Кейт Хьюит - Разжечь огонь желания
– Я не могу быть уверен ни в чем, что касается тебя. Кроме того, что тебе нельзя доверять.
– Ты ехал за мной всю дорогу от Палермо?
Подбородок его напрягся.
– Мне хотелось знать, куда ты направилась.
– Ну, теперь ты знаешь. А я поеду назад в Палермо. – Она хотела подойти к машине, но Марко преградил ей путь. Он кивнул на извилистую горную дорогу, заливаемую потоками воды.
– Сейчас опасно ехать по такой дороге. Ты можешь зайти на виллу и переждать дождь.
– Чтобы ты снова обвинил меня в краже? Нет уж, я рискну и поеду.
– Не глупи. – Голос Марка был грубовато-пренебрежительным, очень напоминавшим голос ее отца. Он явно решил подражать своему учителю.
– Я не глуплю, – бросила она. – Я прекрасно понимаю, о чем говорю.
– Ты предпочитаешь получить серьезную травму или даже погибнуть, но не пойти со мной в теплый сухой дом? – Губы Марко дернулись. – Что же я сделал, что ты испытываешь ко мне такое отвращение?
– Ты обвинил меня в краже.
– Я просто хотел знать, почему ты приехала сюда.
Прямо над их головами раздался такой оглушительный раскат грома, что Сьерра от неожиданности подпрыгнула на месте. Она промокла до нитки и, к несчастью, понимала, что Марко прав. Сейчас по дорогам совершенно невозможно было проехать.
– Хорошо, – нелюбезно пробормотала она и села в свой автомобиль.
Марко разблокировал ворота с помощью пульта, установленного в его джипе, и перед ними открылась извилистая аллея, ведущая к вилле.
Глубоко вдохнув влажный воздух, Сьерра проехала вперед, а ее бывший жених последовал за ней, словно тюремщик. Как только его машина миновала въезд в усадьбу, ворота захлопнулись, как мышеловка, заперев ее внутри.
Остановившись перед виллой, Сьерра выключила мотор. Ей очень не хотелось выходить из автомобиля. Она не была готова общаться с Марко. И зачем только она приехала на Сицилию! Это была плохая идея.
Дверца ее машины рывком открылась, рядом стоял Марко и грозно смотрел на нее.
– Ты собираешься выходить?
– Да, конечно. – Сьерра выбралась из салона, физически ощущая исходящую от него агрессивную враждебность, хотя голос его был сдержан и холоден. – Кто-нибудь живет на вилле? – спросила она, когда Марко приложил ключ домофона к двери.
– Нет. Когда я в последний раз уезжал отсюда, здесь уже никого не было. Это было давно. – Он взглянул на Сьерру, его взгляд был непроницаемым. – Когда твой отец лежал в больнице.
Сьерра промолчала. Ди Сантис сообщил ей, что Артуро умер от рака желудка. После звонка адвоката Сьерра попыталась отыскать в себе чувство горя или печали о человеке, который дал ей жизнь; но ничего не почувствовала, кроме усталого облегчения от того, что он наконец покинул этот мир.
Открыв переднюю дверь, Марко провел ее в большое мраморное фойе. Воздух в помещении был холодным и спертым, мебель – в пыльных чехлах. Сьерра поежилась.
– Я включу горячую воду, – сказал Марко. – И наверное, наверху есть какая-то одежда.
– Моя одежда?…
– Нет, твою одежду недавно убрали. – Голос его был невозмутимым, ничто не выдавало его чувств. – Но кое-что из моих вещей осталось в гостевой спальне. Ты можешь надеть что-нибудь из них, пока твоя одежда будет сохнуть.
Она осталась дрожать в фойе, роняя капли воды на черно-белую плитку, пока Марко включал везде свет и снимал чехлы с мебели. Все здесь казалось ей нереальным, и Сьерра не могла избавиться от чувства, будто ее поймали в западню. Ей отчаянно хотелось покинуть этот дом.
– Я разжег камин в гостиной, – сказал Марко. – Боюсь, что здесь не так уж много еды.
– Я не хочу есть. И я скоро отсюда уеду.
Губы Марко скептически скривились, когда он взглянул на нее.
– Не думаю. Дороги еще долго будут затоплены. И ты вряд ли уедешь раньше завтрашнего утра. – В его глазах блеснул вызов и, возможно, насмешка. Даже злой и враждебный, Марко по-прежнему был красив, весь его облик излучал силу и власть. Но Сьерра не любила грубую силу. Она ненавидела насилие власти. И равнодушно отвела от него взгляд.
– Ты не хочешь принять душ и переодеться?
Желудок ее сжался при мысли о том, что она проведет ночь под одной крышей с Марко Ферранти. Принять душ, переодеться… все это делало ее уязвимой. Наверное, он что-то подметил в ее лице, потому что добавил подозрительно ласково:
– Неужели ты боишься за свое целомудрие? Доверься мне, cara. Я и пальцем к тебе не притронусь.
