Олег Таругин - Дорога домой
– Сержант Каприс, космодесант.
– Кап… капитан Олгмар. Гражданский коммерческий флот….
Глава 1
Околоземное пространство, 1908 год
Статистика, как известно, не врет, просто иногда она ошибается. Но, как бы то ни было, а параграф «от неизбежных в Космосе случайностей» уверенно удерживал первое место среди прочих предусмотренных регистром Ллойда-Краскина страховых событий. Полный список имевших место за три столетия космической экспансии «неизбежных случайностей» занимал не один и бумажный, как дань истории, и электронный – более привычный – том, но то, что произошло с дальним рудовозом РД-405, пожалуй, имело все шансы добавить туда новую страницу. Крохотный по космическим меркам метеорит весом несколько сотен граммов ударил в основание одного из индукционных колец гиперпространственного двигателя. Случись это долей мгновения раньше, и ничего бы не произошло. Управляющий процессом погружения в стартовую воронку бортовой компьютер успел бы отреагировать, прерывая прыжок и возвращая корабль в трехмерное пространство. Или мгновением позже, – и тогда они просто разминулись бы в одной и той же точке пространства, но уже в разных измерениях и разных временных континуумах.
Но судьбе оказалось угодно распорядиться иначе. И железно-никелевый обломок, неизвестно сколько тысяч лет путешествовавший в Космосе, пройдя сквозь отключенный на время прыжка силовой экран, пробил борт и завершил короткий полет в недрах установки гипердрайва.
Говорят, порой хватает одной-единственной песчинки, чтобы великолепно отлаженный механизм дал сбой. Достаточно всего одного неучтенного фактора… А тут их оказалось целых два. Первый – микросекунда; та самая микросекунда, что проходит между отключением защитных полей и уходом корабля в гиперпространство. И второй – крошечный метеорит, та самая неизмеримо-малая песчинка космоса. Песчинка, что внесла свой разрушительный вклад в работу внепространственного двигателя.
Ситуация, с точки зрения корабельного компьютера (а экипаж в процессе гиперпрыжка участия не принимал, уже несколько суток пребывая в счастливом неведении криосна), была даже не критичной, а катастрофической. Аварийная ситуация категории «А» без цифрового индекса. Судно уже погрузилось в стартовую воронку, но «продавленный» g-полем трехмерный континуум еще не вернулся в обычное состояние. Возвратиться, прекратив процесс, возможности не имелось. Оставалось лишь продолжать прыжок, надеясь, что поврежденный двигатель не взорвется прежде, чем рудовоз успеет выбраться из многомерного ничто n-пространства.
«Приоритет ноль – спасение жизни экипажа».
Основополагающая команда для любого корабельного искина на протяжении вот уже трех столетий дальних космических полетов. Что бы ни случилось, главное – сохранить не груз или корабль, а его экипаж.
Любой ценой.
И в любых обстоятельствах.
Потому, когда двигатель уже готов был взорваться, разом высвободив всю накопленную гравитационным контуром энергию, бортовой компьютер принял решение об экстренном возвращении в нормальную метрику пространства. Ни о какой привязке к ближайшему (да хоть к какому!) навигационному маяку и речи не шло – лишь бы вообще «всплыть»; лишь бы вырваться из непостижимых глубин неэвклидового пространства. Похоже, удалось. Наружные сенсоры подтвердили прохождение внешней границы финишной воронки и начальную стабилизацию пространственно-временного континуума. Эр-дэ-четыре-сотни-пять вырвался в привычный мир, но вот что это означает и что это за мир, пока не мог понять даже многомудрый бортовой компьютер.
По крайней мере, звездная карта оказалась ему категорически не знакома. Вообще не знакома – при условии, что в базе данных астронавигатора хранились сведения о почти трех тысячах звездных систем. Обнаружилась и еще одна странность. Гравиконтур отчего-то был пуст, словно они совершили сверхдальний прыжок, потребовавший всей накопленной энергии, но сути данного феномена бортовой компьютер пока понять не мог. Ведь в эн-косме они пробыли лишь несколько секунд вместо обычных для перехода недель…
Если бы искин рудовоза был человеком, в этот момент он бы недоуменно пожал плечами, осознавая тщетность даже приблизительного определения местоположения корабля. Но человеком он, по понятным причинам, не являлся. Как и не имел времени на хоть какие-либо пространные рассуждения: спонтанно сформированный финишный конус исторг судно непосредственно в околопланетное пространство – на вытянутую орбиту, упирающуюся прямо в поверхность планеты. Причем планеты, явно пригодной для жизни.
Интеллект, пусть и искусственный, но все же снабженный, волей разработчиков и программистов, саморазвивающимися блоками парадоксального анализа и эмоционального самообучения, мгновенно оценил ситуацию. Исходя, разумеется, из того же основополагающего постулата: «приоритет ноль – спасение жизни экипажа».
Экспресс-анализ не радовал. Не радовал ни сам снабженный блоком самосохранения бортовой компьютер, ни все еще погруженный в криостаз и ни о чем не подозревающий экипаж. Они всплыли слишком близко, изменить траекторию в достаточной степени уже не позволили бы весьма скромные возможности планетарных электрореактивных двигателей. Сам по себе тягач рудовоза, возможно, еще мог попытаться побороться с гравитационными силками планеты, но с полуторатысячетонным грузом на прицепе – уже нет. И времени на принятие решения оставалось не больше пяти стандартных минут.
А под обреченным кораблем неспешно поворачивалась затянутая муаром облаков, неведомая и не занесенная ни в какие регистры и реестры планета. Синь океанов, серо-желто-зеленая суша, кипенно-белые шапки льдов на полюсах. Синий и зеленый в палитре преобладали. Планета подходила для обитания человеческой расы, что подтверждалось данными спектрального анализа атмосферы – азот, кислород, гелий, водяные пары в почти что идеальной пропорции для существования многоклеточной белковой формы жизни.
«Приоритет ноль – спасение жизни экипажа».
«Варианты исполнения команды»:
«Вариант один. Немедленная отстыковка грузового модуля и выход из гравитационного поля планеты. Шансы спасения жизни экипажа – сорок пять процентов по нисходящей; расход рабочего тела реактора: девяносто процентов. Нереально».
«Вариант два. Выход из гравитационного поля планеты без расстыковки ГМ. Шансы спасения жизни экипажа – двенадцать процентов по нисходящей. Расход рабочего тела реактора: минус десять процентов. Нереально».
«Вариант три. Немедленная отстыковка грузового модуля и посадка на поверхность планеты с использованием ЭРД. Шансы спасения жизни экипажа – восемьдесят восемь процентов по восходящей. Расход рабочего тела реактора: сорок девять процентов. Допустимо».
