Андрей Плеханов - Царь муравьев
Все бы ничего, если бы за такую работу достойно платили. Однако, платят сущие копейки, на жизнь не хватает хронически, и в конце концов в голове начинает крутиться навязчивая идея, что тебя не просто не уважают, а относятся оскорбительно. Конечно, большинство хирургов, как и другие врачи, выкручиваются – получают от пациентов денежные вознаграждения, не отказываются от подачек мясом, колбасой, коньяком и прочими твердыми и жидкими продуктами. Также врачи способствуют бесплатной госпитализации людей, не прописанных в городе (в основном – лиц кавказской и среднеазиатской национальностей), помогают детям обеспеченных людей уклоняться от армии, выписывают фальшивые справки, и много еще чего… Не укоряйте меня – я делал то же самое, но, увы, не слишком часто, потому что возможности для этого предоставлялись редко. Для того, чтобы иметь левый заработок, нужно работать в престижной клинике. В престижную больницу обращаются люди с достатком, они сразу настроены на то, что им придется платить. В крупных клиниках развита сеть официальных платных услуг, и в большинстве случаев ты спокойно посылаешь пациента за квитанцией, и не вздрагиваешь от малейшего шороха в ожидании того, что за тобой придут люди в синей форме, дабы схватить за руку и обвинить во взятке. В нашей же больничке лежат в основном «бесплатные» бабушки и дедушки, на которых государству наплевать.
Я мог бы мигрировать из своей клиники в более престижную, или даже частную – предложения были. Но вместо этого бросил медицину совсем – решил, что так будет проще и денежнее. А еще я устал. Устал за годы безотрывной пахоты без нормального сна.
Я ушел в бизнес, стал владельцем спортивного клуба. Вот так круто, сразу.
Не подумайте, что я накопил денег за годы медицинской работы – ни копейки не отложил. Все было по-другому: один из пациентов, которого я удачно прооперировал при множественных проникающих пулевых ранениях (говоря откровенно, вытащил его с того света), давно предлагал работать у него. Звали его Виктор Артемович Овчаренко, в криминальных кругах он был известен под кличкой «Некрасов». Кличка была дана в честь великого поэта, хотя у Некрасова и «Некрасова» не было ничего общего, кроме сочинения стихов, в случае Овчаренко – совершенно грубых и лагерных, с обилием ненормативной лексики. Вот типичный пример виршей Виктора, как сейчас его стишата помню:
А когда ты Катька
Сосала свой чинарик
Вспомнил как ты сука
Мне делала минет.
А когда я выйду
В гроб тогда ты ляжешь
Только вот я выйду
Через десять лет.
Такая вот народная лирика…
Во внутренних органах нашего города об Овчаренко не могли говорить спокойно, всегда присутствовало желание припаять ему очередную статью и посадить в тюрьму. Несмотря на открытую нелюбовь правоохранительных структур, Некрасов сидел только один раз, и то относительно недолго – четыре года в колонии общего режима. В последние годы он стремился к максимальной легализации своих грязных дел, и одним из проявлений этого стал мой спортивный клуб.
Клуб, именуемый «Здоровый Дух», не был ни закрытым, ни элитным. Теоретически, туда мог придти любой, заплатить за посещение и начать заниматься. Но стоило увидеть морды тех, кто тягал там штангу, бежал по дорожке, парился в сауне или плавал в бассейне, желание пропадало надолго, если не навсегда. «Здоровый дух» был известным местом накачки бандитов, а также их реабилитации после костоломных «разборок». Он существовал уже три года, и единственное, чего ему не хватало – хорошего врача. Таковым стал я, а заодно и «владельцем». Некрасов предложил, а я не смог отказаться. Да и не собирался отказываться – напротив, предложение мне очень понравилось. Клуб дали мне в своеобразный «бесплатный кредит» – через пять лет добросовестной работы я должен был стать действительным его владельцем. Некрасову не было не жалко такой мелочи, у него подобного добра было навалом, а вот хороший врач и костоправ нужен был для его ребяток позарез. Я согласился и пожалел об этом уже через месяц, однако проработал целых три года. Владельцем клуба так и не стал, и слава богу. Теперь я понимаю, что истинным хозяином такого заведения может быть только бандит.
Поначалу особых трудностей в новой работе не выявилось. В три часа пополудни я открывал зал, лениво наблюдал за бабушкой-уборщицей, моющей пол, вытирающей тренажеры и железки. Дальше лично контролировал смену воды в небольшом двадцатиметровом бассейне. Воду меняли каждый день, и вначале я недоумевал, почему так часто, но позже, когда влез в криминальные понятия, то понял, почему. Включал на разогрев электротехнику сауны и начинал ждать посетителей. Согласитесь – ничего трудного и сколько-нибудь обременительного, фартовая работенка. Более того, до пяти вечера, когда зал начинал заполняться людом, я занимался собственным здоровьем: крутил педали велотренажера, бегал по черной ленте беговой дорожки, совершал подход за подходом на тренажерах, и чувствовал, как с каждым днем укрепляются мои мышцы и становится выносливее сердечно-сосудистая система. Я добросовестно потел, а потом шел в душ и смывал трудовой пот, и нравился сам себе, когда разглядывал себя в зеркала, во множестве вмонтированные в стены. Я нравился себе, и все больше нравился Любке (в первую очередь, думаю, из-за резко выросшей зарплаты), и вполне нравился моим новым клиентам.
А вот мне они не нравились совсем. Но мое мнение (впрочем, как и раньше, как и всю мою дальнейшую жизнь) никого не интересовало.
Эти люди называли себя «люди». Слово «человек» означало в их устах вовсе не отношение к виду «гомо сапиенс», а принадлежность к криминальной среде. Особи некриминальные в этой среде людьми не считались, для них существовали такие понятия, как «лохи» и «фраера». Иногда «люди» называли себя «братвой», но редко, в состоянии подпития. Вы спросите, что делает пьяный человек в спортзале? Качается, скажу я вам. Тягает железо, с остервенением лупит боксерский мешок и, распарившись в стотридцатиградусной сауне, в полубесчувственном состоянии, голый, криво боком рушится в бассейн – охладиться. А теперь спросите: есть ли у такого человека шанс получить сердечный приступ или утонуть в том же бассейне? Есть, отвечу я вам, еще какой шанс! Море шансов, особенно если перед заходом в сауну, клиент закинулся «герычем», то есть пустил по вене дозу героина. Угадайте, кто должен спасти бедолагу, отстоять его жизнь в жестокой борьбе со смертью для дальнейшей успешной противоправной деятельности? Вы не ошиблись. Герой-спаситель – я.
Опять хочется выругаться, но не буду, нужно следовать принципам. Тогда, когда я работал «владельцем» клуба, я не ругался, и теперь, когда сижу в психушке, тем более не буду.
