Млечный Путь, 21 век, No 2(51), 2025 - Моисеев Владимир

Петров Сомова не удивил. Но настроение испортил. По его словам, получалось, что работать должен был именно он - Сомов. В этом был свой резон, спорить не приходилось. Вот только после разговора работать ему расхотелось. Совсем. Книги писать - это приятное, конечно, занятие, которое приносит радость. Что еще надо? Вот только придумывать новый текст, да и думать вообще не получалось. Он посмотрел на тощую папочку с рассказом странного парня Анонима. И отвернулся. Даже читать не было сил.

В дверь тихонько постучали.

"Кого это принесло"? - подумал Сомов с неприязнью, но сдержался и ответил вежливо:

- Входите. Можно.

Это пришла Нина.

- Здравствуй. Ничего, что я утром?

- Здравствуй. Приятный сюрприз.

- Угостишь кофе? Захотелось выпить с тобой утренний кофе. Можно?

- Конечно, кофе - это ты хорошо придумала. Правильно сделала, что пришла, что-то я сегодня не в лучшей форме. Не обращай внимания. Я не грустный, а просто невеселый. Наверное, после кофе взбодрюсь.

- А что случилось?

- В том-то и дело, что ничего не случилось. И давно ничего не происходит. Меня это бесит.

- Книгу писать не пробовал?

Сомов не удержался и рассмеялся. Ничего подобного от новой знакомой он не ожидал. Петров не удивил, а Нина удивила.

- Думаешь, работа мне поможет?

- Конечно.

- Откуда тебе знать? Мы едва знакомы.

- Не бином Ньютона. По-моему, я уже говорила, что лучше всего у меня получается помогать талантливым писателям. Творческий кризис - неприятная штука. Сейчас пришла твоя очередь.

- Я достаточно талантлив, чтобы вызвать у тебя интерес?

- Да.

- У меня творческий кризис?

- Нет.

- Так почему ты пришла ко мне выпить кофе?

- Хочу быть рядом, когда ты напишешь свою книгу. А еще - ты красавчик.

- А твои работодатели тоже так считают?

Нина хихикнула.

- У меня нет работодателей. Я большая девочка.

- А деньги тебе кто платит?

- Деньги? В Деревне? Ты серьезно?

Сомов смутился, выставил себя дураком перед Ниной. Фантаст, мозг которого настолько примитивен, что не способен привыкнуть к новой реальности. Обычное дело, сначала сказал, потом подумал. Она не рассмеялась, тактичная девушка.

- Прости. Привык, что только я работаю даром.

- Не расстраивайся. Все писатели - эгоисты. Им приходится постоянно редактировать произнесенные слова. Ты лучше многих, но все равно по природе своей писатель, так что иногда тебе кажется, что кроме тебя никого нет.

- Но у меня есть и положительные качества.

- Не сомневаюсь. Слышала, что ты завариваешь замечательный кофе. Жду.

Нина соврала, но Сомову было приятно. Он никогда раньше не задумывался о том, как правильно заваривать кофе. Не мудрил. Кипятил в жезле воду, бросал туда две ложки кофе. После того, как смесь закипала, снимал с огня и пил. Все. Никаких излишеств.

- Хорошо получилось, - сказала Нина, пригубив напиток. - Научишь потом?

Сомов кивнул.

До семинара оставался час. Они пошли прогуляться в парк. Весенние аллеи прекрасно взбодрили его, сильнее, чем кофе. Молодые листочки сверкали под лучами уже жаркого солнца. Птички щебетали. Сомов чувствовал себя свободным и уверенным в своих силах человеком.

- Ты хотел меня о чем-то спросить?

- Многим писателям ты уже помогла?

- Ты - четвертый.

- Да уж.

- Если тебе это интересно, я никогда не смешивала работу с личными отношениями. У тебя нет причин для ревности.

- Ревность - иррациональное чувство, которое не поддается логике и здравому смыслу. Поэтому возникает сама по себе. Причины для ее возникновения обычно не нужны.

- Хорошо сформулировал.

- Да, кое-что умею.

- В твоем случае причину легко увидеть, - сказала Нина.

- Не понял.

