Ризальдар Джехаб Сах рассудительно произнес:
— Дело не столько в том, чего мы боимся, сколько в том, во что они верят. — Он пригладил черную лоснящуюся бороду. — Субадар прав. Нельзя забывать, что мы имеем дело с безумцами, безрассудными фанатиками, которые ни в грош не ставят собственную жизнь.
— Кумбаларийцы ненавидят нас, — добавил Субадар Бишт. — Они хотят драться. Очень подозрительно, что они не нападают в открытую. Не следует ли предположить, что нас заманивают в ловушку?
Я кивнул.
— Возможно. Но опять же, Субадар, надо допустить, что нас просто-напросто боятся. Ведь если с нами что-нибудь случится, могущественный британский раджа пришлет других слуг, которые очень жестоко накажут кумбаларийцев.
— А если они уверены, что их не накажут… если Шаран Канг убедил их в этом, наше положение безнадежно. — Джехаб Сах сумрачно улыбнулся. — Мы все погибнем, капитан.
— Пожалуй, надо подождать здесь, — сказал Субадар Бишт. — Путь они подойдут поближе, чтобы мы могли послушать их разговор, понаблюдать за их лицами. Возможно, мы поймем, что они затевают.
— Припасов нам хватит дня на два. Пока останемся здесь… Если в течение двух суток они не придут к нам, мы сами отправимся в Теку Бенга.
С этим решением оба офицера согласились. После ужина они разошлись по своим палаткам.
Итак, мы решили ждать.
На следующий день за поворотом тропы показалось несколько всадников, и мы приготовились к встрече. Но всадники, понаблюдав за нами часа два, исчезли. К вечеру беспокойство, охватившее солдат, усилилось.
На второй день в лагерь прискакал улан из разъезда и сообщил, что по тропе в нашу сторону движется более сотни кумбаларийцев. На всякий случай мы заняли оборонительный рубеж, но активных действий не предпринимали. Вскоре мы увидели медленно продвигающуюся колонну всадников. В бинокль я отчетливо разглядел несколько флагов, искусно сотканных из конского волоса. К древку одного из них было прикреплено белое полотнище. Знаменосцы ехали по бокам золотисто-алого паланкина, который несли на своих спинах два пони. Вспомнив предостережение Субадара Бишта, я скомандовал уланам «по коням». Вряд ли на свете найдется зрелище более впечатляющее, чем полтораста пенджабских улан, салютующих пиками в конном строю. Я протянул бинокль Ризальдару Джехабу Саху, сидевшему на коне рядом со мной Он несколько секунд рассматривал кавалькаду, а потом насупился.
