Диана Гэблдон - Дыхание снега и пепла. Книга 1. Накануне войны
– Очень разумно, – согласилась я. – Ээ… Надеюсь, вам не пришлось ждать слишком долго?
Он пожал плечами, показывая, что ожидание не имеет для него большого значения, – в целом такой подход был верным. У гор свое время, и мудрый человек не станет их торопить. Макдональд был опытным солдатом, и ему пришлось много путешествовать, но он родился в Питлохри, близко к вершинам Хайленда[7] – он знал дух гор.
– Я приехал этим утром, – сказал он. – Из Нью-Берна.
Это был тревожный звоночек. Путешествие из Нью-Берна должно было занять у него не меньше десяти дней, если он ехал напрямик, – и судя по его измятой, в пятнах грязи форме, так оно и было.
Нью-Берн был городом, где устроил свою резиденцию новый губернатор колонии, Джосайя Мартин. Для меня тот факт, что Макдональд сказал о Нью-Берне, не упоминая никаких промежуточных остановок, означал: какое бы дело ни привело его сюда, оно пришло из столицы. Я опасалась губернаторов.
Я посмотрела на тропинку, которая вела к конюшне, но Джейми пока что не было видно. Из кладовой появилась миссис Баг. Я помахала ей, и она в ответ тоже энергично меня поприветствовала, несмотря на то, что в одной руке несла бадью молока, в другой – корзину с яйцами, под мышкой – крынку с маслом, а под подбородком у нее был зажат большой кусок сыра. Она успешно преодолела крутой спуск и скрылась за домом, где располагалась кухня.
– Похоже, мы объедимся омлетом, – заметила я, поворачиваясь к майору. – Вы случайно не проезжали через Кросс-Крик?
– Именно через него, мэм. Тетушка вашего мужа передала вам свои наилучшие пожелания, а также множество книг и газет, которые я привез с собой.
Я с опаской относилась и к газетам в эти дни, хотя к тому моменту, как они попадали к нам в руки, описываемые в них события имели срок давности несколько недель или месяцев. Как бы там ни было, я благодарно и восторженно помычала, желая лишь одного – чтобы Джейми поскорее вернулся и я могла оставить их одних. Мои волосы пахли дымом пожарища, а руки все еще помнили прикосновение холодной плоти – мне очень хотелось от всего этого отмыться.
– Прошу прощения? – Я прослушала что-то из того, что рассказывал Макдональд.
Он учтиво наклонился поближе ко мне, чтобы повторить сказанное, но внезапно дернулся и выпучил глаза.
– Чертов кот!
Адсо, который только что мастерски изображал безвольную тряпку, вдруг с горящими глазами подскочил на коленях у майора, распушил хвост и зашипел, будто кипящий чайник, одновременно глубоко запустив когти в бедного Макдональда. Я не успела понять, что происходит, пока кот с невероятной скоростью не перебрался через плечо мужчины, разодрав манжет и сбив парик, и не юркнул в открытое окно моего хирургического кабинета.
Макдональд без остановки сыпал проклятиями, но я его уже не слышала. По тропинке к дому шел Ролло, зловещий в сумерках, как настоящий волк, но он вел себя так странно, что я была на ногах, прежде чем могла понять или предположить, что произошло.
Пес сделал несколько шагов в сторону дома, покружился на месте, как будто не в силах решить, что делать дальше, побежал назад в лес, а затем снова развернулся к дому. Все это время Ролло беспокойно скулил, помахивая опущенным хвостом.
– Иисус твою Рузвельт Христос, – сказала я. – Чертов Тимми упал в колодец[8]!
Я сбежала по ступенькам и бросилась по тропинке в лес, едва замечая, как за моей спиной чертыхается майор. Я нашла Йена приблизительно в сотне ярдов от дома, в сознании, но как будто пьяного. Он сидел на земле с закрытыми глазами и обеими руками держался за голову, как будто пытаясь удержать кости черепа вместе. Когда я упала рядом с ним на колени, он приоткрыл глаза и неуверенно улыбнулся.
– Тетя, – сказал он хрипло. Казалось, он хочет сказать что-то еще, но не может решить, что именно. Его рот приоткрылся и остался в этом положении, язык задумчиво двигался вперед и назад.
– Посмотри на меня, Йен, – попросила я, насколько могла, спокойно.
Он послушно выполнил мою просьбу – хороший знак. Было слишком темно, чтобы разглядеть, расширены ли его зрачки, но даже в сгущающихся сумерках в тени сосен, которые росли вдоль тропы, я заметила его нездоровую бледность и темные следы крови на рубашке. Ниже послышались торопливые шаги – это был Джейми в сопровождении Макдональда.
– Ты как, парень?
Джейми схватил его за руку, и Йен, медленно клонясь в его сторону, опустил руки, закрыл глаза и со вздохом обмяк в объятиях дяди.
