Роберт Хайнлайн - Нам, живущим
Диана курила и обдумывала его слова.
— С этим вроде ясно. За исключением, разумеется, того, что вам, выходит, сто семьдесят два года, и все равно непонятно, как вы сюда попали. Перри, вы не выглядите настолько старым.
— Что ж, и каков ответ?
— Не знаю. Вам приходилось слышать о шизофрении, Перри?
— Шизофрения? Расщепление личности. — Он взвесил идею и взорвался: — Ерунда! Если я и безумен, то только в этом сне. Говорю вам, я — Перри Нельсон. Я ничего не знаю о две тысячи восемьдесят шестом, а о тысяча девятьсот тридцать девятом я знаю все.
— А вот тут у меня зацепка. Я бы хотела задать вам несколько вопросов. Кто был президентом в тысяча девятьсот тридцать девятом?
— Франклин Рузвельт.
— Сколько штатов в конфедерации?
— Сорок восемь.
— Сколько сроков занимал пост Ла Гуардиа?
— Сколько? У него как раз был второй срок.
— Но вы только что сказали мне, что президентом был Рузвельт.
— Верно, верно. Рузвельт президент. Ла Гуардиа — мэр Нью-Йорка.
— О.
— Почему это вы спросили? Ла Гуардиа что, стал президентом?
— Да. На два срока. Самые популярные актеры телевидения в тысяча девятьсот тридцать девятом?
— Да не было таких. Телевидение еще не было распространено. Послушайте, вы вот допрашиваете меня о тридцать девятом, а мне-то откуда знать, что это действительно две тысячи восемьдесят шестой?
— Идите сюда, Перри. — Она подошла к стене рядом с камином, и новая секция стены отъехала в сторону.
«Как неприятно, — подумал Перри, — все соскальзывает и уезжает». Теперь перед ним находились полки с книгами. Диана протянула ему тонкую книжку. «Астрономищеский альманак и эфмериды 2086», — прочитал Перри. Затем она выудила старинный том с пожелтевшими от времени страницами. Открыв его, Диана указала на титульный лист: «Галиот Господень, Синклер Льюис, 1-е издание, 1947».
— Убедились?
— Видимо, у меня нет выхода. О боже! — Перри бросил сигарету в огонь и принялся нервно вышагивать по комнате.
— Слушайте, у вас здесь есть алкоголь? — спросил он, наконец остановившись. — Можно мне выпить?
— Выпить что именно?
— Виски, бренди, ром — что угодно с дозой стимулятора.
— Думаю, я смогу вам помочь. — Диана снова побеспокоила Деметру и вернулась, держа в руках бутылку в форме куба, наполненную янтарной жидкостью. Она налила на три пальца этой жидкости в чашку и добавила маленькую желтую таблетку.
— Это что?
— Суррогат ямайского рома и легкий транквилизатор. Угощайтесь. У меня появилась идея.
В дальнем конце комнаты Диана уселась на диван и вытянула из стены небольшую панель, похожую на переднюю панель выдвижного ящика. Подняла квадратный экран со стороной сантиметров тридцать и нажала несколько клавиш. Затем произнесла:
— Архивы Лос-Анджелеса? Говорит Диана 160–398–400–48А. Запрашиваю поиск по газетам Лос-Анджелеса и Коронадо за 12 июля 1939 года, заметки об автомобильной аварии с участием офицера флота Перри Нельсона. Наценка за срочность допускается. Бонус за результаты в течение получаса. Сообщить по готовности. Спасибо, отключаюсь.
Оставив ящик снаружи, она вернулась к Перри.
— Придется нам немного подождать. Не возражаете, если я теперь открою вид?
— Нисколько. Я и сам не прочь взглянуть.
Они уселись в западном конце комнаты, где перед тем ели, и ставни раскрылись. Послеполуденное солнце приближалось к склону горы. В каньоне лежал снег, а сквозь кроны елей струился янтарный солнечный свет. Они сидели молча и курили. Диана налила себе чашку суррогата и время от времени подносила ее к губам, делая глоток. Наконец на ящике замигала зеленая лампа, прозвучала сочная нота гонга. Диана нажала на кнопку рядом с собой и заговорила:
— Диана 400–48 на связи.
— Сообщение из архивов. Результативно. Запрашивается местоположение.
— Станция Телевид Рино, доставка пневмопочтой, пункт назначения G610L-400–48, наценка за срочность по всему маршруту, бонус за доставку в течение десяти минут. Спасибо. Отключаюсь.
— Вы сказали — Рино. Это рядом с нами?
— Да, мы примерно в тридцати километрах к югу от озера Тахо.
— А в Рино все еще можно быстро развестись?
— Быстро развестись? О нет, Рино теперь совсем не то место, ведь разводов больше не существует.
— Не существует? А что же делать мужу и жене, если они не уживаются?
— Не жить вместе.
— Довольно странно в том случае, если один из них снова влюбится, вам не кажется?
— Нет, поймите же, Перри… Сколь многому вас нужно научить! Не знаю, с чего начать, так что я, наверное, просто рвану вам навстречу и попытаюсь отвечать на ваши вопросы. Для начала — никакое юридическое соглашение не нарушается, по крайней мере, в том виде, в каком вы это понимаете. Существуют домашние контракты, однако они не связаны с браком в религиозных или сексуальных аспектах. И любой из таких контрактов подвержен тем же процедурам, что и любой светский контракт.
— Но разве это не приводит к запутанным ситуациям, семья распалась, дети непонятно чьи? Как же дети? Кто их обеспечивает?
— Разумеется, они сами себя обеспечивают — на свое наследство.
— На свое наследство? Не может же быть наследства у всех.
— Но они… Ох, слишком сложно. Придется мне раздобыть для вас кое-какую историю и кодекс обычаев. Все эти вопросы связаны с глубокими изменениями в экономике и социальном строе. Позвольте спросить, чем был брак в ваше время?
— Чем был? Гражданским контрактом между мужчиной и женщиной, и часто этот контракт подкреплялся религиозной церемонией.
— И что оговаривалось в этом контракте?
— Множество вещей, которые в явном виде не упоминались. Согласно такому контракту двое жили вместе, женщина, если можно так выразиться, трудилась для мужчины, а он поддерживал ее материально. Они спали вместе, и никому из них не положено было иметь интрижки на стороне с кем-либо еще. Заведя детей, поддерживали их, пока те не вырастут.
— И какие же цели преследовали подобные договоренности?
— Полагаю, это делалось в основном для блага детей. Их оберегали… Им давали имена… И женщин защищали и поддерживали и заботились о них во время беременности.
— А мужчине что с того?
— Ему что ж? Семья и быт, и кто-то, кто для него готовит, и тысяча других приятных мелочей, и, если вы простите мне эту подробность, женщина, с которой можно спать всегда, когда захочется.
— Давайте начнем с конца, всегда ли именно с ней он хотел спать, как вы затейливо выразились?
— Да, полагаю так, а иначе он, наверное, не попросил бы ее стать женой. Нет, Богом клянусь, я знаю, что это неправда. Возможно, это так и было, когда они только поженились, но я чертовски хорошо знаю, что большинство женатых мужчин каждый день встречают других женщин, которых предпочли бы собственным женам. Я таких навидался в каждом порту.
