Чарльз Стросс - Небо сингулярности
Мартин поежился. Он не ожидал, что Гражданин будет столь прямолинеен.
– Действительно разговоры о политике так важны? – спросил он.
– Когда они ведутся в общественном месте, и в них излагаются дикие понятия инопланетников – тогда да. Новая Республика – это вам не анархический бардак, в котором погрязла ваша планета! И я это еще раз подчеркиваю. Потому что вы – полезный иностранец, и вам Их Императорскими Высочествами предоставлены определенные права. Если вы позволите себе выйти за границу этих прав, вас прижмут, и прижмут как следует. А если до вас это плохо доходит, то очень вам советую: свободное время торчите у себя в гостиничном номере, чтобы язык случайно не подвел. И в третий раз спрашиваю: я понятно говорю?
У Мартина был такой вид, будто его выпороли.
– Д-да, – выговорил он.
– Тогда – вон отсюда.
* * *Вечер.
Мужчина среднего роста и ничем не примечательного телосложения, с неопределенным каштановым оттенком волос и коротко стриженной бородой лежал полностью одетый на покрывале гостиничной кровати, и его лицо закрывала стеганая глазная повязка. По мрачному ковру ползли тени, солнце ушло за горизонт. Шипели газовые сопла канделябра, и тени шевелились, покачиваясь. В дальнем углу жужжала муха, обследуя стену с ювелирной точностью.
Мартин не спал. Весь свой запас противожучковых роботов он выпустил на поиск – проверить, не слушает ли его ведомство Куратора. Хотя блох у него было немного: в Новой Республике они были под строжайшим запретом, и этот набор пришлось провозить через таможню в закупоренных сальных железах и кариозных полостях зубов. Теперь они все включились в работу, выискивая подслушивающие устройства и сообщая о них мониторам, вплетенным в глазную повязку.
Наконец, придя к выводу, что он в комнате один, Мартин отозвал муху – отключил ее сенсоры – и погрузил блох обратно в спячку. Встав с постели, он закрыл жалюзи и задернул шторы. И если только люди из конторы Куратора не установили у него в шкафу механический фонограф, Мартин не мог придумать, как еще им его подслушать.
Он полез в нагрудный карман пиджака (смятого, потому что на нем лежали) и вытащил тоненькую книжечку в кожаном переплете.
– Говори.
– Привет, Мартин! Последовательность запуска выполнена. Конфиденциальность сто процентов.
– Хорошо. – Он прокашлялся. – Резервный канал. Выполняй. Я хочу говорить с Германом.
– Ищу.
Книжечка замолчала, и Мартин бесстрастно ждал. Книжечка была похожа на Личный Помощник – так назывался надежный электронный секретарь для современного бизнес-консультанта с Земли. Такие приборы можно было встраивать в любые предметы – мебель, одежду, даже зубной протез, – но Мартин продолжал держать свой старомодно, в виде книги с твердой обложкой. Однако обычные ЛП не выпускались со встроенным каузальным каналом, тем более действующим на расстояние до девяноста световых лет и запасом в пять петабит. И хотя два петабита были уже использованы, когда местный резидент передавал Мартину прибор, оставив его на парковой скамейке, все равно для Мартина прибор не имел цены. Он бы мог даже стоить ему жизни – если бы тайная полиция его с ним поймала.
Досветовой грузовоз почти сотню лет волок квантовый черный ящик ядра каузального канала из системы Септагона; близнец этого ящика восемьдесят лет провел в трюме точно такого же корабля по пути к Земле. Теперь эти ящики обеспечивали канал связи от планеты к планете – мгновенный, в терминах специальной теории относительности, но не способный нарушить каузальность – принцип причинности. Общая емкость канала ограничивалась числом квантовых битов, с которыми были созданы ящики. Как только эти пять миллиардов мегабит кончатся, канал замолкнет навсегда – или до тех пор, пока не прибудет следующий досветовой грузовоз.
(Не то чтобы такие корабли были диковинкой: постройка килограммового звездного парусника, способного перевозить колоссальные грузы, более сотни грамм, через дюжину световых лет, была ненамного труднее возведения загородного дома, но власти Новой Республики были известны своей настороженностью насчет контактов с идеологически невыдержанным внешним миром.)
– Алло? – произнес ЛП.
– ЛП, это Герман? – спросил Мартин.
– Говорит ЛП. Герман на связи, все маркеры проверки подлинности обновлены.
– У меня была беседа с одним Гражданином из ведомства Куратора, – начал Мартин. – Контора очень напрягается насчет моей подрывной деятельности.
Семнадцать слов почти за пять секунд. Записанные с высокой точностью – почти полмиллиона битов. Переведенные в текст – около сотни байт, может быть, даже пятьдесят после сжатия без потерь. На пятьдесят байт меньше возможность связи между Мартином и Землей. Если пойти на почту, то там бы с него взяли по доллару за слово, пришлось бы выстоять в очереди целый день, и его бы еще инспектор прослушивал.
– Что случилось? – спросил Герман.
– Ничего существенного, но меня предупредили, и предупредили серьезно. Я изложу все в рапорте. В моей идентичности они не сомневаются.
– Запросы насчет твоей работы были?
– Нет. Насколько я могу судить, нет никаких подозрений.
– Так чего они тебя допрашивали?
– Стукачи в баре. Они хотели напустить на меня страху. Пока что я еще не был на борту «Полководца Ванека». Пропускная система на верфях очень суровая. Думаю, им что-то не нравится.
– Подтверждения каких-либо необычных событий? Перемещения флотов? Подготовка к отлету?
– Ничего такого, о чем бы я знал. – Дальнейшие комментарии Мартин проглотил: во время разговоров с Германом через нелегальный передатчик он всегда нервничал. – Продолжаю наблюдать. Конец рапорта.
– Пока.
– ЛП, отключить связь.
– Связь отключена.
Мартин заметил, что во время сеанса связи он слышал только свой голос: ЛП подражает хозяину. Посылать по КК голосовой поток было бы идиотской расточительностью. Но Мартин, разговаривая сам с собой через пропасть семидесяти световых лет, чувствовал себя очень одиноко. Особенно если учесть, насколько реальной была причина его опасений.
Пока что он удачно играл бестолкового иностранного инженера на контракте с недержанием речи, нанятого на две недели для перебора двигателей на борту Его Императорского Величества космического линкора «Полководец Ванек». А на самом деле он проделал такую отличную работу, что попал внутрь Василиска и ушел живой.
Но дважды такой номер вряд ли пройдет, если станет известно, на кого он работает.
* * *– Вы думаете, он шпион? – спросил прокуратор-стажер Василий Мюллер.