– Все плохо? – беспокойно спросил он через плечо Йена, поддерживая его, пока я осматривала парня. Рубашка на спине была залита кровью – но она успела высохнуть. Собранные на затылке волосы тоже были ею пропитаны и потому затвердели. Я быстро нашла рану на голове.
– Не думаю. Что-то ударило его сзади по голове и содрало изрядный кусок скальпа, но…
– Думаете, это был томагавк?
Макдональд склонился над нами, пристально вглядываясь.
– Нет, – вяло отозвался Йен, его голос был приглушен рубашкой Джейми. – Пуля.
– Иди отсюда, пес, – коротко бросил Джейми в сторону Ролло, который сунул нос в ухо Йену, вызвав у пациента громкие вскрики и невольное подергивание плеч.
– Я посмотрю при свете, но ранение не должно быть слишком опасным. Он же как-то смог пройти часть пути. Давайте перенесем его в дом.
Мужчины сумели поднять его вверх по тропе, перекинув руки Йена себе на плечи, и через пару минут он уже лежал на операционном столе. Здесь он несколько отрывисто рассказал нам о своих приключениях, периодически вскрикивая, пока я чистила рану, срезала слипшиеся волосы и накладывала швы на его скальп.
– Я думал, что умер, – сказал Йен и шумно втянул воздух через сжатые зубы: я стягивала ниткой края рваной раны. – Боже, тетя Клэр! Но утром я проснулся и оказалось, что я не мертвый – хотя мне казалось, что в голове у меня дыра и оттуда вытекают мозги прямо на шею.
– Почти так оно и было, – пробормотала я, сосредотачиваясь на работе. – Правда, не думаю, что это была пуля.
Мое утверждение привлекло всеобщее внимание.
– Меня не подстрелили? – Голос Йена звучал несколько возмущенно. Большая рука поднялась, пытаясь нашарить рану на затылке, и я мягко хлопнула по ней.
– Лежи тихо. Нет, тебя не подстрелили, верить тебе нельзя. В ране было много грязи, кусков дерева и коры. Предполагаю, что один из выстрелов сбил сухую ветку с дерева и она, падая, ударила тебя по голове.
– Вы точно уверены, что это был не томагавк, а? – Майор тоже казался обескураженным моей версией.
Я сделала финальный стежок и отрезала нитку, качая головой.
– Не думаю, что когда-нибудь видела раны, причиненные томагавком, но это вряд ли. Видите, какие неровные края? Скальп сильно порван, но кость не задета.
– Парень говорит, вокруг была кромешная тьма, – рассудительно вставил Джейми. – Никто в здравом уме не станет метать томагавк в ночном лесу, не видя цели. Он держал на весу масляную лампу, чтобы я могла работать, Джейми подвинул ее ближе, и мы увидели не только неровную линию стежков, но и расползающийся вокруг них синяк, до этого скрытый волосами, что я срезала.
– Вот, видите? – Джейми осторожно провел пальцем по ежику оставшихся волос, показывая несколько глубоких царапин, которые пересекали огромный синяк. – Твоя тетя права, Йен: на тебя напало дерево.
Йен едва приоткрыл один глаз.
– Кто-нибудь говорил тебе, дядя Джейми, какой ты отменный шутник?
– Нет.
Йен закрыл глаз.
– Должно быть, потому что шутник из тебя так себе.
Джейми улыбнулся и сжал плечо Йена.
– Значит, уже чувствуешь себя получше, да?
– Нет.
– Что ж, штука в том, – вклинился майор Макдональд, – что парень встретил каких-то бандитов, так? Есть причины думать, что это были индейцы?
– Нет, – снова сказал Йен, на этот раз открыв глаз целиком. Он был абсолютно красный.
– Это были не индейцы.
Макдональд, кажется, не был доволен таким ответом.
– Как ты можешь быть уверен, парень? – спросил он довольно резко. – Ты ведь сказал, там было темно.
Я увидела, как Джейми озадаченно посмотрел на майора, но не стал его перебивать. Йен издал тихий стон, тяжело вздохнул и ответил:
– Я чувствовал их запах, – выдавил он и почти сразу добавил: – Кажется, меня сейчас вырвет.
Он приподнялся на локте и тут же совершил обещанное. Этот факт быстро положил конец всем дальнейшим расспросам. Джейми увел майора Макдональда на кухню, предоставив мне разбираться с беспорядком и укладывать больного.
– Можешь открыть оба глаза? – спросила я, когда он уже лежал на боку в чистой одежде и с подушкой под головой.
Он послушно исполнил, о чем я просила, заморгав от яркого света. Голубоватое пламя масляной лампы дважды отражалось в глубине его глаз, но зрачки сразу сузились – причем синхронно.
– Хорошо, – резюмировала я и поставила лампу на стол. – Не трогай, пес, – сказала я Ролло, который принюхивался к необычному запаху лампы, – ее топливо представляло собой смесь слабого брэнди и скипидара. – Сожми мои пальцы, Йен.
