Борис Батыршин - Третий Меморандум
– Ага. – подтвердил Голубев. – С РПД столько возился – с закрытыми глазами теперь могу. Вещь, скажу я тебе!
– Вот и ладно. – кивнул Казаков. – Тогда прямо сейчас и составь цидулку – кому раздал оружие. И, чтобы по всем правилам – разграфи листочек, номер там, подпись, «принял» – всё, как полагается… Да, и прикинь, кого в караул у складов поставить. А то ключи – ключами, но бережёного – сам понимаешь…
– Это я мигом. – засуетился Голубев. – Да хоть ребят своих, старших, из отряда, пойдёт? Мы в этом году на республиканской «Зарнице» были, от Дворца, в дивизии Дзержинского – там и нормативы по сборке-разборке сдавали, и стреляли даже. Ребята надёжные, ручаюсь за них…
– А стоит? – осведомился Баграт. – Автоматы школьникам… сколько им годков?
– Четырнадцать-пятнадцать, есть и десятиклассники. – немедленно ответил Голубев. – Я пока только старшим – Толику Майкову, Немирычу… Да я за них, как за себя!
– Ну, смотри… – покачал головой Казаков. – Что-то мне это сомнительно – оружие – пацанам, еле-еле обученным… трупы потом считать замучаемся!
– Баграт прав. – заявил молчавший до сих пор Валерьян.– Вот соберем народ на площади – мало ли кто что крикнет, и вообще… Уверен, что у твоих мальчиков нервы не сыграют? Оружие, сам понимаешь, чувство власти… нам это надо?
– Вот именно, что надо – не сдавался Голубев. – Сам сказал – народ соберётся, мало ли, кто что учудит? А тут ты, весь из себя такой непреклонный, ребятки мои с калашами, да и я… сразу зауважают!
– Уважать, значит, за калаши будут? – саркастически улыбнулся Валерьян. – Ну-ну… хорошо начинаешь, Капитан Бойцовых Котов!
– Бойцовые Коты, говоришь? – сощурился Голубев. – А что, спасибо за идею – сегодня же предложу ребятам…
– Ладно, закончили. – пресёк нарождающуюся склоку Казаков. – Андрей, бери автоматы, и пошли. Три, не больше – пока дашь этому… Майкову и тем двум – а там посмотрим. Да, и матюгальник прихватите – вроде, лежал на первом стеллаже. Такой жестяной раструб – а ты что, думал – тебе тут будет мегафон на батарейках? Ну так извини, друг, они на Земле остались!
Обрадованный Голубев снова полез в пирамиду за автоматами. Пулемёт на плече лязгал, мешался, цепляясь за тяжёлую противогазную сумку с пистолетами. Валериан посмотрел на его мытарства и тяжко вздохнул:
– Ладно, давай помогу… капитан! Вешай на меня эти ваши игрушки, поработаю вьючным ишаком…
– Сань! – из-за стеллажа с деревянными зелёным (цвет горохового супа, здравствуй, Советская Армия!) ящиками грузовика выбрался Колосов с охотничьим ружьём. На плече у него висел патронташ, из гнёзд выглядывали латунные донца патронов. Казаков хлопнул себя по лбу:
– Во, блин! Ты куда запропал-то? Мы тебя чуть тут не заперли!
– А и ладно, запирайте. – согласился Димка. – Только потом открыть не забудьте. А я пока тут инвентаризацию наскоро проведу – хотя бы по оружию и транспорту. Карандаш и пара листочков найдётся? Не поверишь, Сань, там дальше ТАКОЕ стоит…
– Знаю я твоё «такое» – проворчал Казаков. – Что-нибудь ползающее и лязгающее. Ты вот что, лучше посмотри, что у нас из продуктов по списку на поверхности лежит. Народ сейчас от шока отойдёт – жрать запросит. Тушенка, крупы какие ни есть, макароны… Да, чай с сахаром – обязательно. Палатки опять же, поищи, котелки, спальники всякие… вот список, не потеряй только.
Колосов, заметно поскучнев, кивнул. Ружьё, тем не менее, из рук не выпустил – держал на плече, уставив сдвоенные стволы в крышу ангара.
– Запирать я тебя не буду. – продолжал Казаков.– А то мало ли – вдруг меня драконы сожрут, что тебе тут, с голоду подыхать?
– Ну, с голоду он точно не подохнет. – ухмыльнулся Валерьян. – Он стоял возле штабеля картонных ящиков и вертел в руках тусклую жестяную банку, заляпанную комьями машинного масла. – «Тушёнка свиная» – прям склад Госрезерва!
– Ну тогда от жажды. – буркнул Казаков. – Ящиков с «Боржоми» тут, кажется, нету? Всё равно, Андрюх, наряди двоих своих… хм… Котят в караул, к складам – и чтоб ни одна сволочь!.. И вообще, хорош болтать, пошли, дел по уши…
III
Разворачивайтесь в марше! Словесной не место кляузе. Тише, ораторы! Ваше слово, товарищ маузер.
Вл. МаяковскийВинтовка рождает власть
Мао ЦзедунСнаружи ангары выглядели капитально – куда основательнее здания интерната, сиротливо приткнувшегося у кромки песчаных дюн, за которыми начиналась узкая полоска пляжа. За пятиэтажкой виднелась ещё одна капитальная постройка – одноэтажная, широченно-приплюснутая, с плоской крышей, частоколом жестяных труб, прямоугольными венткоробами и выкрашенными в красновато-бурый цвет улитками промышленных вентиляторов. Казаков подумал, что Хозяева, наверное, перенесли и подвал и всё сопутствующее пятиэтажки хозяйство обоих зданий – канализация, насосы какие-нибудь, или что там ещё может оказаться… Под ногами хрустело стекло – блестящее крошево усыпало песок вокруг корпуса, видимо окна интерната не пережили толчка при Переносе. «Что в комнатах, наверное, творится… – хозяйственно подумал Александр. – А ведь ещё придётся рамы заделывать…»
В пятиэтажку – вывеска у входа гласило, что это интернат при научно-производственном «Энергомаш», город Химки, – заявились походным порядком; навстречу хлынула бурлящая толпа подростков и расступилась, увидев увешанных оружием визитёров. Особенно эффектен был, конечно, Голубев с пулемётом; пацаны вышагивали за своим командиром с автоматами и чуть ли не лопались от сознания собственной значимости. Казаков следовал за этой троицей; не то, чтобы он чего-то опасался, просто так было удобнее. Клин из Голубева и «котят» (похоже, словечко прилипнет, вон как Валериан ухмыляется!), рассекал толпу, как таранный форштевень броненосца тонкий ноябрьский ледок; интернатские замолкали, расступались, очищая крыльцо и монументальную парадную лестницу, не сочетавшуюся с обликом районного интерната.
– Здравствуйте, молодые люди… кхм… товарищи! Вы не объясните нам, что здесь происходит?
Их встречали. На верхней площадке (здание было, наверное, 50-х годов постройки; холл с лестницей рассекал первые два этажа пополам, и от него, как и от верхней площадки по обе стороны разбегались коридоры со спальнями и классами). Интернатское начальство скопилось на этой самой площадке, и теперь директор – крупный, рыхлый, лысоватый мужчина с лицом, в мелких капельках пота, – надменно взирал на Казакова и его свиту сверху вниз.
