KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Научная Фантастика » Георгий Гуревич - Беседы о научной фантастике

Георгий Гуревич - Беседы о научной фантастике

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Георгий Гуревич - Беседы о научной фантастике". Жанр: Научная Фантастика издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

И как же он рисует нам астрономов? Комичные, нелепые, донельзя рассеянные чудаки, один глаз уставлен в зенит, другой - неведомо куда, беспомощные, неуклюжие. Заняты ненужными рассуждениями, волнуются по пустякам - из-за комет каких-то, боятся, что Солнце погаснет, что Земля сгорит. А что творится рядом, не замечают. На столбы натыкаются, в ямы падают, забывают слушать и говорить, по ушам и губам надо их хлопать.

Почему же с такой насмешкой изобразил Свифт Ньютона и его соратников?

Да потому, что он знал не только ученый Лондон, но и Ирландию, голодную, обобранную, нищую полуколонию, сочувствовал обнищавшему народу. Вот и нарисовал мир, где мудрецы витают в облаках, в прямом и переносном смысле, а хозяйство в запустении, дома разваливаются, поля заброшены, простые люди голодны и оборваны, как в Ирландии. Не будем подробно останавливаться на четвертом путешествии Гулливера. Гулливер приходит к выводу, что все люди отвратительные порочные существа, любое животное благороднее, разумнее и чище.

С точки зрения Свифта, гуигнгнмы - говорящие лошади - идеал. Каковы же они? Дружелюбны, доброжелательны, спокойно бесстрастны. Умирая, не горюют, умерших не оплакивают, женятся без любви, только для продолжения рода. У них есть хозяева и есть слуги-работники, причем потомственные, сословие слуг. Фермеры живут независимо, ведя натуральное хозяйство. Раз в четыре года хозяева собираются для решения общих дел - этакая деревенская сходка. Что касается культуры, она не очень высока. Городов нет, нет торговли и мореплавания. Гуигнгнмы занимаются земледелием и скотоводством, умеют строить дома и лепить посуду, но орудия у них каменные, им неведом металл и неведома письменность. Для правильной жизни даже и грамотность счел необязательной писатель Свифт.

Подведем итоги: что же хотел сказать, что хотел показать автор? Отправившись к лилипутам, он как бы взглянул на человечество в бинокль; увидел мелочную суету тех, кто воображает себя великими, владыками мира. В королевстве великанов разглядывал человека вплотную, как бы в лупу; увидел грубость и невежество. Ну а что же думают самые умные, самые ученые? Витают в эмпиреях, на каком-то летающем острове, занимаются ненужными абстракциями, знать ничего не хотят б подлинных нуждах народа. Власть имущие пыжатся, простые люди прозябают в грязи, мудрецы эгоистично повернулись к ним спиной. Плохой народ - люди. Лошади и те лучше их неизмеримо.

К горькому выводу пришел писатель, не видящий будущего, критикующий мир с позиций уходящего прошлого...

Итак, изображая лилипутов, великанов, лапутян и говорящих лошадей, Свифт имеет в виду людей. Фантастика - обрамление, условность, литературный прием. Зачем же понадобилось невероятное в романе, изображающем человека?

Беседа вторая

Зачем же невероятное?

Свифт - не единственный писатель, который вводил в свои произведения фантастические образы. Вспомним лермонтовского демона, пушкинскую русалку, в повести Гоголя - нос, превратившийся в самостоятельного человека, в произведении Бальзака волшебная шагреневая кожа укорачивает жизнь героя при исполнении его любых желаний, в "Фаусте" Гете Мефистофель (западно-европейский вариант черта) возвращает молодость.

Зачем гениальный немецкий поэт ввел в свое произведение черта? Говорят, был у него друг, язвительный молодой человек, все отрицавший, послуживший прообразом Мефистофеля. Ну и пусть изобразил бы язвительного молодого человека. Для чего же понадобилось превращать его в черта? Что приобрел сюжет с включением в произведение фантастического существа?

Три качества: исключительность, наглядность и значительность вывода.

Интерес к исключительному - характерная черта человеческой психологии. Общее мы лучше понимаем через единичный пример, примеры же предпочитаем броские. Тысячи детей играют на мостовой; рискованно, но привычно, и прохожие идут мимо, занятые своими мыслями. Но вот мальчик, погнавшийся за мячом, попал под машину - все сбегаются в ужасе. И дома расскажут с потрясением: "Вот до чего доводит беспечность!"

Аналогично внимание к чрезвычайному в литературе. Не ростовщик, не вор, не судья - дьявол самолично явился в гости.

Не о доме, не о саде, не об имуществе - о бессмертной душе, торгуются. Исключительность вносит в историю о докторе Фаусте Мефистофель.

Второе достоинство фантастического образа - наглядность. Вопрос, волновавший Гете: в чем счастье человека? Автор отвечает: не в молодости, не в любви, не в вихре наслаждений, не в почете и придворной жизни, счастье в творческом труде на благо народу. Но чтобы выяснить, в чем же счастье, человеку (Фаусту) надо было перепробовать все, о чем мечтается. Однако в реальной жизни ВСЕ иметь нельзя. ВСЕ дать и даже вернуть молодость герою может только сверхъестественное существо. С точки зрения построения сюжета роль Мефистофеля при Фаусте служебная: он - Исполняющий Желания. Конечно, у него есть и самостоятельное значение: он - олицетворение сомнения, насмешки, скептического отрицания, оправдывающего бездействие и равнодушие, он оборотная сторона самого Фауста, выражение усталости и разочарования стареющего ученого.

О поэме Гете написаны целые библиотеки, нет нужды и нет возможности пересказывать их. В данном случае мы с вами беседуем о фантастике, о том, зачем понадобилось фантастическое в литературе вообще, в этой главе говорим, как фантастическое помогает писателю при построении сюжета и выявлении главной идеи, на этой странице - зачем понадобилось Гете фантастическое в его глубоко философской поэме "Фауст".

И вот мы видим, что мистический образ делает яснее историю поисков человеческого счастья.

А в итоге у читателя возникает обобщенный глобальный вывод: даже черт не мог предложить иного счастья, кроме благородного труда. То же стремление к глобальным выводам можно наблюдать и в научной фантастике. Например, повесть Алексея Толстого "Аэлита" кончается апофеозом любви. Слово "любовь" несется через космические просторы от Марса к Земле. Нет для любви преград, и миллионы километров - не преграда.

Если место действия отнесено в космос, автор как бы убеждает нас: "Так будет везде-везде-везде!"

Если время действия отнесено в будущее, автор как бы говорит: "Так будет всегда-всегда-всегда!" '

Итак, повторяем: у литературы невероятного есть три основных достоинства исключительность, наглядная простота, значительность выводов.

Мефистофель - невероятное существо, сразу привлекающее внимание читателя. Исключительность этого образа - его достоинство. Оборотная же сторона такой исключительности образа - его недостоверность. Во имя значительности выводов автор как бы приглашает читателя примириться с недостоверностью образа принять его как условность. Без условности, как известно, нет искусства. В каждом виде искусства - свои условности.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*