Андрей Морголь - Арсенал эволюции
Мы взобрались довольно высоко, но так, чтобы не выпускать нечистую
из вида. Она тем временем принялась безмолвно ходить вокруг, шелестя
опавшей листвой, а после уселась под деревом и принялась ритмично
раскачиваться, по-прежнему простирая к нам свои кривые руки.
— Не знаю... — Девушка чуть не плакала. — Она не уйдет. Будет
ждать, пока не спустимся или не умрем.
— Попробуй убить ее, — предложил я.
— Ее не убьешь обычной стрелой. Мы в ловушке!
— Иди ко мне, — донеслось снизу протяжное унылое завывание.
Да уж, ситуация не радужней, чем на Титанике. Либо попадаем в
заразные лапы нечистой, либо дожидаемся погони Кащера, и тут Варрык
вряд ли быстро сообразит, как нас отмазать. Хотя… кто сказал, что мы
оба должны попасться к лихоманке? А что, если к ее инфекции у меня
такая же устойчивость, как и к чарам? Я начал быстро инструктировать
спутницу:
— Арлета, слушай, у меня очень важная информация для людей по
поводу нечистых. Кто-то из нас должен обязательно ее донести. Сейчас я
тебе все расскажу, а потом спрыгну вниз и отвлеку старую каргу.
Возможно, ее болезнь, как и чары, не действует на меня. А ты — бегом в
Прилесье. Быть может, все обойдется, и там свидимся.
Девушка все это время испуганно смотрела мне в глаза, шевелила
губами, лихорадочно мотая головой.
— Нет! — воскликнула она. — Нет! Лихоманка убьет тебя! Не оставляй
меня одну! Я боюсь!
Охотница крепко вцепилась в меня своими пальчиками.
— Мы должны, понимаешь? — строго рявкнул я. — За мной погоня! Если
мы оба здесь погибнем — все на Поляне будут уничтожены!
— Нет! — Арлета еще крепче сжала руки. — Так не должно быть!
Почему? Я только поняла, что такое счастье, и сразу должна его
потерять! Я люблю тебя!
Ну, вот и все! В таком состоянии разъединить нас было под силу
лишь ядерному заряду, прочно установленному прямо между нами. Никуда
она меня не отпустит, да я и сам не пойду. И плевать на всю Поляну. С
такой девушкой в объятьях не стыдно умереть. По крайней мере, можно
попробовать переждать бурю эмоций, а потом вновь пытаться завести
конструктивный разговор.
Я прижал к себе несчастную девушку, которая так поздно и так
ненадолго почувствовала вкус настоящей любви, и она разрыдалась на
моем плече. Всю жизнь терялся, если барышня начинает плакать, — вот и
сейчас, как обычно, сидел, озираясь ошарашенно по сторонам, и молчал,
как двоечник у доски.
Когда рыдания охотницы перешли в едва слышные всхлипывания,
свысока до моих ушей донесся странный звук. Я глянул наверх и увидел
плывущее в нашу сторону искрящееся облачко синего цвета. Оно подлетело
почти к самому дереву, покружилось немного и выпустило яркой вспышкой
молнию. Я тут же посмотрел вниз, чтобы увидеть, куда она угодила, и
каково же было мое удивление, когда нечистой у подножия не
обнаружилось. Лишь горстка пепла осталась на том месте, где она
недавно стерегла нас.
— Что за несносный пришелец? Не успел оставить на пару дней, как
он уже по самые уши вляпался в неприятности! — Обладателя этого вечно
недовольного голоса сложно было с кем-либо перепутать.
Шумно продираясь через густые заросли, из близлежащих кустов
появился Скокс.
— Слезайте уже, горе-охотники. Все спокойно!
— Скокс! — радостно воскликнули мы с девушкой в один голос. А я
добавил, спускаясь: — Если бы два дня назад кто-нибудь сказал мне, что
я буду рад тебя видеть, штрафанул бы такого шутника рублей этак на
сорок.
Когда мы наконец ощутили твердую землю под ногами, счастью Арлеты
не было предела. Она бросилась обниматься, бормотать что-то
нечленораздельное про чудо и продолжала плакать, только уже по другому
поводу. Я, конечно, реагировал немного более сдержанно. А чего здесь
такого? Подумаешь, опять спасся! За последнее время вполне можно было
привыкнуть постоянно ошиваться на волоске от смерти. Надо будет
обязательно при первой же возможности глянуть в зеркало — по ходу, я
уже седой, как старый спецназовец, если они вообще доживают до
старости.
Мы подошли к Скоксу, когда тот увлеченно ковырялся в своих
кучеряшках, извлекая оттуда репей. Увидев наши нежности, он слегка
вздернул брови, но потом произнес:
— Надо же. У пришельцев, оказывается, хороший вкус. Ну, давай
рассказывай — какого лешего тебе в Прилесье не сиделось?
— Предлагаю обсудить это в более непринужденной обстановке. Тема
серьезная.
— За ним погоня, — вставила охотница.
— Надо же! Даешь деру от стайки свирепых кроликов? — ухмыльнулся
волшебник.
— Ладно. Присаживайся поудобней, — жестом предложил я чародею. —
Посидим, потрещим. Действительно, куда торопиться? А в случае чего —
ты ведь одним махом угрохаешь и стаю пачвар с волколаками, и отряд
колдунов, и Цмока заодно. Смотри только волков не зацепи. Они — наши
товарищи!
— Цмока? — Скокс недоверчиво нахмурился. — Откуда ты знаешь про
Цмока?
— Я его собственными глазами видел и, надеюсь, в последний раз.
Все очень серьезно, Скокс. Пошли.
— Что ж, пойдем, — согласился волшебник.
По дороге я рассказывал спутникам обо всех своих похождениях.
Скокс мрачнел на глазах, а вид Арлеты становился все более
взволнованным. Зато ни мои провожатые, ни лесные твари даже не
пытались перебить меня до самого выхода на Поляну. Волшебник,
по-видимому, оказался замечательным пугалом для всех обитателей
лесного массива. Мы остановились на опушке, в нескольких сотнях метров
к югу от Прилесья, где рассказ был окончен.
Степной ветерок приятно заиграл в волосах, обдал рану на шее
блаженной прохладой. Где-то в полях пронзительно кричали перепела.
Вдалеке маячили фигурки работающих на опушке дровосеков.
— Так, ну и что теперь делать? — первым спросил Скокс.
— Какой хороший вопрос. Надеюсь, ты его сам себе адресовал? Кто у
нас тут самый умный и всемогущий дядька?
— Мне же надо из вежливости спросить ваше мнение, — нашелся
