Ирина Крупеникова - Семь стихий мироздания
Пока девушка умывалась, Каляда сидела за столом и методично обрабатывала ногти на руках. Юлька, заглянув через ее плечо, обнаружила целый маникюрный арсенал. «Хобби надо уважать», — усмехнулась она про себя.
Переодевалась Серафима, закрывшись в душевой, что слегка задело Юльку: парней еще есть смысл стесняться, а уж девчонку! Краем глаза она наблюдала, как Каляда выключает свет и забирается, вернее — одним легким прыжком взлетает на верхнюю полку. Ее тело в черном гладком трико казалось телом змеи: гибкое, сильное, стройное. «С такой фигуркой надо быть принцессой, а не инспектором спецслужбы», — решила Юлька, засыпая.
— Пожалуйста, Донай, ничего не трогай на столе.
Огненно-рыжий богатырь в красном с ухмылкой ответ руку от замысловатого сосуда, который намеревался взять.
— Какая секретность, дорогой кузен! А знаешь, отец не доволен тем, как у тебя продвигаются дела.
Изящный молодой человек в белых одеждах оторвался от пульта прибора.
— Если ты имеешь ко мне поручение, говори, а нет — оставь меня, у меня много работы.
— Не гони лошадей, братец, — отмахнулся рыжий, не двигаясь с места. — Я всего лишь зашел взглянуть, чем изволит заниматься изобретательный князь Оливул. Кажется, у тебя не очень здорово получилось с местным энергетическим фоном? Не хочешь сознаваться, что слабеешь?
— Я не скрываю, — негромкий красивый голос бесцветным эхом звучал в просторном зале-лаборатории, — энергия этого Мира не настолько пассивна, как я предполагал. Но это не помешает мне выполнить миссию, возложенную на меня.
— Какая самоуверенность!
Белый князь круто повернулся к кузену. Синие глаза его гневно блеснули из-под легкого капюшона, наброшенного на голову.
— Что ты хочешь от меня, Донай? Если ты ищешь ссоры — считай, что ты своего уже добился. Но знай, пока мы делаем общее дело под знаменем твоего отца Аз-князя Диербрука, я не допущу, чтобы наши личные трения и твои амбиции так или иначе повлияли на успех. У нас есть цель, к которой мы будем стремиться, остальное значения не имеет.
— Совершенно верно, Оливул! — раздалось из вдруг оживших динамиков.
Оба молодых человека поклонились князю Диербруку, чье изборожденное морщинами сухое лицо возникло перед ними на огромном, во всю стену зала, экране.
— Донай, — продолжал он, — ты подготовил коммуникации для подачи энергии на мою платформу с планеты?
— Само собой! Могу начать в любой момент.
Старик отрывисто кивнул.
— Тогда оставь нас.
Рыжеволосый атлет исподлобья посмотрел на кузена и нарочито медленно вышел. Аз-князь дождался, когда за сыном закроется дверь, и обратился к племяннику.
— Что мы имеем, Оливул, кроме колкостей моего несносного отпрыска?
— Я контролирую научную базу на планете через Грег-Гора. Несанкционированных сообщений больше не будет.
— Ты выяснил, кто из людей и почему заметил нестабильность энергетического фона планеты? И каким образом сумел передать сообщение без твоего ведома?
— Я предполагаю, мой князь, что среди людей на базе оказался кто-то с большим собственным потенциалом, и я не заметил его вовремя.
— Ну-ну, мой мальчик, не расстраивайся. Это мелочи, тем более, что ты исправил положение. Уверен, ты будешь сопровождать меня до конца — до Изначальной точки, и разделишь со мной триумф победы!
— Я сделаю все, что смогу, дядя.
— Отлично. Завтра в полдень я начну. Продолжай Играть. Меняй реальность, меняй предметы. Мне все равно, как именно ты будешь действовать. Мне нужен устойчивый концентрированный поток, чтобы построить мост. Доная я отдам в твое распоряжение, как только он переведет энергию на мой Экзистедер.
— Есть еще одно, о чем я не успел рассказать.
— Что именно? — седые брови сдвинулись к переносице.
— Получив сообщение об изменениях внешнего поля планеты, с Альционы прислали инспектора спецслужбы.
— Ну и что? Он исчезнет в твоей Игре. Дай ему какое-нибудь дело, пусть ищет то, чего нет. Оливул, не мне учить тебя накладывать образ!
— Да, мой князь. Но инспектор обладает не до конца понятными мне способностями. Эта женщина — мощный сенсор. Более того, проводя над Грегом гипнотический сеанс, она действовала на уровне расшифровки ядра Сущности.
— Ерунда, Оливул. Люди не имеют даже примитивных приборов, способных расшифровать подсознание.
