Мик Фаррен - Ковбои ДНК
– Очень скоро вы полностью поправитесь, мисс Катто.
– Прекрасно. Но тебе лучше не говорить никому ни слова об этом.
Медик торжественно приложил руку к сердцу:
– Конфиденциальность всегда была священна для моего класса.
– Хорошо, хорошо. Ты свободен, можешь идти.
Медик и две его светловолосые ассистентки удалились. Экран тихо зажужжал. А.А. Катто нажала кнопку «ответ», и на экране появилось лицо Вальдо.
– Я подумал, что мне стоит позвонить и справиться, как ты себя чувствуешь, сестренка.
Глаза А.А. Катто вспыхнули.
– С тебя не достаточно для одного дня?
– Ты совершенно не умеешь проигрывать. Так сердиться только из-за того, что проспорила один маленький пустячок!
А. А. Катто, зарычав, выключила экран. Он тут же зажужжал снова, но она игнорировала его. Ее поганый братец был последним человеком, с кем ей хотелось сейчас разговаривать. Она перекатилась на спину и вновь уставилась на свое отражение в потолке. Право же, ее тело слишком прекрасно для такого мерзавца, как Вальдо! Она решила, что больше не будет иметь с ним никакого дела, по крайней мере некоторое время.
А. А. Катто начало утомлять даже ее собственное отражение. Была по-прежнему еще середина дня, и было бы жаль терять впустую все обезболивающие и стимулирующие, которые она проглотила. Она лениво протянула руку к экрану и вызвала дежурного Служителя. На экране показался загорелый молодой блондин с короткой стрижкой, в светло-голубой одежде.
– Чем я могу вам помочь?
– Пришли ко мне Служителя, немедленно.
– Какого рода обслуживание вам требуется, мисс Катто?
А. А. Катто хихикнула:
– Персональное, разумеется!
– Будут ли у вас какие-либо предпочтения относительно типа Служителя?
– Я бы хотела, чтобы вы подготовили для меня специала.
– Полная генохирургическая операция займет несколько дней, мисс Катто.
– Генохирургическая операция не обязательна. Достаточно будет временной пластической.
– Пластическая реконструкция займет около пятнадцати минут.
А. А. Катто показалось, что она уловила нотку недовольства в голосе молодого человека. Она пристально вгляделась в экран:
– Вам, Служителям, не нравятся временные пластические операции, не так ли?
– Наши предпочтения не имеют значения. Мы предназначаемся для того, чтобы служить.
– Однако впоследствии, наверное, очень больно, когда пластика вновь возвращается на место, правда?
– Для разных Служителей могут быть разные последствия, но они не должны волновать вас, мисс Катто.
А. А. Катто улыбнулась особенно неприятной улыбкой:
– Совершенно верно, и они меня действительно совершенно не волнуют. Я хочу, чтобы вы просмотрели архивы. Некогда существовал киноактер по имени Валентино. Рудольф Валентино. Я хочу, чтобы вы подготовили специала, используя эти старые фильмы и фотографии. Я хочу, чтобы мне прислали Служителя, который выглядел бы в точности как Валентино.
– В процесс его подготовки будет вовлечен фактор времени.
– Как долго?
– Я оценил бы необходимое время примерно в полчаса.
– Я подожду, но лучше, чтобы это не затягивалось намного дольше этого времени.
– Он будет подготовлен как можно скорее, мисс Катто. Будут какие-нибудь другие указания?
А. А. Катто улыбнулась.
– Только обычные требования.
Она прервала связь и легла на кровать в ожидании. Может быть, будет более забавно, если она оденется? Чтобы Служитель сорвал с нее одежду? Она решила, что для одного дня с нее достаточно насилия. Кроме того, это было слишком сложно – одеваться только для того, чтобы потом вновь раздеваться. В конце концов, это всего лишь Служитель. Она будет просто лежать, обнаженная, на кровати, и позволит ему обслужить себя. Когда она будет удовлетворена, она его отпустит. Не было смысла делать какие-то особые приготовления для Служителя-1.
Через двадцать пять минут дверной звонок вновь зажужжал, и А.А. Катто, улыбнувшись, нажала кнопку. В спальню вошел молодой человек с зачесанными назад, покрытыми блестящим лаком волосами, черными сверкающими глазами и жестоким ртом.
– Я к вашим услугам, мисс Катто.
Его внешность была совершенной, это было в точности то, что заказывала А.А. Катто. Тем не менее, она задумалась, не были ли его голос и жесты немного слишком театральными? Она доложит об этом управляющему Служителю, когда покончит с ним.
Молодой человек присел на краешек кровати. А.А. Катто молча рассматривала его. Подождав несколько минут, он откашлялся:
– В мои инструкции входит проинформировать вас, что я также запрограммирован танцевать танго.
29.
Когда в третий раз настала его очередь грести, Рив принялся ругаться. Не считая представшего перед ними странного явления, ничто не указывало на существование здесь хотя бы какой-то земли. Билли, дремавший на носу байдарки, поднял голову.
– Что с тобой, дружище?
– Я голоден, и я устал. Мне до смерти осточертело это треклятое озеро, и мне надоело плыть и плыть, никуда не приплывая!
Билли зевнул.
– Да, это скверно.
– Что ты хочешь сказать своим «скверно»? – вспыхнул Рив. – Если в ближайшее время нам что-нибудь не подвернется, мы здесь подохнем!
– И что ты мне предлагаешь? Кричать «ах, что же нам делать»? И прежде чем ты начнешь впаривать мне насчет того, что это я втянул тебя в эту историю, вспомни, что это я хотел остаться в Паданце.
– В Паданце ты бы умер!
– А так я умру здесь, если верить тебе. Мне сдается, что умереть в Паданце пришлось бы мне больше по вкусу!
Рив сдвинул брови:
– Так вот как ты на это смотришь?
– Именно.
– Ах так?
Последовало напряженное молчание, но потом оба осознали, насколько абсурдно было бы пытаться затеять драку в хлипкой лодочке, и расслабились.
– Нет смысла доставать друг друга. Мы вместе застряли в этой дыре, и мы ничего не можем с этим поделать.
Некоторое время Рив сосредоточенно греб, а затем Билли сменил его. Сменная работа была единственным, что давало им хотя бы какое-то представление о течении времени. Больше не менялось ничего. Их окружала лишь водная гладь и неизменно серое небо. Голод глодал их внутренности, а утомительно однообразное окружение ничем не могло отвлечь их внимание. У Билли было такое ощущение, что весь его мир состоял из гребли, сна и ожидания того момента, когда истощение мало-помалу возьмет над ними верх.
Рив сидел на носу, глядя в пространство, а Билли механически работал веслом, когда Рив внезапно выпрямился:
– Там что-то есть.
