Тимофей Ермолаев - Дети Судного Дня
Глава 1. Костёр
Костёр весело трещал, с аппетитом поедая положенные в него сухие ветки и сучья, а стоило потревожить его трапезу палкой, как он сердито вскидывал в ночное небо целые снопы искр. Возле костра сидело двое, а вокруг них господствовала бесконечная ночь, полная своих особенных звуков. Звёзд почти не было видно, а лунный серп был так тонок, что его можно было не принимать во внимание. Костёр горел в самой глухой и непролазной части леса, но люди не боялись опасностей. Один из них, широкоплечий, светловолосый насадил на металлический прутик тушку какого-то мелкого животного и аккуратно поджаривал её на жарком огне; на лице его блуждала непонятная меланхолическая улыбка. Когда он повернулся на какой-то подозрительный шорох, осветился старый обезображивающий шрам, тянущийся от угла глаза до верхней части уха. Второй мужчина застыл в неподвижности, положив руки на колени. Он был немного моложе, с тёмными ершистыми волосами. Смуглый цвет кожи, печально опущенный нос и остекленевший взгляд веяли ощущением мрачности и полной безысходности. Иногда он поглядывал на мясо, приготавливаемое его другом, и тогда ему приходилось украдкой сглатывать слюну.
— Ну что, угостить тебя жарким? — тихо засмеялся крепыш, в огненных отсветах блеснули его не совсем обычного строения зубы: клыки верхней и нижней челюстей выделялись из общего ряда и имели поразительную для нормального человека длину и остроту.
— Нет, спасибо, — ответил второй, изо рта его предательски капнула слюна; зубы у него имели такие же особенности.
— Это будет стоить двести миллионов, — то ли шутя, то ли серьёзно сообщил первый.
— Хм. А кто позавчера наловил рыбы, которую ты с удовольствием сожрал?
Светловолосый крепыш с интересом поглядывал в сторону товарища, видимо, ему доставляло удовольствие наблюдать, как у того с каждой минутой возрастает беспокойство.
— Если уж на то пошло, наш любезный друг, то не можешь ли ты припомнить, чьей удочкой ты целые сутки ловил этих головастиков, которых мы ели только из глубочайшего уважения к твоей личности?
— Удочка-то твоя, — согласился мрачный друг, — но когда ты её покупал, ты занял у меня три миллиона. Я хотел бы получить их сейчас обратно.
— Подожди, пока я съем этого превосходно прожаренного зверька. Тогда мы и поговорим, — крепыш облизал пальцы, плечи его тряслись от беззвучного смеха.
— А девять дней назад я угостил тебя кружкой пива, когда мы заглянули в деревню, — продолжала вспоминать мрачная личность.
— То было не пиво, а настоящая тёплая моча.
Тем не менее, когда дикий кот, насажанный на вертел, был готов, мужчина со шрамом поделился со своим младшим и очень мрачным товарищем, причём раздел производился по строгой справедливости.
— Ладно, отдашь три миллиона потом, — смилостивился кредитор, усиленно чавкая и обгладывая буквально каждую косточку. Ему было не так уж трудно быть щедрым: за вышеуказанную сумму нельзя было купить и спичечный коробок, разве только пустой.
После жаркого они достали большую флягу с самодельным вином и утолили жажду, прикладываясь по очереди прямо к горлышку.
Костёр догорал; жестокосердные люди перестали приносить ему в жертву дерево. Но это не очень пугало двух странников: глаза их, имевшие вертикальный зрачок, превосходно видели в кромешной темноте. Усталые люди улеглись, предварительно подстелив на землю свои одинаковые куртки из непромокающего, нервущегося, немнущегося материала; замёрзнуть они не боялись, так как было очень тепло.
Светловолосый крепыш залез в один из карманов и достал потрёпанную и очень пожелтевшую газетёнку. Зрачки раскрылись чуть ли не на весь глаз, и он мог спокойно начать читать:
— Новости медицины. Хирург-самоучка из города N в результате труднейшей трёхчасовой операции…
— О боже! Я слышал это уже раз сто, если не целую тысячу!
Крепыш удивлённо пожал плечами и спрятал газету. Они лежали на спинах и смотрели в тёмное небо с грозно застывшими в неподвижности грудами чёрных облаков. Каждый думал о чём-то о своём, безвозвратно ушедшем в прошлое, а может быть, о грядущем, полном несбыточных надежд…
Костёр, издав прощальный всхлип, потух.
— Спокойной ночи, Алекс, — сказал крепыш.
— Спокойной ночи, Энди, — отозвался мрачный Алекс.
Через несколько минут они крепко спали вокруг умершего костра.
Глава 2. Старые и новые знакомые
Деревня была совсем небольшой, она имела всего четыре улицы, попарно пересекающиеся друг с другом. Кто-то, наверное, человек с огромной силой фантазии, так и назвал их: Первая улица, Вторая, Третья и Четвёртая. На перекрёстке Второй и Третьей улиц грозно возвышался трёхногий зверь, терпеливо ждущий свою жертву — виселица. Ветер нежно обвевал одиноко покачивающуюся петлю. Посреди деревни стоял добротный деревянный дом с вывеской: «Гостиница», под нею висела табличка: «Есть свободные комнаты. Всегда в продаже свежее пиво». Но вампы и не взглянули на надписи, а сразу вошли внутрь, спасаясь от смертельно раскалённого воздуха. Хозяин гостиницы сидел на стуле, закинув ноги в дырявых сапогах на относительно чистый стол, и глубокомысленно рассматривал фотографию голой женщины в весьма интересном ракурсе. Хозяин был толст, как жирная свинья, а волосы на голове и заплывших щеках мелко курчавились, прямо как у глупого барана. Иногда он почему-то заходился смехом, отчего отвратительный живот желеобразно трясся, а иногда он непринуждённо засовывал указательный палец правой руки в одну из ноздрей, вытаскивая после оттуда… нет, хватит об этом.
— Пиво! — потребовал Энди. — Четыре кружки!
Алекс порылся в карманах, но нашёл лишь пару грязных носков и приятно холодящее руку гладкое тело виброножа.
— У меня нет денег, Энди.
— Я плачу за тебя, — Энди сделал широкий жест рукой, но, увидев, как просиял Алекс, поспешно добавил:
— Будешь мне должен 120 миллионов.
Хозяин с трудом поднял своё жирное тело, наполнил две кружки из бочки и спрятал деньги в стол, служащий ему кассой.
Алекс потерзался сомнениями, с вожделением ощупывая пенящуюся кружку, и всё-таки не удержался, взял её в руку.
Вампы потягивали пиво и посматривали на хозяина, тот, навалившись грудью на прилавок, в свою очередь, пытливо рассматривал их, словно видел впервые.
— Какие новости, Какус? — спросил, наконец-то, Алекс.
Хозяин как будто ждал этого вопроса и сразу ответил:
— Неделю назад здесь был Джадж, так, во всяком случае, он назвал себя. Он искал вас.
— Не знаю никакого Джаджа, — нахмурился Энди, сейчас ему стало не до смеха.
— Я, конечно, не сую нос не в свои дела, но этот Джадж довольно точно описал вас, — хозяин провёл пальцем от глаза к уху, — и он назвал ваши полные имена.