— У нее не было приборов. Она провела тест сама.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что она внемиренец?
— У меня не было пока возможности проверить, но женщина — необычный человек, в этом я убежден, — Оливул бесстрастно смотрел на Аз-князя.
Диербрук вынужден был призадуматься.
— Хорошо, — произнес он наконец, — следи на ней постоянно. Маловероятно, чтобы кто-либо вычислил наши планы. Но все же будь поосторожнее. Завтра — начало. Мы оживим древнюю Силу Созидания и в корне изменим Миры. Наступает время Демиургов! Мы создадим Счастье и Совершенство! И ты — моя правая рука, Оливул Бер-Росс.
Экран потух.
Белый князь опустился на висящий в пространстве стул без ножек и со вздохом скинул с головы капюшон. Совершенно белые густые волосы упали на плечи.
По приказу хозяина явился андроид.
— Проверь все струи, направленные на станцию, — велел ему Оливул. — Максимум внимания на Грег-Гора. Если будут малейшие отклонения от нормы, дай мне знать. Я иду отдыхать. Это всё.
Данила долго ворочался на койке, стараясь закрыться одеялом так, чтобы не слышать бормотания Васьки на нижней полке. Обругав напарника в очередной раз и не получив никакой ответной реакции, парень соскочил на пол, натянул комбинезон и вышел из комнатки, оставив безмятежно спящего Василия в одиночестве досматривать свои яркие, но слишком шумные сны.
В безликих коридорах станции царили спокойствие и тишина. Данила бросил взгляд на часы: время близилось к двум ночи. Он бесцельно побрел вперед, с завистью поглядывая на закрытые двери спальных кают. Узкая лестница увела на второй ярус здания, туда, где находились лаборатории и рабочие помещения. Занятый своими мыслями, пилот пересек ангар и остановился перед служебным выходом на стартовую платформу. Индикаторы показывали, что температура воздуха и сила ветра за стенами комплекса пришли в норму. Данила машинально набрал код, двери разъехались, и он шагнул в ночь под мрачное свинцовое небо пятой планеты системы Альционы.
Планета, где находилась научно-исследовательская станция, не имела даже названия — только номер, и то давно забытый — и представляла собой кусок камня с незначительными вкраплениями живых организмов. «Пародия на грызунов» — так окрестили здешних обитателей те, кто вплотную занимался биологией. По личному мнению Данилы, сюда можно было прибыть либо по великой необходимости, либо по несусветной глупости. Себя и своих товарищей по службе он причислял к первой категории, а ученых — ко второй. Говорили, что если здесь и существовала нормальная жизнь, то вся она так или иначе скрылась в многочисленных пещерах и подземных лабиринтах, которыми изобиловала уродливая планета. В отчетах геологов и метеорологов было больше вопросов и парадоксов, чем разъяснения природных явлений, а физики и астрономы просто бесились, не в силах понять, как же сие небесное тело до сих пор не разлетелось на кусочки.
Данила тоскливо рассматривал унылый пейзаж. Камни, скалы, дыры пещер, уводящих глубоко под грунт, черная жижа Топей, булькающая за горным кряжем… Топи. Он не мог видеть их отсюда, и тем не менее готов был поклясться, что мгновение назад они стояли перед глазами. «Пожалуй, пора идти спать», — решил пилот, но грязевое озеро опять мелькнуло впереди, будто простиралось прямо под стартовой площадкой базы. Он поспешно вернулся в ангар и заблокировал замок, но осталось ощущение, что кто-то пытается дотянуться к нему через пространство. Данила шарахнулся прочь от двери и, преодолев полсотни метров за считанные мгновения, очутился в широком коридоре станции.
— Черт… — выдавил он, отдышавшись, и быстро оглянулся.
Чувства опасности не было. Напротив, он неожиданно для себя пожалел, что покинул платформу. Захотелось вернуться, подойти к Топям и искать… Свободное течение мысли прервал приглушенный звук шагов. Тимохин отскочил за угол.
Кто-то остановился рядом. Отъехала дверь. Данила хорошо знал расположение помещений станции и с уверенностью мог сказать, что незнакомец зашел в узел связи. Спустя две минуты вновь щелкнул дверной код. Пилот осторожно выглянул в коридор. Темный силуэт двинулся в противоположную от него сторону. Тимохину не удалось рассмотреть человека, но ни на лейтенанта, ни на радиста, ни на начальника научной группы тот не был похож.
Дождавшись, пока незнакомец скроется, Данила метнулся вперед и вновь замер перед поворотом. Силуэт маячил возле двери изолятора. «Медотсек, — определил пилот. — Так вот какой ты раненый, малыш!» И он крадучись последовал за лазутчиком.
