Альфред Ван Вогт - Окончательное решение
Маркнелл уже уходил. Барр вскочил и бросился вдогонку. Когда он вырвался из замкнутого пространства кинотеатра в парк, на него нахлынули волны танцевальной музыки. Догнав Маркнелла, он зашагал рядом.
— Тебе любопытно? — спросил человек и кивнул, как бы отвечая самому себе. — Вряд ли ты в состоянии сам докопаться до всех тонкостей тайных планов представителей другой расы. Позволь мне объяснить тебе, как я это понимаю. У тебя есть некоторый план уничтожения людей, правильно?
— Люди никогда не признают роботов равными себе, — просто ответил Барр. — Идея Совета — уничтожить всех роботов — демонстрирует такую фундаментальную бесчувственность, что противоречия становятся непреодолимы.
— Как бы то ни было, ты задумал уничтожить нас. И как ты собираешься сделать это? — спросил Маркнелл.
— Неожиданное восстание, — ответил Барр, — на всех планетах сразу. И не пытайся уверить меня, что для большинства людей оно не станет неожиданным. — Он помолчал, ожидая реакции, и, не дождавшись ее, продолжал жестко: — Непрекращающиеся нападения, методичное уничтожение изолированных групп с помощью голода и других методов, разгром всех человеческих армий. Без жалости, без пощады. Это борьба за выживание.
Он увидел, как кровь отхлынула от лица Маркнелла. В конце концов советник мрачно сказал:
— Ты действительно собираешься уничтожить нас. Барр, теперь я вижу, как ты взволнован. Возможно, мы действовали слишком жестоко. Люди тоже совершают ошибки. Однако сам факт того, что ты готов перейти к решительным действиям, доказывает, что с нашей стороны было разумно поднять эту проблему. Сейчас, однако, для меня важнее всего добиться, чтобы ты задумался над возможностью другого решения.
Это замечание разозлило Барра.
— Одно из самых широко распространенных мнений среди людей сводится к тому, что роботы — существа логические и держат свои эмоции под контролем. Наблюдая за людьми на протяжении многих лет, я пришел к выводу, что это соответствует действительности. Отсюда следует вывод, что мое мнение касательно этой важнейшей проблемы более обоснованно, чем твое.
— Лично я считаю концепцию о так называемом логическом превосходстве роботов не вполне правильной. Что касается эмоций… — Маркнелл покачал головой, — Барр, ты сам не понимаешь, что говоришь.
— Можно было бы обсудить возможность другого решения, если бы ты действительно выступал от лица остальных людей, а не только от своего собственного, — резко произнес Барр. — Сколько новых законов вы ни примете, эта толпа не обратит на них ни малейшего внимания, — он сделал выразительный жест в сторону танцующих, — Маркнелл, пройдут сотни лет, прежде чем большинство людей признают, что роботы такие же живые, как они.
— Значит, ты требуешь немедленных действий, — язвительно сказал Маркнелл. — Внезапно, после тысячи лет медленного развития, главным образом в области механики, мы должны резко изменить свою позицию. Но мы оба знаем, что люди быстро не меняются. Тебе следовало принимать в расчет консервативный характер сознания и людей, и роботов. Не упускай из виду последнего обстоятельства, Барр. Есть роботы, которые тоже будут сопротивляться необходимости повзрослеть. Тебе придется воспитывать их, медленно, болезненно, и даже потом многим из них это не будет нравиться.
Барр не отвечал. Это было больное место — те роботы, которые вели себя не как живые существа, а как тупые механизмы. Это всего лишь проблема общения, сказал он себе. Процесс может быть медленным или быстрым, в зависимости от того, сколько людей находятся поблизости и внушают роботам то, что им выгодно. Он собирался высказать эту мысль, но Маркнелл опередил его:
— Кроме того, нам вовсе не понадобятся сотни лет. Современные методы пропаганды очень могущественны, ты знаешь это не хуже меня. И есть еще кое-что. Чего ты ждешь от людей? Ты жаждешь уничтожить их за то, что на протяжении долгих лет они воспринимали роботов как механических рабов? Или ты в состоянии обсудить идею общества людей и роботов, которое может существовать на условиях толерантности и уважения к достижениям друг друга? Видишь ли, друг мой…
Барр взмахнул рукой, останавливая Маркнелла. Это все хитроумные слова, предназначенные для того, чтобы он поверил в возможность равного статуса для людей и роботов. Немало умных голов потрудилось, чтобы внушить ему, будто наступит день, когда люди станут уважать роботов и все пойдет как надо. А пока, дескать, пусть жизнь идет своим чередом. Тем временем люди начнут-таки наконец сами заниматься производством, хотя бы отчасти, в особенности заводами и фабриками. И постепенно уравновесят силы, преодолеют имеющий место ужасающий отрыв от роботов — в том, что касается оружия и получения технического образования, которым сейчас владеют единицы. Только на протяжении еще нескольких лет они будут уязвимы. Может, такая ситуация никогда больше не повторится в истории Галактики.
— Маркнелл, — сказал в конце концов Барр, — человек под дулом пистолета всегда склонен дискутировать и признавать свои ошибки. Всего несколько лет назад, до — или даже во время — войны, мы, возможно, с благодарностью приняли бы компромисс, который ты предлагаешь. Но не сейчас. Более ста миллионов роботов погибли во время войны. Рядом с этим фактом твои увертки и отчаянные призывы выглядят как дешевка и бессмыслица… Хватит, у тебя остается одна возможность. Почему бегство пленника должно удержать меня от приказа о начале восстания?
После мгновенного колебания Маркнелл ответил:
— Я обращу твое внимание лишь на один аспект этого события. Подумай, двести тысяч элитных солдат уже столько времени не в состоянии поймать одного-единственного чужеземца. Начав войну с людьми, ты будешь вынужден гоняться не за одним врагом, а за несколькими миллиардами. Если это не заставит тебя остановиться, уж и не знаю, к каким еще доводам прибегнуть.
Сначала Барр испытал чувство огромного облегчения. И тут же рассердился на себя за то, что так волновался. В конце концов он справился с эмоциями и смог спокойно обдумать сказанное.
Хотя, собственно, особенно обдумывать было нечего. Все эти детали уже рассматривались. Решающим фактором была не численность, а контроль над оружием, промышленным производством и, конечно, стратегически выгодная позиция. Ни один робот-командир не сомневался, что времени потребуется немало. Более того — скорее всего, до конца человеческая раса так и не будет уничтожена. Но даже несколько миллионов, затаившихся на множестве планет, для хорошо организованной цивилизации не будут представлять опасности.