- Предположим, ты встретил девушку, с которой готов провести вечность. И боишься, что она тебя отвергнет. А это уже, прости, ревность с причиной.

- Согласен, это вполне обоснованная причина для ревности. Ты, Нина, сейчас поможешь мне написать книгу и отправишься искать следующего клиента, пятого. А я останусь один со своей дурацкой, некому не нужной книгой. Так себе перспектива.

- Нет. Ты напишешь замечательную книгу. У меня не будет причин уходить.

- Ты только что сказала, что не смешивала работу и личные отношения. Значит, мне не на что рассчитывать? И я навсегда останусь четвертым?

- Во-первых, как я уже говорила, у тебя нет никакого кризиса. Во-вторых, ты напишешь свой текст и без меня. В-третьих, я не буду тебе помогать, я буду тебе мешать. Для того, чтобы ты иногда задумывался над тем, что пишешь. Это заставит лучше справиться с работой. Тебя иногда следует немного тормозить.

- Чтобы сначала думал, а потом писал?

- Это ведь хорошо, правда? Но, повторяю, ты справишься и без меня.

- Ничего не понимаю, зачем ты тогда пришла?

- Я хочу быть с тобой.

- Камень сказал, что мы прекрасная пара, - грустно сказал Сомов.

Он понимал, если Нина сейчас уйдет, он больше не никогда не напишет ни единой строчки. Сколько бы Петров его не уговаривал.

- Камни часто сообразительнее людей, - сказала Нина.

- Я знал, что когда-нибудь встречу тебя.

- Рано или поздно это должно было случиться.

Самое удивительное, что они не забыли о семинаре. Сработало чувство долга. Работу надо было закончить. В новом объявлении было указано время начала собрания, кто его написал, Сомов не знал, впрочем, это не имело значения.

В кабинете никого не было. Народ собираться не торопился.

- Я сяду в зале? - спросил Сомов.

- Нет. Неправильно. Писатели будут чувствовать себя увереннее, если увидят организатора. Для них важно, чтобы в случае провала мероприятия ответственность нес специальный человек. Это помогает им сохранять чувство собственного достоинства.

- Один "семинарист" уже сбежал, как только увидел меня за столом, - грустно напомнил Сомов.

- Не переживай. Он обязательно вернется.

"А я уже вернулся, голубки мои"!

- Камень! - воскликнул Сомов.

"Да, это я - Камень с большой буквы".

- Почуял что-то интересное? - спросила Нина.

"Хорошее слово ты применила. Правильное. Я почуял. Именно так работает мое природное любопытство. Надеюсь, вы уже обсудили свои проблемы и готовы продолжить работу. Кстати, мы еще не прочитали рассказ Анонима. Приступим. Мне кажется, что этот парень нас удивит".

Сомов кивнул и начал читать.

Лето 1517 года выдалось необычайно засушливым. Народ готовился к голоду. Завсегдатаи пивных связывали это обстоятельство с неожиданным прекращением отлова и показательного наказания еретиков.

Профессор из Гетенберга Ниавариус даже написал трактат о зависимости количества выпавших в округе осадков от числа поверженных врагов церкви. Опираясь на цифры, он убедительно доказал, что чем больше в городе разжигали очистительных костров, тем больше влаги посылало небо и, естественно, пышнее колосились окрестные пашни. В ученых кругах трактат приняли с интересом, рассматривая его, как еще одно хитроумное рациональное доказательство существования Бога.

Совсем иначе истолковывали ситуацию крестьяне. Далекие от политики и вообще от каких-либо теорий, они решили позаботиться о себе самостоятельно, возобновив охоту на ведьм и колдунов. Для проведения столь богоугодного дела тотчас образовался Союз хлебопашцев, который в первый же день постановил отловить некоего Михеля, торговавшего на местном базаре напитком с непредсказуемыми свойствами. Пусть, мол, на небесах увидят, что еретикам прощения не будет. Впрочем, мужики, объединившиеся в Союз, были, в общем-то, ребята законопослушные, они не стали спешить с самосудом, а обратились с просьбой о сожжении негодяя к местному епископу, как положено. Но тот, к немалому их удивлению и против обыкновения, отказал, призвав хлебопашцев к смирению и милосердию.