Юрий Мишин - Человек
— Алена, — севшим голосом позвал он. — Алена… Я должен…
— Ну, вот и молодец, — сказала жена, не спеша, поворачивая к нему мокрое от слез лицо. — Вспомнил?
— Что вспомнил? — тупо спросил Сергей. — Я хотел…
— Не надо ничего хотеть дорогой, — Алена уже была прежней. Почти прежней. — Сегодня, какое число? Ну-ка?
— Второе, — прошептал ничего не понимающий Муромцев и в этот момент до него начало доходить.
Второго февраля был день их бракосочетания. И сегодня этот самый день. Он никогда раньше не забывал, а тут с этими командировками, с Инквизицией вдруг забыл. Алена грустно смотрела на его даже в темноте комнаты сразу посветлевшее лицо и, стараясь не опускать взгляда на спрятанные под столом руки Сергея, встала. Потом она запахнула халатик, подошла к мужу и присела ему на колени.
— Ну что же ты? — спросила она. — Хоть поцелуй меня! Обними… О подарке я уже молчу.
Муромцев весь покрывшийся холодным потом со страхом вытащил руки из-под скатерти и осторожно положил ладони на талию и спину Алены. И ничего страшного не произошло. Руки были как руки. Надо сказать вполне человеческие руки. Умеренно волосатые. Алена, глядя ему прямо в глаза, положила свою маленькую мягкую ладошку Сергею на руку и спросила:
— А поцелуй?
После этого Муромцеву было уже не до раздумий…
Спустя час, в ванной комнате, Сергей, сбросив халат и оставшись, в чем мать родила, долго и внимательно рассматривал себя в зеркало. В последние годы он предпочитал не задерживаться в ванной. Она была для него самым опасным местом в доме. Опаснее, пожалуй, даже чем балкон. Вода, холодные трубы и блеск кафеля, запросто могли на время обратить его в какого угодно монстра. Однако сейчас, пренебрегая опасностью Сергей, пытался понять, видела Алена его руки, или не видела? Вдруг она все-таки заметила начало трансформации? Правда, у него только кисти покрылись пушком. Да еще с ногтями что-то происходило. Лицо-то выглядело нормальным. «Стоп,» — остановил сам себя Муромцев. — «А было ли оно нормальным? Почему ты, друг ситный, так уверен в этом?». Трезво поразмыслив, Сергей все-таки пришел к выводу, что с лицом у него было все в норме. Появление шерсти на лице мужа вызвало бы у совершенно неподготовленной Алены гораздо более бурную реакцию, чем та, которую Муромцев наблюдал. Нет, это была просто обида.
Успокоив себя, таким образом, Сергей как всегда с опаской принял душ и, стараясь больше ни о чем не думать, вернулся в спальню. Там он лег, прижавшись к теплому телу жены. Муромцев так и пролежал, без сна и почти без движения всю ночь, физически ощущая бодрствование Алены, как всегда в таких случаях, забывшуюся беспокойным сном только под утро. Это была, пожалуй, самая тяжелая ночь в его жизни. Спать Сергей не хотел и не мог, но его глаза смертельно устали. Давая им, отдых Муромцев зажмурился и стал вспоминать вчерашнее заседание Совета.
Будто наяву он видел холодный, безразлично-серый мрамор старого здания на Пятой авеню, недалеко от Бродвея. Самый центр Нью-Йорка, вечно не спящего города и поэтому идеального пристанища всех Темных. Не зря по сводкам Инквизиции это самое криминальное место в среде Иных. В любом грязном азиатском или африканском городишке, каких еще немало в мире, среди нищих трущоб и современных небоскребов нет столько нарушений Контракта, как в этом самом большом городе цивилизованной богатой Америки.
Размышляя о Штатах, Сергей вспомнил, что именно там началась история «Подземного Дозора», которую он с блеском завершил несколько лет назад. Это случилось через несколько месяцев после Чукотки. Интереснее его была только история, получившая в архивах Инквизиции, такое несколько двусмысленное название, как «Кремлевский Дозор». А история «Первого Дозора», если бы она не была тут же засекречена Инквизицией и обоими Патрулями в придачу, то ее можно было смело вносить в учебные пособия для Иных. Всему свое время. Муромцев подумал, что может быть, когда либо в будущем, уже полностью отойдя от дел, он расскажет о ней… «Как же расскажет,» — тут же пришло ему в голову. — «Если Трване позволят».
В масляном свете тусклого, периодически гаснущего ртутного фонаря было видно, что снегопад прекратился, и сквозь редеющие тучи несмело пробивается забитое городским фоном мутное пятно Луны.
Глава 6
Сергей моргнул, вытер слезящиеся от напряжения и яркого света вечной спутницы Земли глаза и, кряхтя, полез в уютный салон паркетника. Здесь все было под рукой, все как он любит. Не зря Муромцев очень долго выбирал эту машину, предпочтя ее многим другим, более именитым маркам. Но не успел он даже вставить ключ в мягко светящийся замок зажигания, как его накрыло вторично и на этот раз основательно.
Сергей, снова провалился в давно знакомую серую ватную среду Сумрака и долго падал куда-то, распадаясь сначала на сотни, а потом и тысячи кусочков. Потом они знакомо закрутились вокруг его собственного я. Он понимал, что все повторяется наверно уже в сотый раз, но ничего не мог с собой поделать. Эта странность не была ему подконтрольна в отличие от внезапных превращений в разнообразных Сумеречных монстров. Их он более-менее научился контролировать. Правда, не без помощи Радомира. Здесь в равномерно светящемся пространстве он будет находиться ровно столько, сколько надо. Кому надо? Может быть Сумраку? Или Радомиру? Или тому, кто за него себя выдает? Вращение вокруг Сергея все убыстрялось и, вот настал момент распада сознания. Он попытался воспользоваться магией, но получил такой силы болевой удар, что некоторое время вообще ничего не соображал. Одновременно с ним подобные ощущения испытывали и другие части его сознания. Причем Сергей не мог точно ответить себе, где находится в данный момент времени его собственное я. Придя немного в себя, он почувствовал, что тот, кто именует себя Радомиром уже здесь. Не дожидаясь, начала лекции, в которых он все равно почти ничего не понимал, Муромцев, собрал все свои силы и крикнул в пространство:
— Зачем я здесь!
С таким же успехом он мог попытаться говорить под водой. Сергей почти не слышал самого себя, но его услышали. Внутри него возникли отдельные слова, которые покрутившись у Муромцева в сознании, сами сложились во вполне определенную фразу, которую можно было осмыслить:
— Может быть, ты попробуешь еще раз?
«Ни интонации, ни выражения…. Как будто робот говорит. Раз просят, почему бы не повторить», — решил про себя Сергей и, заорал еще раз:
— Кто ты такой на самом деле, Сумрак тебя возьми? Зачем я здесь?
— Уже лучше, — ответ сложился в его сознании, так же как и раньше. — Еще немного и мы сможем нормально общаться. Постарайся, ты ведь давно уже готов…
