Илья Бриз - Портал перед пропастью
– Вить, а нас за эти твои доли секунды в космос не вытянет? Там ведь вакуум. Воздуха там почему-то нет, – попытался пошутить Геннадий.
– Так это же только информационный пробой, – не оборачиваясь, ответил Гольдштейн, – физический с такой маленькой мощностью, – красноречивый жест в сторону блока питания, – да больше двух десятков километров никак не вытянуть, – он еще пару раз нажал на клавиши и над решеткой появилось слабое голубоватое свечение.
Гена посмотрел на него, на это свечение, бросил короткий взгляд на Виктора и опять уставился в этот слабый голубоватый свет с мелькающими внутри редкими искорками. Оно…, нет, оно не завораживало, но все равно взор сам почему-то тянулся к нему. Вдруг что-то мелькнуло и свечение погасло. Глаз никак не успел понять, что это было.
– Опять, – раздраженно протянул Виктор, – опять срыв генерации. Совершенно не понимаю, по какому закону идет эта разбалансировка, – он, похоже, уже весь был в своих экспериментах. Вообще-то он всегда был такой, немного не от мира сего. Сколько знал Гольдштейна Геннадий, Витя всегда мгновенно погружался в какую-либо идею, если она была для него интересной.
– То есть, это все-таки должно работать? – по-прежнему неверяще спросил Кононов.
– Должно-то оно должно, но пока не получается, – Виктор совершенно не замечал скептические нотки в словах Геннадия. Или не хотел замечать?
– Тогда почему не обратишься в какой-нибудь институт? На ту же нашу кафедру?
– Издеваешься?
Гена посмотрел на друга и сразу понял, что тот хотел сказать. Виктор всегда боялся насмешек. Нет, внешне это никак не проявлялось. Наоборот, когда над ним смеялись, он смеялся вместе со всеми. А на самом деле… Интересно, кто кроме рано умершей матери и единственного друга мог понять, насколько внутренне ранимым был Гольдштейн? Они может потому и подружились, что Геннадий никогда не подшучивал над Витей всерьез. Беззлобные шутки, конечно, были, но именно, что беззлобные.
– Извини, – серьезно ответил Кононов, – а с другой стороны ты наверняка прав. Никто и никогда тебе не поверит. Ну, – он вдруг улыбнулся, – кроме меня, конечно. А поэтому…, – Гена всегда быстро принимал решения, – я сейчас остаюсь у тебя. Ты мне все до последней капельки расскажешь и объяснишь. Пока я не пойму как эта штука должна работать, отсюда не выйду.
В тот вечер они сначала сидели над формулами, и, хотя Кононов, как он сам говорил, был не семи пядей во лбу, но с помощью друга в теории все-таки разобрался. А когда переключились на схемы и чертежи, то даже нашел вариант упрощения одного из вспомогательных элементов устройства. Он же сформулировал возможную причину срыва генерации:
– Вот привык ты, Витя, в своей сервисной мастерской с бытовой техникой работать, а тут требуется совершенно другой уровень. В первую очередь виноват этот твой компьютерный блок питания, – Геннадий махнул рукой в сторону рабочего стола, – он же с высокочастотным преобразованием. А уж спектр помех от него…
– Но вот же я емкостей для фильтрации насажал, – указал на схеме Гольдштейн.
– Электромагнитные наводки тоже конденсаторами фильтруешь? – не сказать, что в голосе Кононова были совсем уж ехидные интонации, но что-то такое там все же присутствовало.
– Думаешь, они? – несколько удивленно протянул Виктор.
– Уверен, – гордо произнес Гена, – я, когда в НИИ схемы по армейским заказам ваял, на этих гребаных электромагнитных помехах собаку съел. У них же там все очень компактное требовалось. Оттого и наводки приличные.
Тогда они провозились почти две недели, переделывая опытную установку. В основном этим занимался Гольдштейн, но и Геннадий иногда вырывался из своей маленькой фирмы. Однажды с ним притащился младший брат, которого Виктор знал еще ребенком. У Гриши только что кончилась сессия, все зачеты и экзамены за первый курс были успешно сданы, и времени свободного хватало. Притащился и привнес в работу свою, не такую уж и маленькую, пользу. Он прилично усовершенствовал программное обеспечение управления рабочими режимами и, главное, позиционированием выходного окна пробоя.
– Ну, Витя, ну кто же так делает? Все строго по книжке и, в результате, жутко громоздкая программа вышла.
При первом запуске после переделки они получили устойчивую генерацию почти на двадцать секунд. В слабом голубоватом свечении отчетливо был виден город с высоты птичьего полета. Позиционная настройка стояла на трехстах метрах вверх. А потом… Потом из блока генератора повалил дым, причем, достаточно едкий. Спасло положение только быстрое отключение установки и проветривание прилично задымленной комнаты.
Отметили первый успех половиной завалявшейся в морозилке бутылки водки, Виктор, в общем-то, был малопьющим, а Кононов-старший всегда строго знал свою хоть и немаленькую, но дозу. Гришке же налили чисто символически. Отметили и сели разбираться с причинами перегрева генератора. Восстановлению он, увы, не подлежал.
– Капэдэ, – вынес, в конце концов, свой вердикт Гольдштейн, – слишком низкий, просто мизерный капэдэ генератора пробоя. Почти половина энергии уходит на создание этого голубого свечения. Не должно его быть. А еще пятьдесят процентов или около того – на потери при стабилизации.
– А жаль, – почти про себя протянул Григорий, – такой красивый, с искорками свет.
– Ты хочешь сказать, – Гена, не обратив никакого внимания на тихие слова брата, смотрел на Виктора, – что слишком много теряется на ионизацию молекул воздуха и выбивание из них квантов света?
– Похоже, что так, – согласился Гольдштейн.
– Тогда необходимо убрать из зоны пробоя воздух, – предложил Кононов-младший, не задумываясь.
– Делать какую-то капсулу, ставить вакуумные насосы? – с сомнением спросил Геннадий.
– Не вариант, – ответил после небольшой паузы Гольдштейн, – Надо что-то делать именно со стабилизацией. Проблемы с ней и вызывают ионизацию воздуха.
Настроение у экспериментаторов медленно, но упорно падало. Когда Гриша потянулся к бутылке, чтобы налить по второй, старший брат отобрал у него водку.
– Думать надо, а не пьянствовать, – все-таки идея захватила Гену уже никак не меньше, чем Гольдштейна, если даже не существенней. Вот только ему почему-то представился канал пробоя не к случайной звезде за сотни тысяч световых лет от Земли, а в подвалы Форт-Нокса или какого-нибудь швейцарского банка. Своими интересными мыслями он тут же поделился с друзьями. Общий смех несколько поднял настроение. А вот Кононову-младшему значительно привлекательней показался канал в склад компьютерной фирмы, где обязательно должны быть приличные запасы новеньких навороченных ноутбуков. Только Виктор продолжал думать о решении проблемы. Поэтому он, в который раз уже, притащил на кухню чертежи и схемы установки. Сидели долго, до поздней ночи, но, кажется, нашли возможный вариант переделки генератора. Увы, он оказался значительно дороже первого, хотя даже немного проще по конструкции.