Сьерра вздрогнула, уловив издевательскую нотку в его голосе. Жестокость была второй натурой ее отца, но ей отчего-то стало больно, когда она уловила эту черту в Марко Ферранти.
– Хорошо, – сказала она, овладев наконец своим голосом. – Потому что этого мне хочется меньше всего.
Его взгляд помрачнел, и он шагнул к ней.
– Ты уверена в этом?
– Вполне уверена, – резко сказала Сьерра и направилась к лестнице, не сказав больше ни слова.
В одной из спален для гостей она нашла вещи Марко. Он не занял хозяйской спальни, и она не могла понять почему. Теперь все это было его собственностью – вилла, палаццо в Палермо и огромная бизнес-империя Росси со всеми ее отелями и прочей недвижимостью. Ее отец завещал все человеку, которого считал сыном, а своей родной дочери ничего не оставил.
Или почти ничего. Сьерра бережно достала бархатную шкатулку из кармана промокшей юбки. Жемчужное ожерелье и сапфировая брошь, которыми ее мать владела еще до замужества, теперь принадлежали ей. Вероятно, даже на смертном одре Артуро хотел сохранить образ доброго и заботливого отца, которым в действительности никогда не был. Сейчас это уже не имело никакого значения. Ей достались памятные вещи матери, и это было все, что она хотела.
Сьерра сняла с себя мокрую одежду и быстро приняла горячий душ. Она надела мягкую серую футболку и тренировочные брюки Марко; было как-то очень интимно ощущать на своем теле его вещи. Подпоясавшись ремнем, чтобы брюки не спадали, Сьерра откинула назад мокрые волосы и нерешительно спустилась вниз.
Ей отчаянно хотелось остаться наверху, пока не закончится гроза, чтобы не встречаться с Марко. Но, зная его, она понимала, что спрятаться не удастся, – он сам придет за ней. Наверное, лучше будет объясниться с ним сейчас. Когда все неприятные слова будут сказаны, они смогут заключить молчаливое перемирие и игнорировать друг друга до тех пор, пока она не сможет уехать.
Сьерра нашла его в гостиной – он склонился возле мраморного камина, подбрасывая дрова. Теперь на нем были джинсы и черная футболка, плотно облегающая его широкую грудь. Даже в этой простой одежде он выглядел очень мужественным и сексуальным.
Сьерра застыла в дверях, охваченная бурей ощущений: она видела, как мокрые волосы Марко, высыхая, завивались на затылке, чувствовала, как мягкая ткань футболки, его футболки, ласкает ее обнаженную грудь. Ощутив внутри жалящий огонек, который мог быть только желанием, она изо всех сил постаралась погасить его. Марко ненавидел ее теперь, а она уже понимала, что он за человек. Как она может хотеть его?
Марко оглянулся, когда она вошла в комнату, и Сьерра с испугом осознала, что в его глазах вспыхнул ответный огонь. Он выпрямился во весь рост, и Сьерра залюбовалась его прекрасной фигурой. Когда она собиралась стать его женой, ее одолевал страх и мрачные предчувствия. А теперь в ней вдруг проснулось любопытство и даже чувство потери. С трудом взяв себя в руки, Сьерра отогнала коварные мысли. Этот мужчина был красив и сексуален. Она всегда это знала. Но это не меняло его сути и никак не повлияло на ее решение уйти.
– Иди согрейся. – Голос Марко был тихим и хрипловатым. Он жестом пригласил ее подойти, и она медленно и неохотно повиновалась. Босыми ногами Сьерра прошла по толстому мягкому ковру.
– Спасибо, – пробормотала она, боясь поднять на него глаза. Напряжение в комнате стало физически ощутимым, между ними повисли тысячи невысказанных слов. Сьерра молча смотрела на пляшущие языки пламени, не зная, как себя вести.
– Когда ты возвращаешься в Лондон? – спросил Марко вежливо и холодно, как будто обращался к незнакомому человеку.
Сьерра выдохнула воздух, застрявший в ее легких.
– Завтра.
– Разве у тебя нет здесь дел?
Она взглянула на него и вздрогнула, увидев, что его прекрасные серебристые глаза превратились в узкие стальные полоски, а рот язвительно изогнулся. Вопрос звучал вполне невинно, но Сьерра почувствовала скрытый гнев под тонким налетом вежливости.
– Нет. Я не думала, что отец мне что-нибудь оставит.
– Не думала? – Теперь в его голосе послышалось удивление, и Сьерра пожала плечами.
– А почему он должен был мне что-то завещать? Мы семь лет с ним не общались и не видели друг друга.
– Это был твой выбор.
– Да.
Они замолчали. Гнетущую тишину гостиной нарушало лишь потрескивание поленьев в камине. Сотни незаданных вопросов роились у нее в голове. Интересно, знал ли он о том, каким жестоким был ее отец? Собирался ли Марко обращаться с ней так же? Но какое сейчас это имеет значение?
