Тимофей Печёрин - Технофобия
— Разговариваешь меня. Чтобы я все выболтал, а ты бы передал. А может мы тут разговариваем, а нас подслушивают…
— Ну ты что, Гриша! Глючить изволишь, как у вас говорят? Сколько я был в вашем строю? Месяц, больше? Вряд ли ты знаешь что-то, чего я не успел.
— Ладно, ладно. Умник нашелся, — сдал назад Весельчак, — лучше бы придумал как отсюда выбраться.
— Куда мы денемся с подводной лодки? Знаешь такую пословицу? Хотя куда тебе… Даже если бы мы каким-то чудом открыли дверь, далеко бы сбежать не удалось. Мы в космосе, понимаешь? До нашей Земли — миллионы километров безвоздушного пространства. А тут, по крайней мере, жить можно.
— Жить? Не уверен. Тут вообще кормят? — последнюю фразу он буквально выкрикнул, надеясь, что кто-нибудь, ответственный за наше содержание, его услышит, — я голоден, как мутант после случки.
Нас накормили. То ли в плановом порядке, то ли Гришин «крик о помощи» дошел до адресата. Так или иначе, минут через двадцать из стены над столом выдвинулся небольшой ящик, в котором помещались две тарелки каши (похожей на овсяную), два стакана темного горячего напитка (то ли чай, то ли кофе), а также несколько фруктов, мне незнакомых. Были они продолговатыми как бананы, и, при этом, имели сине-зеленую тонкую кожуру и сочную, как у яблок, мякоть. Видимо, что-то инопланетное.
На свою порцию я накинулся жадно, со зверским аппетитом, и разделался с ней минут за десять. Что касается Весельчака, то он даже не сразу понял, что нужно делать. Не распознал человек, всю жизнь питавшийся полужидкой синтетической массой, еду в содержимом выдвижного ящика. Лишь заметив, как я работаю пластиковой ложкой, Гриша проделал несколько аналогичных движений в своей тарелке — без тени энтузиазма, словно в этой каше сам себе могилу копал. Так он и ковырялся, даже когда я, насытившись, по старой привычке лежал на кровати животом вверх.
За этими занятиями и застал нас нежданный гость. Возможно, правильнее было бы называть его хозяином, но суть от этого не менялась.
Человек, посетивший место нашего заключения, был одет в такой же костюм, как и сотрудники космопорта, только темно-серого цвета. Коротко стриженный, с изрядной сединой среди черных волос, он не выглядел старым, а напротив, оставался стройным и подтянутым.
— Приятного аппетита, — произнес он, обращаясь к Грише. Тот едва удержался, чтобы в ответ не запустить тарелкой с недоеденной кашей. Но все-таки удержался. Видимо, внял моим словам насчет подводной лодки.
— Когда нас выпустят? — а вот от вопроса ребром, причем «в лоб», да, вдобавок, с кашей во рту, удержаться мой товарищ по несчастью оказался не в силах.
— Зависит от вас, — коротко ответил посетитель.
— И что от нас требуется? — подал голос я.
— Вначале объясню ситуацию. Видите ли, с объектом вышла неожиданная накладка…
— С объектом?! — от возмущения Гриша Весельчак даже выплюнул непрожеванную кашу. Хорошо, что она упала обратно в тарелку, — почему, сожри вас мутанты, вы называете нашего боевого товарища «объектом»? Знаете, что у него есть имя?
— Знаю, — вздохнул посетитель, — сам придумал.
— Что?! — теперь уже я, невзирая на сытое благодушие, повысил голос, — что вы придумали? Для чего?
— Имя, фамилию, легенду, — ничуть не смущаясь, перечислял посетитель, — вы знаете, что такое «киборг», молодые люди?
— Ага, — ответил я, — это наполовину машина, наполовину живой организм.
— Насчет половины вы, допустим, преувеличиваете. Живого организма в Големе было гораздо больше, чем технических устройств. В противном случае, это нарушило бы всю конспирацию.
— Глюк, — заявил Гриша, — мастер… или, как вас там?
— Герберт. Герберт Иващенко, — представился посетитель.
— Так вот, Герберт Иващенко, вы глючите самым явным образом. Да будет вам известно, что Голем, он же Яков Розовский — человек из Пантеона. Его заморозили давным-давно, лет эдак тыщу назад, а до этого он воевал за какую-то тогдашнюю страну. Измаэль, кажется.
— Израиль, — поправил я.
— Часть конспирации, — усмехнулся Герберт, — неужели непонятно? Все эти воспоминания мы заложили в мозг объекта. Вплоть до эпизода с выходом из… как вы это называете?
— Пантеона, — буркнул Гриша.
— Вот-вот. Мы ведь, прежде чем засылать резидента, несколько месяцев проводили оперативную разведку. Достаточно, чтобы понять функцию Пантеонов. Для верности захватили одного из только что размороженных людей и допросили его. Полученные сведения легли в основу ложных воспоминаний Голема. Кстати, вы сами не догадались? Его позывной ведь со смыслом. Знаете, что такое голем из иудейской мифологии? Искусственно созданное существо, форма без содержания… Впрочем, я сомневаюсь, что на Земле остались образованные люди.
— В вашем рассказе не все сходится, — восприняв последнюю фразу как наезд, я решил поквитаться, — там, куда попал Голем, организм сканировался и данные о нем заносились в специальную базу для восстановления. Неужто вы думаете, что кибернетическая сущность вашего резидента при этом не вскрылась… бы?
— Я же говорил, — начал объяснять Герберт усталым голосом лектора в конце учебного дня, — живого организма в Големе больше. Что касается искусственных устройств, то они настолько «микро» и «нано», что, на фоне пары специально предусмотренных зубных протезов, совершенно не заметны.
— А как насчет самого процесса восстановления? — не сдавался я, — наверняка Голема убивали и не раз. При восстановлении…
— Слышь, Вовка, — перебил меня Весельчак, — ты, наверное, не в курсе. Просто, Голем у нас был всего несколько лет и его за это время еще не убивали. Ни разу.
— Подготовка, — с нескрываемой гордостью произнес Герберт, — мы заложили в объект не только общие принципы действия в боевой обстановке, но и все известные школы самообороны. Все, лишь бы он остался в живых.
— Боялись, что его труп кто-нибудь вскроет и… — предположил было я, но Герберт Иващенко перебил меня.
— Нет, — ответил он, — видите ли, все, что поступает в мозг объекта… оно не передавалось к нам в реальном времени. На то были две причины. Во-первых, мы опасались перехватов. Знаете, чем продолжительнее сеанс связи, тем больше вероятность, что канал запеленгуют. А тут — непрерывный поток. Кроме того, объем информации очень велик, обрабатывать ее в реальном времени мы бы не смогли. Так что пришлось забросить объект лет на пять, следить за его перемещениями со спутников, в случае гибели — прислать группу зачистки, а по возвращении — извлечь всю собранную информацию из мозга.
— Так извлекайте, — хмыкнул Гриша, — кто вам мешает?
