Владимир Обручев - Тепловая шахта
Вскоре на берегах Тумень-улы, недавно еще совершенно пустынных, кипела работа. На низменном правом берегу проводились осушительные канавы и строились склады и рельсовые пути. В устье реки пыхтела землечерпалка и скрежетала своими черпаками, прокладывая фарватер через бар, чтобы морские суда могли входить в реку к пристаням. На возвышенности левого берега проводились просеки будущих улиц, нарезались участки, рылись канавы для водопроводных и канализационных труб, телефонных и электрических кабелей, для фундаментов домов.
На склонах Чанбошаня против будущего города были найдены толщи базальта и песчаника, годные для построек, и в разных местах стучали молотки каменотесов, а по утрам гремели взрывы, рвавшие скалы. Тысячами рабочих корейцев, китайцев, и японцев руководили техники и инженеры: мерили, снимали планы, нивелировали. В боковых долинах пыхтели лесопилки, к которым со склонов подвозили стволы деревьев из разрежаемых лесов, превращаемых в парки.
В центре возвышенности была огорожена большая площадь, совершенно очищенная от леса. Среди нее возвышалось наскоро воздвигнутое из досок здание над шахтой, к углублению которой уже приступили. Внутри его устраивали фундаменты для подъемных машин, заказанных экстренно в Америке и ожидавшихся уже в мае с первыми пароходами. В середине чернела огромная яма в 8 м диаметром; на дне ее при свете калильного фонаря копошились люди; слышались глухие удары кайл и скрежет лопат о гальку. За первые две недели шахта углубилась на 25 м по наносам - пескам и галечникам, очень древним отложениям Тумень-улы на поверхности уступа; благодаря их высокому положению над современным уровнем реки и рыхлости вода в наносе еще не появлялась, и работа подвигалась быстро. Она шла безостановочно днем и ночью, в три смены. Два ворота, установленные с разных сторон шахты, беспрерывно вертелись, поднимая железные бадьи с добытой землей и спуская пустые. В мастерской, расположенной по соседству, собирались звенья временной деревянной крепи, которая была необходима ввиду рыхлости наносов; ее должна была заменить каменная, как только шахта дойдет до твердых пород, способных выдержать тяжесть обмуровки. Звенья крепи постепенно спускали в шахту по мере ее углубления и подвешивали посредством железных скоб к ранее укрепленным; так крепь нарастала книзу, ряд за рядом, по мере того как шло углубление.
Вокруг временного деревянного здания над шахтой уже началось возведение постоянного каменного; оно состояло из стального "скелета", промежутки которого закладывались бетоном; части этого скелета также были заказаны в Японии и должны были прибыть с первыми пароходами; пока же клали фундамент и готовили бетон.
По соседству с огороженной площадью вытянулся ряд бараков, образовавших уже длинную улицу, шедшую от шахты к реке; в них помещались рабочие. Днем, когда все были на работе, а ночная смена спала, здесь было тихо и пустынно. Только в полдень, когда протяжные свистки лесопилок и землечерпалки возвещали об обеденном перерыве, сюда стекались со всех сторон ручейки и ручьи рабочих, спешивших в бараки; гортанный говор, смех и возгласы висели в воздухе, пока вся толпа не исчезала в дверях. Через открытые окна доносился шум разговоров, стук ложек; затем на некоторое время гул замирал - рабочие ложились на нары поспать полчаса, пока вторичные свистки не вызывали опять поток людей на улицу. Но на работу ручейки текли медленно, часто запруживаясь в озера. Под вечер из бараков выползали на улицу рабочие, собиравшиеся идти на ночную смену; их было значительно меньше, так как многие работы - на канавах, в лесах, в каменоломнях - производились только днем. На некоторых спешных постройках, где на небольшой площади сосредоточивалось много людей, были поставлены керосино-калильные фонари, здесь работали и ночью. В ожидании свистка ночная смена собиралась на улице в кучки; усевшись на корточках в кружок, рабочие курили свои длинные трубочки и обменивались новостями.
После свистка улица опять наполнялась гулом и говором, в многочисленных окнах загорались огни, но толпа не так спешила на ужин, и шум продолжался все время. После ужина черед открытые окна еще долго доносились разговоры, монотонные песни, звуки струнных инструментов, а на улице сновали, бродили, стояли или сидели на корточках люди, отдыхавшие после трудового дня.
В шахте работали исключительно горнорабочие, выписанные из Японии; они сменялись три раза в сутки - в 8 часов утра, в 4 часа дня и в полночь - и работали без перерывов. Им был отведен отдельный барак, возле которого всегда были люди из отдыхавших смен; но их было немного, и они не нарушали общей картины жизни улицы.
С другой стороны огороженной площади, по направлению к склону гор, были расположены бараки служащих и дома инженеров, также вытянувшиеся в улицу; здесь жизнь шла равномернее, видны были дети, женщины. Но утром, в обед и вечером, когда служащие шли на работу или возвращались домой, эта улица также значительно оживлялась. С третьей стороны площади находилась главная контора постройки и позади нее несколько больших складов. Здесь всегда было шумно и оживленно; приходили и уходили люди, привозили тюки и ящики, разгружали, нагружали, толпились нанимавшиеся или рассчитывавшиеся рабочие, сновали служащие, артельщики, подрядчики. В конторе щелкали счеты, стучали пишущие машинки, шли разговоры на различных языках.
Местность, еще в последних числах марта совершенно пустынная, в конце апреля, когда весна была в полном разгаре, представляла собой уже целое селение с несколькими тысячами жителей, росшее с каждым днем, по мере развития работ.
4. В чистилище
К середине мая шахта достигла уже 100 м глубины и врезалась на 50 м в скалу, залегавшую под толщей древних наносов речной террасы.
За каждые 20 м рабочим выдавалась премия, чтобы побудить их к наиболее интенсивному труду. Получив сведения, что сотый метр закончен, Ельников предложил Фролову спуститься вместе с ним в шахту. Последняя уже не была открытой зияющей ямой, как в начале работ. Она была скрыта под железным колпаком с тремя дверьми, открывавшимися в различные отделения - подъемных клетей, насосов и вентиляционное; в последнем были также лестницы. Рядом с колпаком расположилась, поблескивая гигантскими стальными шатунами, кривошипами и цилиндрами, огромная подъемная машина, установка которой только что была закончена. До сих пор подъем добытой из шахты породы производился посредством конного ворота, а люди спускались и поднимались по лестницам, что с увеличивавшейся глубиной становилось все более утомительным и отнимало часть рабочего времени. Ночью ворот был убран, подъемная клеть, в которой помещалось два вагончика, заменила железные бадья, и ждали только прибытия Ельникова, чтобы привести в движение части гиганта, покоившегося еще безмолвно на своем прочном фундаменте. Два стальных каната поднимались прямо вверх над колпаком шахты, перекидывались через большие шкивы, висевшие под крышей надшахтного здания, и спускались к огромному барабану, находившемуся в стороне, рядом с машиной; они навивались на барабан, словно кольца змей, блестевшие мелкой чешуей.
