Дэвид Эддингс - Рубиновый рыцарь
- Вон там, - сказал Кьюрик, - указывая на человека, стоящего, тяжело привалившись к двери таверны. - Он слишком пьян, чтобы от нас смыться.
Спархок, скривив рот, посмотрел на покачивающегося человека.
- По-моему, он слишком пьян не только для того, чтобы смыться, но и для того, чтобы разговаривать.
- А вот посмотрим, - ответил Кьюрик и принялся действовать. Он пересек улицу, схватил пьянчугу за шиворот и поволок к перекрестку, к фонтану и окунул его головой в каменную наполненную водой чашу. - Ну вот, - сказал оруженосец спокойно, - теперь, я надеюсь, мы поговорим. Я кое о чем спрошу тебя, а ты ответишь, в противном случае тебе придется отрастить себе жабры.
Человек оторопело взглянул не него и закашлялся. Кьюрик заботливо постучал его по спине, пока его легкие не очистились от воды.
- Так вот, - сказал Кьюрик. - Первый вопрос - где находится Гэзек?
Лицо пьяного побелело, в глазах отразился ужас.
Кьюрик макнул его головой в воду.
- Это начинает меня раздражать, - сообщил он Спархоку, поглядывая на круги, расходящиеся по воде. Подождав немного, оруженосец за волосы вытащил голову пьяницы из воды. - Советую тебе наконец-то обрести дар речи, - сказал ему Кьюрик. - Ну, попробуем еще раз. Где находится Гэзек?
- На севере, - запинаясь ответил очумевший выпивоха.
- Кажется он уже почти протрезвел, - проворчал Кьюрик. - Мы это знаем. По какой дороге надо ехать?
- Выезжайте из северных ворот. В полумиле будет развилка, вам ехать налево.
- Да ты уже соображаешь, смотри-ка, и просыхать начал. А далеко до Гэзека?
- П-примерно сорок лиг, - человек корчился от боли в железных руках Кьюрика.
- И последний вопрос. Почему это все в Вэнне теряют дар речи, когда слышат слово Гэзек?
- Это у-ужасное м-место. Даже говорить страшно, что там творится.
- Ничего, у меня крепкие нервы. Рассказывай.
- Они там пьют кровь, человечью, то есть, кровь, и купаются в н-ней, и едят человечину. Это самое страшное место на свете, будь оно проклято, даже произносить не хочу это поганое слово, - пьянчуга судорожно передернулся и зарыдал.
- Ну ладно, ладно, - пробормотал Кьюрик, отпуская его и суя в руки монетку. - Ты кажется промок, приятель, - добавил он, - ступай в таверну, обсохни.
Обрадованный человек поспешил удалиться.
- Да, звучит не слишком ободряюще, - резюмировал Кьюрик.
- Да уж, - согласился Спархок. - Но ехать все равно придется.
13
О дороге, по которой им предстояло ехать, в гостинице говорили, что дорогой ее называют только по привычке, так что они оставили телегу хозяину, и выехали верхом. Еще не рассвело, и улицы были освещены факелами. Спархок обдумывал сведения, которые вытряс из несчастного пьянчуги.
- Может быть это все бабкины россказни, - предложил Келтэн, когда они проехали через северные ворота. - Мне и раньше приходилось слышать всякие ужасные истории о разных местах, но всегда оказывалось, что это невероятно разросшиеся сплетни о каком-нибудь случае, произошедшем сотню лет назад.
- Может и так, - согласился Спархок. - Да и дубильщик в Пэлере сказал, что граф Гэзек - ученый, а образованные люди обычно не склонны к таким экзотическим развлечениям. Однако будем настороже, позвать на помощь, случись чего, будет некогда.
- Я поеду немного позади, - вызвался Берит. - Лучше быть уверенным, что эти земохи нас не преследуют.
- Мне кажется, мы можем надеяться на Доми, - сказал Тиниэн.
- Но...
- Поезжай, Берит, - согласился Спархок. - Доми, конечно, доверять можно, но не стоит упускать из вида никаких возможных предосторожностей.
К восходу солнца они были у развилки дорог. Дорога налево состояла из сплошных колдобин, местами ее перегораживали глубокие лужи, да и между лужами была сплошная грязь. По сторонам ее окружали густые заросли кустарника.
- Да, поездка будет долгой, - сказал Тиниэн. - Мне случалось ездить по таким проселкам, он не станет лучше, по крайней мере, до тех вон холмов, - он указал на синеющую в дали гряду холмов.
- Постараемся, как сможем, - вздохнул Спархок. - Но, наверно, ты прав. Сорок лиг - путь не близкий, а плохая дорога не делает его короче.
Они повернули лошадей налево и поехали по дороге рысью. Как и предсказывал Улэф дорога с каждой милей становилась все хуже. Примерно через час они въехали в лес, хвойный и темный. В тени было прохладно и сыро, что весьма обрадовало рыцарей в доспехах. В полдень они остановились на краткий привал, перекусили хлебом и сыром и тронулись в путь, поднимаясь все выше и выше на холмистую возвышенность. Местность была абсолютно безлюдна, в темном лесу молчали даже птицы, лишь черные как сажа вороны тоскливо каркали, сидя на верхушках. Когда начали спускаться сумерки, они отъехали в сторону от дороги и встали лагерем в лесу.
Мрачный унылый лес придавил даже неунывающую жизнерадостность Келтэна и все ужинали молча. Поев все разошлись спать.
В полночь Улэф разбудил Спархока - настала его очередь дежурить.
- Кажется здесь полно волков, - спокойно сказал огромный Генидианец, - так что старайся стоять спиной, прислонившись к дереву.
- Никогда не слыхал, чтобы волк нападал на человека, - тихо, чтобы не разбудить остальных, проговорил Спархок.
- Обычно нет, но если они бешеные...
- Веселая мысль.
- Всегда рад услужить. Ну ладно, пойду спать, а то завтра длинный день.
Спархок покинул круг света, отбрасываемого костром и отошел шагов на пятьдесят в лес, ожидая, чтобы глаза привыкли к темноте. Вдали послышалось голодное тоскливое завывание волков. Он подумал, может быть этот мрачный лес, эти воющие волки и были источником всех страшных россказней, вертевшихся вокруг имения графа, а если к лесу и волкам добавить еще и каркающих воронов, которых мало кто любит, то можно представить себе, с чего начались эти суеверные сплетни. Спархок медленно обошел лагерь, уши и глаза его были настороже.
Сорок лиг, учитывая эту дорогу, вряд ли они смогут проезжать больше десяти лиг в день. Медлительность эта раздражала Спархока, но делать было нечего, добраться до графа Гэзека нужно. Ему пришла в голову невеселая мысль, что граф может ничего и не знает о короле Сареке, и вся эта долгая и утомительная поездка может оказаться бесполезной и ненужной, но он быстро отогнал эту мысль от себя.
Лениво разглядывая окружающий лес, он погрузился в мысли о том, какая настанет жизнь, когда они излечат Элану. Он знал ее только ребенком, совсем еще маленькой девочкой. Какова она теперь, он мог лишь предполагать, по отдельным словам и намекам. В том что она хорошая королева, Спархок не сомневался, но кроме королевы существует еще и просто женщина.
Вдруг в глубокой тени между деревьев он приметил какое-то движение, рука его потянулась к мечу. Во тьме блеснула зеленым отраженным светом пара светящихся глаз. Это был волк. Зверь долго смотрел на пламя, а потом бесшумно скользнул назад в лес.
