Орсон Кард - Тень Эндера
Болтать- то о смерти Ахилл болтал, но все же заставил их весь вечер того дня репетировать каждое движение, отрабатывая элементы взаимодействия, стараясь не выдать свои намерения слишком рано, как это случилось, когда они напали на него самого. Тренировки заметно повысили уверенность детей в себе. Ахилл говорил им: "Вот этого они ожидают" или: "А тогда они поступят вот так", и, поскольку он сам был хулиганом, дети верили ему так, как никогда не верили Недотепе.
Недотепа же, поскольку всегда была дурой, вела себя так, будто оставалась вожаком кодла, а Ахиллу только поручила проведение тренировок. Боб даже восхитился тем, как Ахилл не стал с ней спорить, но ни на волос не изменил своего плана, несмотря на высказанные Недотепой соображения. Вслух он ничем не выражал сопротивления, а делал то, что считал нужным. Он не боролся за власть. Просто действовал так, будто он уже победил. А поскольку дети ему беспрекословно подчинялись, значит, он и вправду победил.
Очередь к столовке Хельги устанавливалась очень рано, и Ахилл внимательно знакомился с тем, как хулиганы, прибывшие позже, силой распределяют между собой места согласно неписаной иерархии. Хулиганы прекрасно знали, как распределяются места "по чести". Боб очень старался понять, чем руководствовался Ахилл, выбирая того хулигана, с которым Сержанту предстояло затеять драку. Тот должен был быть не самым слабосильным - если побить самого слабого, то дальше им придется ежедневно доказывать свою силу и свое право. И, конечно, не стоит сразу связываться с самыми сильными. Пока Сержант шел через улицу к очереди, Боб гадал, чем отличается тот хулиган, которого выбрал Ахилл. И сейчас же понял: это самый сильный из хулиганов-одиночек, то есть из тех, у кого нет союзников.
"Цель" выглядела крупной и весьма опасной, так что если ребятишки его изобьют, победа будет славной. Парень ни с кем не разговаривал и ни с кем не здоровался. На этой территории он был чужаком, и некоторые местные громилы уже бросали на него мрачные взгляды, пытаясь оценить его силу. Так что драка все равно возникнет, даже если бы Ахилл не выбрал именно эту очередь за супом и именно этого чужака.
Сержант был абсолютно спокоен. Он нахально влез в очередь прямо перед носом намеченной жертвы. Несколько мгновений хулиган стоял, ошеломленно глядя на Сержанта, будто не веря своим глазам. Разумеется, сейчас несчастный пацан с ужасом обнаружит свою ошибку и убежит. Но Сержант сделал вид, что просто не замечает чужака.
- Эй! - крикнул чужак и с силой толкнул Сержанта. Судя по направлению толчка, Сержант должен был вылететь из очереди. Но, как приказал ему Ахилл, он отставил ногу и полетел прямо вперед, сильно ударив хулигана, стоявшего перед ним, хотя намеченная жертва даже не подозревала о существовании этого второго хулигана весьма высокого ранга.
Передний повернулся и вызверился на Сержанта, который тут же начал жаловаться:
- Это он меня пихнул!
- Это он сам трахнулся об тебя, - заявила будущая жертва.
- Да неужто я уж такой идиот! - взвился Сержант.
Передний хулиган тщательно оглядел заднего. Чужак. Сильный, но начистить ему морду можно.
- Не зарывайся, Костлявый.
Такая кличка промеж хулиганья почитается за оскорбление, ибо содержит намек на физическую слабость и умственную отсталость.
- Сам не зарывайся, сука!
Пока шла эта словесная перепалка, к Сержанту подошел Ахилл с группой отборных малышей. Подойдя к Сержанту, который, рискуя жизнью и здоровьем, торчал между двумя хулиганами, двое самых маленьких прошмыгнули сквозь очередь и встали у стены так, чтобы будущая жертва не могла их засечь. А вот тут-то Ахилл и заорал:
- Какого дьявола ты о себе понимаешь, ты - измазанная Дерьмом промокашка! Я послал своего мальчугана занять мне место в очереди, а ты его пихаешь! Да еще швыряешь его на вон того моего приятеля!
Конечно, никакого приятеля у Ахилла не было. Он принадлежал к самой низкой категории хулиганов в этой части Роттердама и всегда занимал самое последнее место в очереди хулиганья. Но чужак-то этого не знал, а время на выяснение подобных деталей уже истекло. Потому что, когда чужак повернулся к Ахиллу, малыши, стоявшие позади и сбоку от него, отклеились от стенки и вцепились ему в ляжки. На обычные в таких случаях церемонии обмена ругательствами и тычками времени не было. Началась драка. Начал Ахилл и тут же закончил ее с необычайной жестокостью. Он с силой ударил противника в грудь, тот споткнулся о малышей и рухнул на спину, больно ударившись головой о камни мостовой. Там он и валялся оглушенный, тупо моргая глазами, а двое ребятишек в это время вооружали Ахилла булыжниками. Ахилл швырнул их - один за другим - прямо в грудь врага. Боб слышал, как трещат, словно сухие сучья, ломающиеся ребра.
