Сергей Иванов - По ту сторону моста
Нетерпеливо Робин щелкнул пальцами, и перед ним возникло зеркало - во всю стену. Из затененной комнаты в него уперлись тяжелым взглядом воспаленные глаза, превосходно гармонирующие с осунувшимся сумрачным лицом. Хорош!
Робин медленно и сильно провел по лицу ладонью, сдирая с него усталость и тревогу, будто коросту. И снова увидел себя, каким был семь лет назад, перед вылетом - решительным, непоколебимо уверенным, переполненным энергией и гордостью... Индивидуалист во всей красе, навечно впечатанный в электронную память Дома.
Они сидели друг перед другом, разделенные годами полета и невидимой границей экрана, но начинать разговор не торопились.
- Что, - наконец спросил Робин, - сильно я изменился?
- Не без того, - холодно подтвердило бывшее отражение. - А главное быстро.
Да, подумал Робин, глядя на себя предполетного, тогда-то казалось: запаса прочности на века.
- Я устал, - сказал он. - Устал балансировать между глупостью и подлостью. Как по-твоему, что такое Разум?
- Точнее: разумна ли Бетси? - "Робин" снисходительно улыбнулся. Существует старое правило: сомнение трактуется в пользу подозреваемого. Не можешь доказать отсутствие Разума, поступай так, будто он есть. Вспомни, как получили права гражданства киберы-универсалы.
- Самое время для исторических экскурсов!
- Да - самое время! Именно историческое развитие эгоцентризма привело к тому, что ситуация кажется тебе неразрешимой. Началось с особи, потом в понятии "свои" последовательно включались семья, род, нация, раса, - пока человечество не осознало себя единой общностью. А сейчас мы пришли к пониманию неприкосновенности Разума - любого, независимо от происхождения и степени развития.
Силы небесные! - уныло подумал Робин. Неужто и я когда-то вещал банальности с таким же идиотским глубокомыслием?
- Стало быть, выбора нет? - спросил он вслух.
- Увы, придется тебе принять разумность Бетси на веру и постараться вести себя достойно. В самом деле, нельзя же строить отношения на беспочвенных подозрениях?
- И что остается?
- Ждать.
- Чего?
- Новых фактов. Определенности.
- Стоять по пояс в болоте и ждать, пока тебя засосет с головой? Замечательно!
"Робин" пожал плечами:
- Насколько я в курсе, работать тебе не препятствуют.
- Еще бы! Бетси же идеал - во всем, в характере тоже. Женщина мечты. Мне не к чему придраться - это-то и бесит!
- Надеюсь, у тебя хватает ума не срывать зло на Бетси?
- Я не могу позволить себе такую роскошь. Стоит моим эмоциям превысить какой-то порог, как Бетси будто взрывается - это страшно! Я должен постоянно держать себя в узде, даже внутренне, даже во сне. Знал бы ты, как это изматывает...
- Она искренна?
- Откуда мне знать? Я не вижу ни малейшей фальши, но что это доказывает?
- Кажется, мы подошли к главному, - сказал "Робин", - к цели. У тебя есть предположения?
- Я думал... Конечно, вариант с диверсией ни в какие ворота. Мешать стройке, играя на моих нервах? Есть куда более простые и действенные способы, да и не остановится без меня стройка, киберы это дело добьют.
- Похоже, тебя хотят приручить.
- Кому я нужен? - Робин тускло улыбнулся. - Я ведь даже никого не представляю - так, осколок исчезнувшего мира, бездумно продолжающий исполнять свою функцию. На Земле обо мне уже могли забыть.
- Кто это может знать? Сам понимаешь, вероятность случайной встречи на чужой планете с посторонней жизнью исчезающе мала, но когда жизнь оказывается разумной, вероятность обращается в прах. Следовательно, встреча спланирована, и вряд ли ее цель совпадает с нашей.
- Логично, - сказал Робин. - Но и только. И все-таки, что есть Разум? Может ли он быть продуктом адаптации? В конце концов, мы ведь тоже в какой-то мере... Правда, у нас на это ушли миллионы лет, Бетси же управилась за месяцы, но что это меняет? Однако если над нею довлеет инстинкт выживания, то в процессе адаптации она от пассивного приспособленчества неизбежно перейдет к активным действиям, попытается меня подмять. И тогда роли поменяются, тогда уже мне придется угождать Бетси - и это станет смыслом всей моей жизни... Как тебе такая перспектива?
- В этом случае, советую не тянуть с "обновлением".
- Что, - ехидно спросил Робин, - не терпится внести посильный вклад?
- У каждого свои функции. Не опоздай: моя матрица может оказаться для тебя спасительной.
Робин вздохнул.
- Я надеялся на твою свежую и холодную голову, - сказал он, - но не услышал ничего нового. Отдыхай.
"Отражение" кивнуло и растворилось во тьме.
Это можно было предвидеть, подумал Робин. А чего ты ждал? Чтобы этот хронический победитель смог проникнуться твоей слабостью и дать совет единственно верный? Или ты хотел, чтобы за тебя решили?
Робин вдруг насторожился. Он не услышал ни звука, но по легкому и краткому движению воздуха понял, что в комнату кто-то вошел. Никто из киберов не стал бы его сейчас тревожить, стало быть, вернулась Бетси. Света Робин по-прежнему не хотел и мог только прислушиваться, но, кажется, и слух его предал: Робин ничего не слышал, только чувствовал всей кожей: Бетси приближается. И когда его плеча коснулись прохладные пальцы, он невольно напрягся.
Девушка долго стояла без движения, только чуткие пальцы вздрагивали, будто она страшилась чего-то, будто легкой своей рукой пыталась обуздать опасного зверя...
Рука Бетси затрепетала, но осталась у него на плече...
Чушь! - возразил себе Робин. Злой умысел исключен, программа адаптации этого не допустит. На сознательном уровне девочка искренно тоскует по общению. Но каким будет следующий этап?..
Бетси было больно и стыдно, и однако же она ничего не могла с собой поделать - Робин это понимал, чувствовал... но не верил. Если ей все еще необходим телесный контакт, к чему эта имитация роковой страсти?
Бетси чуть слышно всхлипнула, и это уже было для него чересчур. Осторожно убрав с плеча ее руку, Робин сказал:
- Краб, присмотри за девочкой!
И ринулся вон из комнаты, из Дома. Окунувшись в ночную прохладу оказывается, уже стемнело! - Робин побежал по привычному маршруту, изнывая от переизбытка сил и безадресной ярости. Но скоро ему пришлось остановить бег, потому что навстречу кто-то двигался - огромный, массивный, на всю ширину тропы. Что еще за явление?!.
Разглядев чужака, Робин хмыкнул: конечно же, это был "лесовик". Не такой исполин, как давешний попрыгунчик, любитель засад, но достаточно крупный, чтобы с ним считаться. Наверняка "лесовик" уже чуял Робина и теперь торопился поживиться. Эта тупая целеустремленность и полнейшее безразличие ко всему, кроме своей физиологической потребности насытиться, вдруг отозвались в Робине приступом холодной злобы, к которой примешивалось нечто вроде умиления: эта слепая растительная сила была откровенно враждебна всему животному, и ей можно было противодействовать решительно и беспощадно. И даже отсутствие скорчера было сейчас Робину на руку.
