Роман Проксима - Обещания темноты
Но вспышки энергии прошивали тело медиума скорее наоборот, с пользой. Разряд молнии возбуждал желание двигаться вперед. И Джон полетел выше, выше, минуя грозовой поток, и оставаясь высоко над ним. Разреженный воздух нисколько не сказался на физических ощущениях Вероны, и он полетел дальше. Голубой цвет неба сменился черным мраком бесконечности. Темнота все глубже и глубже заполняла обзор. Но ожидаемые звезды не смели появляться. Лишь мгла, колющая глаза. Поступал страх. Джон подумал об Эмме. Она всегда приходила в его сон и говорила много непонятных вещей. Где же она? А между тем полет продолжался, все дальше и глубже в бездну.
Медиум обернулся – голубой точкой на горизонте мелькала планета, откуда Джон улетел по чьей-то воле. Внезапно тишина сменилась музыкой. Прерывистой, более похожей на набор произвольных звуков, но таких приятных на слух, что невозможно было дышать, так как дыхание могло заглушить эти звуки. Разной частотой и разной тональностью они будоражили восприятие мира, делая его гибче, более многогранным. Чудесные созвучия раздавались не просто, определенный порядок прослеживался. Как будто шифр, короткое послание. Джон смог сделать предположение, что строгий такт и череда повторяющихся серий звуков говорит о послании приказного характера. Это не повествовательный монолог, а именно способ донесения важной информации. Но магическая красота раздающейся песни мешала мозгу сосредоточится. К тому же, во сне умственной деятельностью заниматься было сложнее.
Тьма обуяла мощью. И ничто не могло поменяться. Музыка, граничащая с всеобъемлющим смыслом бытия, и крошечный Джон, чье присутствие было здесь случайным стечением обстоятельств. Но он видел все, он слышал все это… Зачем ему это надо? Что теперь он с этим будет делать?..
– Пора проснуться, Джон, – Леонид склонился над лицом медиума, и говорил тихо, не спеша.
Верона полностью открыл глаза и приподнялся. Комната, где он лежал на кровати, в который раз была ему незнакома. Светлая деревянная спальня, с обилием зеленых растений, уставленных буквально везде: на полу, под потолком, у кровати, под кроватью, на подоконнике. А за окном солнце врывалось внутрь, обжигая лучами комнату. Леонид выглядел молодо, не как обычно. Он говорил:
– Во сне нет истины. Лишь ее отпечаток. Она может обещать тебе многое, ты не должен обращать внимания на каждого. Иначе и жизни не хватит, и бесконечности.
– Где мы? Где Трон?
– Я понимаю, ты можешь подумать, что это должно происходить не с тобой, – проигнорировал вопросы Леонид. – Но так размышляет каждый – кто попадает в передряги. Попробуй выйти из нее, попутно помогая другим – это смысл нашей борьбы. Не пытайся обойти путь другой дорогой – запутаешься.
– Но я такой же, как все остальные. Ничем не выделяюсь, – протестовал Джон. – У меня столько же сил, сколько и у вас, например.
– Вот это и самое главное.
Ветерок, залетевший в окно, приподнял листочки цветков, насыщая их кислородом. Прохлада как нельзя кстати вернула ясность ума Джону. Он поднялся на ноги, забыв, что недавно не мог пошевелиться от бессилия. На долю секунды Верона закрыл глаза, а когда открыл, то обнаружил себя стоящим посреди дороги в золотом городе. Следы недавней борьбы исчезли, так что Джон не сразу сообразил, как оказался там же, где и упал.
– Что тут произошло? – спросил он у оцепеневшего лейтенанта. По его глупому выражению лица ничего прочесть нельзя было.
– Это ты мне объясни, – налетел на него Либетт. – Что с тобой происходит? То голоса он слышит, то ни с того ни с сего падает, и враги исчезают. Ты кто такой?
Джон хотел сказать, что он медиум, и именно поэтому обладает некоей силой, но сам себе не поверил:
– Такой же бедняга, как и ты, попавший в большой переполох. А где Леонид?
Друзья осмотрелись по сторонам. Души, успевшие убежать, теперь снова собирались в общую кучу, и настороженно смотрели вокруг. Нескольких человек не хватало, также, как и Леонида. Странные непонятные вещи давно перестали удивлять Джона. Но исчезновение проводника являлось крайне плохим обстоятельством. Медиум предполагал, что он поможет в борьбе с армией синих солдат, и его знания будут незаменимы. С другой стороны, в то время, пока они находились здесь, ничего действенного старик не предложил и не сделал. Лишь успел сообщить им, что нужно выбираться из того злополучного отеля. Только и всего. Нет, они обойдутся как-нибудь без него.
– Если говорить честно, Джон, то я даже и не заметил, как нам Леонид помогал. Мне кажется, нам он все равно особо не нужен. Можно его не искать, – Трон выразил размышления Вероны.
Медиум и хотел согласиться, и не хотел. Отправиться на поиски пленных душ и понести еще больше потерь, или же, наконец, отправиться назад. Тем более их уже заждались. Где же туман держит пленных? Этот вопрос не давал покоя Джону уже давно, и до сих пор оставался неразрешенным.
– Здесь еще есть один отель со спрятавшимися людьми. Надо его найти, – ответил Верона Либетту.
– Я знаю, где он. Папа мне показывал, – подслушала их разговор та самая маленькая девочка, которая изъявила желание уйти из подземелья. Ее серьезный взгляд, проникающий до самых недр души вызывал доверие. Джон отвел друга в сторону.
– Отправляй оставшихся в наш лагерь, и возвращайся с подмогой. Возьми Андрея, Урана, еще кого-нибудь. Только самых проверенных. Будем искать остальных. Мы пока останемся здесь, будем вас ждать. Возвращайтесь скорее.
Трон кивнул и побежал сообщать всем об их плане. Люди собрались в плотную группу и исчезли в пламени разгоревшейся свечи. На дороге остались лишь Джон и его маленькая спутница.
– А почему ты такой печальный? – спросила она. – Ты же так много помогаешь, ты должен быть счастлив.
Верона улыбнулся. Детская логика всегда виделась ему как нечто бессмысленное. А когда он вспоминал слова детей потом, то сам делался бессмысленным.
– Видишь ли, – пытался дать желаемый ответ Джон, – чем больше помогаешь, тем лучше видишь, что еще совсем далеко до конца. И помочь всем никто не в силах. Таких людей по пальцам можно пересчитать.
– А зачем доходить до самого конца? Каждый делает то, что умеет. И нельзя его в этом винить.
– Все у тебя так легко и правильно, – медиум обнял девочку и ощутил неимоверное спокойствие. Скованная боль, которую он ощущал, находясь здесь, исчезла. Он глубоко вздохнул и отошел в сторону.
Девочка побежала рвать цветы, что росли рядом со зданием отеля. Все здесь напоминало прошлую жизнь. Джон стал верить в нее. Он привык к непостоянной, изменчивой среде, к ощущению ненасыщенности просторами жизни после смерти. Но никак не мог смириться с покоем. Многие люди на планете считают, что после смерти человек обретает покой. Верона ни разу его здесь не ощущал. Ему хотелось что-то изменить, пытаться выбраться отсюда. Лезть выше, дальше, глубже. Ему хотелось жить. Сидеть на месте здесь было невозможно, да и неправильно. Окружающая обстановка могла измениться за мгновение, не дав времени понять, как действовать дальше. А сейчас медиум вообще ничего не понимал, так как не понимал состояния своей души и тела. Находится ли он все еще в коме, или мертв давно – загадка номер один. Но жить хотелось.