Ахилл схватил лежащего за рубашку и вытащил его на середину улицы. Тот стонал, пытался сопротивляться, потом еще раз что-то простонал и потерял сознание.
Стоящие в очереди попятились. Дело в том, что был нарушен существовавший протокол. Когда хулиганы выясняли отношения друг с другом, они делали это в укромных тупичках и переулках, причем старались не наносить противнику серьезных повреждений. Они дрались ради подтверждения своего статуса, и когда цель была достигнута, драка сразу кончалась.
Применение булыжников вообще оказалось новшеством, равно как и переломы костей. Все испугались не потому, что Ахилл был страшен на вид, а потому, что он нарушил обычай и сделал это открыто - на глазах у всех.
В ту же минуту Ахилл подал Недотепе сигнал подвести остальных малышей и заполнить разрыв в очереди. Сам же он носился взад и вперед вдоль очереди и орал во весь голос:
- Можете меня презирать, хрен с вами! Пусть я калека, пусть я жалкий хромуша, который еле-еле стоит на ногах! Но я не позволю вам толкать моих детей! И не вздумайте гнать их из этой очереди! Слышите! Потому как, если вы выкинете такую штуку, из-за угла обязательно вылетит какой-нибудь грузовик, который вас сшибет с ног и переломает вам кости точно так, как это случилось вон с тем недоноском! Только у вас это может кончиться и проломом башки, да еще таким, что мозги размажутся по мостовой! Берегитесь грузовиков, несущихся на скоростях, вроде того, что сшиб этого парня с говном заместо мозговых извилин, сшиб прямо у дверей моей столовки.
Да, это был уже вызов. Надо ж - МОЯ столовка! И Ахилл ничего не стыдится, ничуть не смущен. Он продолжает выпендриваться, он быстро хромает вдоль очереди, заглядывая прямо в глаза громилам, как бы вызывая их на новый скандал. А по другую сторону очереди за ним следуют двое маленьких пацанов - тех самых, что помогли свалить чужака, а рядом с Ахиллом идет Сержант - радостный и довольный. Они прямо-таки излучают уверенность, тогда как удивленные хулиганы бросают через плечо осторожные взгляды - дескать, что это там такое случилось и что делают за их спинами остальные члены кодла?
И все это совсем не похоже на пустую похвальбу и глупые разговоры. Когда один из хулиганов осмеливается пробормотать себе под нос угрозу, Ахилл подавляет бунт. Правда, поскольку он сам запланировал эту драку и она соответствует его интересам, он наваливается не на ворчуна, а на парня, который стоит рядом. Малыши кидаются на того, кто стоит за спиной ворчуна. Следом за броском детишек Ахилл бьет в грудь новую жертву, вопя на пределе своих голосовых связок:
- Ты чего оскаляешься, подонок!
В руке у него сразу появляется булыжник, он стоит над поверженным хулиганом, но удара не наносит.
- Убирайся в конец очереди, болван! И скажи спасибо, что я все же разрешаю тебе пожрать в моей столовке!
Происшествие напугало ворчуна, ибо хулиган, которого Ахилл повалил и мог искалечить, был всего лишь на одну ступеньку ниже его по статусу. Злобного критика никто не бил, никто ему не угрожал, но победу у него из рук вырвали бескровно.
Дверь столовки открывается. Ахилл уже тут как тут - рядом с женщиной, открывшей дверь. Он улыбается и говорит с ней чуть покровительственным тоном.
- Спасибо, что кормите нас сегодня, - говорит он. - Я буду есть последним в очереди. Благодарю вас от имени всех моих друзей. И особая благодарность за то, что вы покормите мою семью.
Женщина, стоящая в дверях, отлично разбирается в законах улицы. Знает она и Ахилла и потому чувствует, что тут происходит нечто странное. Ахилл всегда ел последним в группе старших ребят и всегда держался очень приниженно. Его теперешняя фамильярность еще не успевает вызвать у женщины раздражение, когда к дверям подходят первые ребятишки из кодла Недотепы.
- А вот и моя семья, - гордо сообщает Ахилл, пропуская ребят внутрь столовой. - Позаботьтесь о моих детках хорошенько.
Он даже Недотепу называет своим ребенком! Хотя она, возможно, и сочла себя униженной, но ничего не говорит.
Все, о чем она сейчас думает, так это о чуде - она стоит в сказочной столовой, где кормят супом! Их план сработал!
