Сергей Щепетов - Прайд Саблезуба
Зрители затихли. И в этой тишине голый, покрытый шрамами, седой и лохматый мужчина с палкой в руках сделал шаг. Потом еще шаг. И еще один…
Покрытый снегом лед держал, не слышно было даже треска. Семен остановился и несколько раз стукнул перед собой посохом. Это ему ничего не дало – какой должен быть звук у толстого льда, а какой у тонкого, он не представлял. Зато прекрасно понимал, что скоро замерзнет не шутя: «Надо быстрее идти… Или, может быть, пробежаться? Сделать рывок до того берега? Ч-черт, ну никакого опыта!»
Он не побежал, а просто пошел чуть быстрее. На нетоптаном снегу за ним оставалась четкая цепочка следов. Зрители молчали.
«Вот уже середина. Кажется, тут самое глубокое место», – подумал Семен, сделал еще несколько шагов и понял, что сейчас провалится: то, на чем он стоит, реагирует на его вес – потрескивает и прогибается.
На мгновение он растерялся: «Перебежать опасный участок? Но бег – это, по сути, череда прыжков, толчковая нога будет слишком сильно нагружать опору. Вес тела нужно рассредоточить, распределить по наибольшей площади. Как?! Ползти! Плевать, что это некрасиво, неблагородно, плевать, что голым телом в снег – всего-то десяток метров! А там – уже у берега – будет нормально!»
Он сделал еще шаг, нагнулся, вытянул руки, собираясь на них опереться…
И провалился.
С треском.
Инстинктивно закрыл глаза и гребанул руками, стараясь удержаться на поверхности.
Удар.
Холод.
Впрочем, не такой уж сильный холод – не на много хуже, чем было.
Он сидел голым задом в жидкой грязи и обалдело смотрел вверх. Там – на краю пролома – покачивался его посох: палка никак не могла решить, упасть ли ей вниз, или все-таки остаться наверху? Наконец, она приняла решение и свалилась – Семену на голову. Впрочем, голову он успел убрать, и удар (не сильный) пришелся по плечу. Правда, все равно было больно – там же ключица…
– Ой! – сказал Семен и осмотрелся. – «…Мы в воде ледяной не тонем и в огне почти не горим…» – это, наверное, Макаревич про меня сочинил.
Укрытый снегом лед почти не пропускал свет, так что по сторонам было темно. Впрочем, света из дыры было достаточно, чтобы понять, в какую сторону повышается дно.
«Что же я сижу?! – спохватился Семен. – Так же копчик простудить можно!»
Кряхтя и бормоча ругательства, он поднялся на ноги. Нервное напряжение быстро спадало, но на смену ему приходило осознание того, что он уже замерз как цуцик и надо срочно выбираться. А как? До поверхности льда он мог, встав на цыпочки, дотянуться руками – а толку-то?
Зацепиться руками за лед и подтянуться не получилось – пальцы соскальзывали. Тогда Семен, чавкая ногами по грязи, начал пробираться в сторону берега, то и дело оглядываясь назад – на свет под проломом – чтобы не потерять ориентировку. В конце концов он добрался до места, где мог упереться в нижнюю поверхность льда. Он принял позу атланта, поддерживающего небо, и изо всех сил напряг мышцы. Результат был, но не там – ноги почти по колено погрузились в грязь, а на лед его усилия не произвели никакого впечатления.
– Еш твою в клешь! – прошипел Семен. – Когда надо, он не ломается, паскуда!
Он попытался ударить в лед торцом посоха, но здесь оказалось слишком низко, чтобы как следует размахнуться. Зато в голову пришла новая идея, и он начал пробираться обратно к пролому.
От ударов снизу кромка льда крошилась, и куски падали на голову. Семен плевался, матерился, но продолжал долбить, пока не образовалась длинная выемка, шириной чуть меньше метра.
Жижа под ногами давала плохую опору, но тянуться и прыгать было не высоко – с четвертого-пятого раза ему удалось уложить посох на внешнюю поверхность льда поперек выдолбленной выемки.
«Господи, – попросил Семен, – сделай так, чтобы ничего не обломилось!»
Он взялся за палку и повис как на турнике. Лед тихо потрескивал, но держал. «Ну, Сема, давай! – скомандовал он самому себе. – Это называется „выход силой“».
И начал медленно подтягиваться.
Его появление на поверхности зрители приветствовали радостными криками – какое зрелище!
Нет, Семен не вскочил на ноги и не приветствовал публику жестом победителя. Метров пять-шесть он полз по снегу на брюхе, волоча за собой палку. И только потом поднялся на ноги и с криком «У-ай, бли-ин!!!» побежал к берегу. При этом в правой руке у него был посох, а левой он держался за свой пах, но вовсе не ради сокрытия оного от любопытных глаз зрительниц.
Он бежал и видел, что у кромки льда – там, где он должен финишировать, – стоят двое. Сухая Ветка держит в руках ворох его одежды, а Черный Бизон стаскивает через голову собственную двойную рубаху.
«Это он, чтоб сразу теплая была», – догадался Семен и прибавил ходу.
На следующий день заседания Совета не было – вероятно, его участники обдумывали результаты «испытания водой». Впрочем, шаман лоуринов – старый Нхамби-то – и их вождь не без основания считали, что обдумывать тут нечего: вода отказалась принять воина и ушла. Семхон Длинная Лапа был с этим совершенно согласен, а вот Семен Васильев… «Разумеется, все закончилось благополучно благодаря камланию, то есть общению с духами, – старик уговорил их или заставил помочь. Ну и как же они это сделали?» В общем, Семен решил прогуляться «по местам былых сражений».
«Как-то странно выглядит оползень в устье распадка. Такое впечатление, что… В общем, вода его размыла, но, похоже, вначале ей помогли. Под снегом, конечно, ничего толком не разобрать… А когда, собственно, он выпал? До или после того как стало известно, что состоится Совет пяти вождей? Уж во всяком случае не раньше… Неужели старый шаман мог заранее знать, какие обвинения будут мне предъявлены?! – Семен почесал затылок под меховым капюшоном и поправил сам себя: – Вопрос сформулирован неверно: неужели он мог НЕ знать, в чем обвинят Семхона? Собственно говоря, не так уж и много законов, которые являются общими для всех пяти племен. М-да-а… Интересно, а в кого конкретно вселил шаман своих духов-помощников для проведения земляных работ?»
Глава 2. Коварство
«Заседание третье, – мрачно усмехнулся Семен, усаживаясь на свое место. – Игра продолжается. Такое впечатление, что она будет продолжаться, пока кто-то не выпадет в осадок. И похоже, что этот кто-то – именно я. Ну что ж, к вечеру, наверное, выяснится, в чем я еще провинился».
Вождь пейтаров:
– Какое отношение Семхон имеет к Тигру? Почему человек из рода Волка носит на голове его знак?
Вождь лоуринов:
– Мудрые люди знают, что творец разделил изначальное существо сначала на тех, кто питается травой, и тех, кто ест теплое мясо. Затем он отделил от последних людей – лоуринов, и лишь затем разделил их на Волков и Тигров.
