Майк Гелприн - Лохи и каталы
– Скажи «сорри», – обратился я к Бочкарёву, – ты должен сказать «сорри» или «экскьюз ми», понял?
– Пошли все на х-й, – понял Бочкарёв, – ты, ты и ты – все хором идёте на х-й! И ты, черножопый, тоже на х-й, грёб я вас всех, козлы.
– Что он сказал? – осведомился питбосс.
– Джентльмен сожалеет о случившемся, – перевёл я, – и приносит свои извинения.
– На х-й, – подтвердил Бочкарёв, – вонючие вы все педерасты.
Игра продолжилась. Через короткое время Бочкарёв, громко икнув, сообщил, что желает жрать.
– Иди жри, – напутствовал я его, – выйдешь отсюда, кругом полно ресторанов. Фишки оставь на столе, вернёшься – сядешь на своё место.
– Вот уж хер, – возмутился Бочкарёв, – я пойду, а эти скоты их спи-дят.
– Никто не тронет, – успокоил я его, – вот, накрой их крышкой и иди.
Уведомив собравшихся, что если фишки спи-дят, то он всех уроет, и послав на х-й компанию игроков оптом, а дилера персонально, Бочкарёв выбрался из-за стола и отчалил на поиски жратвы.
Я объяснил присутствующим, что знаю этого джентльмена всего на пять минут дольше, чем они, и принёс свои извинения.
Пока Бочкарёв отсутствовал, шла обычная игра, и люди начали было успокаиваться. Однако не прошло и часа, как Бочкарёв появился вновь, и выяснилось, что он использовал этот час вовсе не для удовлетворения чувства голода. Бочкарёв оказался фантастически и до изумления пьян, что и подтвердил, рыгнув так, что волна перегара окатила даже сидящих за соседними столами. С этого момента игра потеряла смысл. Бочкарёв мычал, реготал, икал и ронял фишки на пол. Один за другим игроки начали покидать стол, и через короткое время Бочкарёв остался наедине с дилером, также чернокожим, как и прежний.
– Ты, негр, козёл, – сообщил дилеру Бочкарёв, – долбаная ты бычара. Му-у-у‑у.
Это переполнило чашу терпения. Появившаяся охрана под руки выволокла харкающего и сквернословящего Бочкарёва из зала. На этом наше знакомство закончилось.
Часть 2. Каталы
1. Исус
Вы никогда не пробовали взять игральную карту и с силой бросить её от себя? Если нет, обязательно попытайтесь. Вам повезёт, если карта улетит дальше, чем на два метра. В отдельных случаях она вообще никуда не улетит, а то и, описав в воздухе петлю, даст вам пощечину на манер неудачно запущенного бумеранга.
Чтобы бросать карту на приличное расстояние, необходим навык, достигаемый упорными тренировками. У Исуса такой навык был. Он легко бросал на двадцать метров, а при попутном ветре и на все двадцать пять. В этом виде спорта Исус не знал конкурентов. Он запускал карты из любых поз и положений: стоя, сидя, с колена, через себя и из-за спины. Соревноваться с ним в «кто дальше бросит» было совершенно бессмысленно. Наряду с этим, Исус великолепно играл во все банковые и коммерческие игры, а по некоторым их видам входил в элиту. Однако только в «кто дальше бросит» он заслуженно носил титул абсолютного чемпиона.
Паровоз проходил у Исуса за постоянного клиента и стабильно расставался с деньгами в его пользу. Играл Паровоз скверно, амбиции имел большие, привычки отвратительные и общество своей персоной не украшал.
Долги он отдавал также крайне неохотно, и геморроя от него было больше, чем пользы. Терпеливый Исус, однако, нашёл особый подход. Он был единственным, кто соглашался играть с Паровозом в долг, но начинал очередную игру только после получения части текущей суммы. Так что, явившись на территорию Кормилицы, Паровоз первым делом вносил дань Исусу, а потом уже садился играть с ним один на один, в результате чего сумма долга возвращалась к прежней цифре.
Играть Паровоз был готов во всё, что угодно, благо шанс выиграть какой-никакой есть, а немедленно платить не надо. Но, даже будучи полностью безбашенным, в «кто дальше бросит» он категорически отказывался, понимая, что в эту игру ни одного шанса у него нет.
Каково же было удивление присутствующих, когда однажды Паровоз явился, выплатил Исусу дежурную сумму в счёт погашения долга, махнул сто грамм и, предъявив обществу тысячу долларов, заявил, что желает сразиться в «кто дальше бросит».
– Какую фору хочешь? – заинтересовался Исус.
– Никакую, – гордо отказался от форы Паровоз. – Играем по тонне баксов, я плачу наличными, ты списываешь с долга. Бросаем вот от этой черты, у каждого одна попытка – кто дальше бросит, тот выиграл. Единственное условие – ты бросаешь первым. Годится?
– Разумеется, – ответил Исус, – разумеется, годится.
В долю к Исусу немедленно заявились все, кого он благородно согласился взять. В результате вышло, что из тысячи долларов он играет за половину, а за остальную половину отвечают дольщики…
Этим броском Исус превзошёл самого себя. Он долго готовился, разминал плечо, делал ложные движения, в последний момент сдерживая руку, и, наконец, бросил. Король треф со свистом разрезал воздух и приземлился за двадцатиметровой отметкой.
Настала очередь Паровоза. Он извлёк из колоды карту, подошёл к черте, примерился, и вдруг засунул выбранную карту в рот и принялся лихорадочно её жевать. Не успели присутствующие понять, в чём дело, Паровоз выплюнул пережёванную карту себе в кулак, сноровисто скатал её в комок, размахнулся и бросил. Нечего говорить, что результат Исуса был перекрыт по крайней мере в полтора раза.
В ходе последующего бурного обсуждения пришлось признать, что правила нарушены не были, так как не оговаривалось, в каком виде должна находиться карта в момент броска. Разочарованный Исус пожал руку победителю, а долг Паровоза уменьшился на тысячу баксов. В качестве частичного утешения половину из этой тысячи Исус получил с раздосадованных дольщиков.
Я встретил Исуса случайно, лет через десять после этих событий, и вспомнил историю с картой.
– Как же ты так лоханулся? – спросил я, – должен же был понимать, что Паровоз что-то замыслил, не стал бы он ни с того ни с сего с тобой в «кто дальше бросит» играть.
– Ну, ты даёшь, – рассмеялся Исус. – Паровозу такая мулька и в голову бы не пришла, это я сам её придумал. Свои пятьсот я с дольщиков получил, а Паровоз что – отписал ему с долга пару сотен, да он и забесплатно оказал бы мне эту маленькую услугу.
2. Троллейбус
Троллейбус долгое время работал водителем транспортного средства, в честь которого и получил свою кличку. В его лице троллейбусный парк героя труда, мягко говоря, не приобрёл. И давно бы доблестного водилы лишился, не будь койки в общежитии работников транспорта, в которой прибывший из Мусохранска Троллейбус имел жизненную необходимость.
