Игорь Ревва - Конец света
— Из такого же, из какого и Дину? — уточнил Сергей.
— Да не знаю я ничего про Дину твою! — разозлился Костя. — Просто так сказал! По ассоциации! Понял?
— Такие ассоциации, молодой человек, — авторитетно произнёс Сергей, тянут лет на десять! Со строгой изоляцией, между прочим!
— Слушай, Серый! Я к тебе зачем пришёл? Показания давать? Или водки выпить? Чего ты на меня наседаешь? Хоть ты-то — оставь меня в покое! Хорошо?
— А ты поменьше языком трепли! — справедливо заметил Сергей. — Ляпнул бы на конференции что-нибудь подобное — и всё! Водки он зашёл выпить, видите ли… А чего тогда сидишь?! Давай, наливай! — приказал Сергей и принялся разделывать лежащую на тарелке и исходящую паром жареную курицу.
Они расположились за столом в квартире Сергея. Костя всерьёз решил отдохнуть несколько дней от работы. Сергей тоже оказался свободным от дел и они договорились вдвоём посидеть и немного выпить. Тем более, что встречались они в последнее время всё реже и реже. В качестве закуски Сергей раздобыл совершенно потрясающих размеров курицу, коей на сегодняшнем вечере предстояло быть в центре внимания.
— Ну, давай! — поднял рюмку Сергей. — За тебя!
— За нас, — поправил Костя.
Сергей критически оглядел три бутылки водки и отрицательно покачал головой.
— За нас — потом, — возразил он. — Не мешай всё в кучу! Сначала — за тебя, потом — за меня, а потом уже — за нас.
— А ещё потом? — хитро спросил Костя.
— За неё! — Сергей указал на курицу.
Они чокнулись и выпили. Водка была холодная и очень вкусная.
— Что-то ты бледновато выглядишь, — заметил Сергей, жуя кусок белого мяса.
Костя только махнул рукой.
— Работа достала?
— Ага…
— Иди в журналисты, — посоветовал Сергей.
— Вот ещё! — хмыкнул Костя.
— А что?! Тебе плохо было, что ли?! — удивился Сергей. — Сидишь себе спокойненько! Пишешь, чего от тебя требуется! И никакой головной боли возьмут твою рукопись, не возьмут!..
— Можно подумать, все мои статьи всегда шли в печать! — возразил Костя. — И потом, я же тебя не уговариваю бросать журналистику!
— Ага! — расхохотался Сергей. — Как ты хорошо сказал тому хрену из «Планеты»!
— Насчёт чего?
— Ну, насчёт твоих пожеланий молодым писателями: «Желаю им бросить это дело, чтобы не создавать мне конкуренции»! — Сергей покрутил головой и пообещал: — Завтра же во всех газетах будет! Вот увидишь!
— По крайней мере, я ответил честно! — возразил Костя. — Сказал то, что думаю! Не стал развозить сопливых медуз на тему того, как это тяжело и трудно — писать книги!
Сергей ухмыльнулся.
— А что я должен был им посоветовать?! — возмутился Костя. — Чего ты улыбаешься?! Что я должен был им посоветовать?! Читать классиков? Они и так читают! Больше писать? И без того пишут! Да ещё каждый норовить мне подсунуть свою писанину, словно я критик какой-то! Не хочу я читать их рукописи! Не хочу!
— А почему? — поинтересовался Сергей.
— Ну, во-первых, чтобы избежать обвинений в плагиате, — заявил Костя. А во-вторых, их же не интересует моё мнение, их интересует моя похвала! А если хвалить нечего? Э-э-э! Да ну их всех!
— Хорошо про тебя сказала та женщина! Помнишь? — Сергей грустно улыбнулся. — Ну, та баба, у которой все художники собираются!
— А что она сказала?
— Что ты ненавидишь человечество. Ненавидишь людей. Всех людей.
«Да, я не люблю пролетариата», — вспомнил Костя слова Булгаковского профессора.
— Нет, Серый, — возразил Костя. — Людей-то я как раз люблю! А вот то, во что они все складываются — то есть, само человечество… Извини, не получается! Это как паззл — разноцветные кусочки, очень красивые и аккуратные, просто прелесть… Но из них почему-то складывается какая-то порнография! Да ты сам-то на себя посмотри! Сам-то ты тоже к человечеству относишься… не очень!
Сергей опустил глаза в стол и вдруг тихо произнёс:
Я задыхаюсь от домов,
Меня услужливо принявших.
И от стихов моих не ставших,
Тем, чем и сам я стать на смог…
Костя замолчал, а потом тихо спросил Сергея:
— Твои стихи?
— Да.
— А дальше?
Он не надеялся, что Сергей будет читать дальше, но тот продолжил:
Я задыхаюсь от цветов,
Мной не подаренных любимой,
От суеты недель недлинных,
Меня сковавших без оков.
Я задыхаюсь. Не проснуться
От мрака душной долгой ночи.
А сердце глупое всё хочет,
От счастья жизни задохнуться…
Сергей замолчал, налил себе и Косте и они выпили — молча, словно поминая кого-то ушедшего навсегда.
— Зря ты не печатаешься, — сказал Костя.
— Я печатаюсь.
— Я имею в виду не твои дурацкие статейки, а стихи. Мне нравится.
— А мне — нет! — заявил Сергей.
— Ты ни хрена в этом не понимаешь! — возразил Костя.
— Чего?! — удивился Сергей. — В своих стихах?!
— Ну да! — Костя уже чувствовал себя слегка пьяным. — Как и я ни хрена не понимаю в том, что пишу! Но другие читают и им нравится! Вот сейчас, мой новый роман, он мне не нравится совершенно! Абсолютно! Но вполне возможно, что он тоже понравится читателям!
— Ну ты сравнил! — возразил Сергей. — Кстати, а почему тебе не нравится твой же собственный роман?!
— Я… Я его боюсь! — рассмеялся Костя. Но смех его получился деланным и Сергей это сразу же заметил.
— То есть?!
Костя немного помолчал. Он не знал, стоит ли говорить Сергею о своих подозрениях. Наверное, можно сказать. Серёга не трепло.
— Понимаешь, как-то странно всё выходит. У меня такое ощущение, что всё, о чём пишу, сбывается на самом деле.
— Где-то я уже об этом читал, — заметил Сергей.
— Я тоже, — подтвердил Костя. — И даже не один раз. Сюжет не нов. Но тут дело обстоит немного иначе. Словно я сам — герой этой книги. И я не всегда уверен, что пишу её именно я. Возможно, что кто-то другой, — Костя понимал, что начинает нести полную чушь. — Короче говоря, чем дальше, тем больше я уверен в том, что не имею никакого отношения к этой рукописи, как писатель. Когда я её перечитываю, то замечаю фразы, которые я бы построил иначе. Или вообще никогда в жизни бы не написал! Такое ощущение, что читаешь ЧУЖУЮ рукопись.
— А кто же её тогда пишет? — удивился Сергей.
— Мой главный герой, — тихо ответил Костя.
— Он что… Писатель?! — догадался Сергей.
— Да. Пишет книгу о конце света.
— Ни фига себе! — Сергей покрутил головой. — А ты не боишься запутаться?
