Максим Шешкаускас - Император последнего дня
– Ты уж извини, – я горько усмехнулся, – но, по-моему, тебя наебали. Что-то более скучное, чем мое существование, сложно и придумать.
Амеба поковырялся в тарелке.
– Зачем же так самокритично? Все совсем наоборот: сложно придумать что-то более интересное, чем наблюдать за становлением спасителя, за доктором, который спасет и вылечит наш мир, – сказал Амеба, и, заметив мое удивление, продолжил: – Как тебе, наверное, известно, наш мир подходит к концу.
– Вот как? – В очередной раз услышав эту ахинею, я не смог сдержать идиотской улыбки.
– Именно. И одна из версий, которой, надо отметить, придерживаюсь и я, гласит, что ты совместно с Генератором должен излечить наш мир. Провести сеанс терапии, итогом которого будет всеобщее выздоровление.
– Ага. Мы как раз сейчас с кубиком и занимаемся изготовлением всемирной порции касторки. Но ты сказал: «Одной из версий», – может, выложишь и остальные?
– Ну, для начала, далеко не касторку вы сейчас производите. По большому счету, версий всего две, остальное лишь вариации. Либо ты и Генератор спасители мира, либо… – Амеба сделал театральную паузу.
– Либо… – подыграл ему я.
– Либо вы как раз то, что должно уничтожить мир. Что приведет к концу света. В таком случае вас необходимо уничтожить, пока еще не стало слишком поздно.
– Интересная альтернатива… – Я попробовал улыбнуться, но вышло как-то вяло.
– Может, ты и не замечаешь, но за тобой ведется постоянное наблюдение, дабы как можно скорее разобраться, какая из версий единственно верная…
– Приятного аппетита. Не буду тебе мешать.
Я допил очередной бокал и вышел из-за стола.
* * *Идиотом прикидываться всегда гораздо проще…
На каждом шагу они твердят о приближающемся конце света – неужто они думают, что я сам ничего не замечаю. Неужто думают, не понимаю, что меня забросили в самый эпицентр? Зачем же твердить и твердить о том, что я пытаюсь выбросить из головы?! Значит, или спаситель, или то, что их всех уничтожит? Значит, один из вариантов – истребить меня, пока я не истребил все сущее… Вот так дилемма… Кого я, черт подери, обманываю?
Очнулся я уже в коридоре. Подошел и распахнул мое спасительное окно, в которое однажды блевал и через которое как-то раз пробирался на вечеринку. Сел на подоконник, вдохнул свежего, уже совсем весеннего воздуха и набрал ее телефон:
– Привет, Ник – встретила она мой голос где-то там.
– Привет, я по тебе скучаю…
Молчание.
– Ты где? Можно я к тебе приеду?
– Я на слете, не знаю, сколько он еще продлится.
– Понятно…
– Приезжай, если хочешь. Но ты же не любишь наши собрания.
– Не люблю, – подтверждаю, – я тебя люблю.
– Ты пьяный?
Ничего не отвечаю, просто обрываю разговор… Становится страшно, что я непроизвольно вовлекаю ее во что-то, с чем еще сам не разобрался.
– О чем это ты задумался? – Останавливается проходящая мимо Юн Вен.
Пристально смотрю на нее. Опять одно из бесконечных платьев с вырезом. В этот раз платье фиолетовое, точно такое же, какой мне видится тьма.
– Да вот, кажется, что кое-кто меня обманул.
– Как подло. – Подходит почти вплотную. – И кто же это мог быть?
– Худощавый такой, бледный, не помню, как зовут. Один из спонсоров наших. Обещал, что мы с ним еще встретимся, а сам куда-то пропал…
– Не понимаю, о чем это ты?
– Забудь, – отмахиваюсь рукой. – Есть какие-то планы на вечер?
– Мне кажется, что только что появились. – Прижимается ко мне бедром.
– Вот и мне так же кажется. – Устало улыбаюсь.
Какой это по счету корпоратив? А который раз я покидаю его вместе с этой девушкой азиатской наружности?..
10.04
Суббота
В эту звездную ночь у Василича было лирическое настроение. Он только недавно вернулся с охоты и теперь разглядывал ковш Большой Медведицы через окно своего домашнего кабинета, вспоминая молодость.
Видимо, в памяти всплыло что-то забавное, он хмыкнул себе под нос, оторвался от созерцания, достал из сейфа бутылку водки с рюмкой, налил и выпил:
– За тебя, Егорушка, – прошептал он себе в рукав, занюхивая. – За тебя, брат мой.
Вернув тару обратно в сейф, Василич достал оттуда потрепанную книгу, и лицо его сделалось деловито-серьезным. Отодвинув кожаное кресло, он сел за стол и открыл книгу на заложенной странице…
* * *(Книга Империи)
«Разомкнул глаза Император Цы и увидел, что стоит пред ним вражеский лазутчик. Глубокой ночью, пока воины спали, пробрался он через императорский караул в палату. И увидел Император Цы обнаженный меч в его руках, но мешкал убийца. Лишь голову приподнял с подушки тогда Император:
– Отчего же ты медлишь? Отчего не пронзишь мое сердце? – спрашивал он лазутчика.
И вот что ответил на то убийца:
– Не одну неделю выжидал я этого момента. Все до секунды рассчитывал я, бессонные ночи проводил в изготовлении дурманного зелья, дабы усыпить караульных. А сколько вечеров я гулял на деньги врагов твоих со слугами твоими, дабы прознать распорядок дня твоего. Лишь одного я боялся – что, как увижу тебя, паду ниц, ослепленный величием твоим, буду лобзать ноги твои и умолять взять в ученики, сраженный твоей мудростью. Но чем больше я наблюдал и шпионил за тобой, тем больше я видел лишь простого человека. Не дает мне покоя вопрос – ответь, как ты достиг желаемого? Как заставил народ преклониться?
Вернул тогда голову на подушку Император. Закрыл он глаза свои и лишь потом ответил:
– Не важно, каким человек видится другим, важно лишь, каким он видится себе. Дурак, мнящий себя мудрецом, откроет миру больше, чем сомневающийся в себе мудрец… А теперь ступай… – И сладко уснул Император Цы, повернувшись на другой бок…»
* * *«А я бы проткнул», – меланхолично подумал Василич, кладя книгу в сейф и вновь доставая оттуда бутылку водки…
22.04
Четверг
Первой в этот день к Егору в дверь позвонила Любовь. Открыв и увидев ее, Егор тут же стал оглядывать лестничную площадку в поисках Миши или Ника. Он был уверен, что Любовь пришла с кем-то из них, но она стояла одна.
– Проходи, – распахнул Егор дверь шире, впуская девушку.
– Привет. Я должна была прийти вместе с Ником, но его будто током ударило, он сказал, что ему срочно надо куда-то бежать, запрыгнул в машину и умчался. – Любовь виновато улыбнулась. – Тогда я позвонила Мише, но у него тоже какие-то неотложные дела. Поэтому я одна… – развела она руками.
– Да нормально… – сказал Егор, стараясь не заглядывать ей в глаза. – Поможешь мне немного? Как раз не хватает женской руки.
