Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 15
Проблема заключалась в том, чтобы перекинуть ногу через край дыры, балансируя на двухсантиметровой перекладине. Стоя лицом к скату, он не сможет этого сделать.
Гарден повернулся лицом к центральной балке и уперся в нее руками снизу. Твердо стоя одной ногой на перекладине, он начал отводить другую ногу назад, согнув колено так, чтобы не задеть нижний край дыры. Когда носок ботинка нащупал поверхность крыши, он стал вытягивать ногу, пока она не прижалась — носком, коленом, нижней частью бедер — к скату. Тогда он перенес тяжесть тела на ладони, упирающиеся в балку, и на эту вытянутую ногу.
Медленно выдохнув, он оторвал ногу от перекладины и, согнув, завел ее назад, пока она не вытянулась рядом с другой на твердой поверхности крыши. Теперь он лежал поперек дыры, опираясь с внешней стороны бедрами на скат и с внутренней стороны руками о балку. Напряжение разрывало мышцы плеч и живота, а в поясницу будто впились раскаленные ножи.
Он начал отталкиваться руками от балки, одновременно сползая на бедрах по крыше. Когда руки уже едва касались балки, он осторожно отвел их и уперся в крышу по обеим сторонам дыры, нащупав крепкие щепы и перенеся тяжесть на них. Сантиметр за сантиметром он передвигал ноги вниз и руки назад, до тех пор пока над дырой не остались лишь грудь, шея и голова. Тогда он повернулся на бок, отодвинулся от дыры и пополз на четвереньках к краю крыши.
Вокруг никого.
Ни с той, ни с другой стороны.
Гарден перелез через край и, пружинисто согнувшись, спрыгнул вниз.
Едва носки ботинок и ладони коснулись мягкого песка, он дважды перекувырнулся в броске айкидо, чтобы ослабить удар.
Куда идти — к фасаду дома или назад?
Фасад выходил на море, а оно было не нужно Гардену без лодки. Кроме того, не исключено, что Сэнди со своими людьми все еще бродит там, разглядывая следы турбинного катера. Их собственные автомобили должны были стоять со стороны дороги.
Гарден подкрался к углу, выглянул. Задняя часть дома, дорожка, пристройки и дюны, закрывавшие дом от дороги, — все это пряталось в его длинной тени.
Передвигаясь медленно и осторожно, он дошел до края тени и проскользнул в ложбину между двумя дюнами. Он держался тенистого склона, поминутно оглядываясь в надежде заметить кого-либо, прежде чем заметят его.
Но никого не было.
Гарден прошагал между дюнами метров сто. Затем свалился в узкой полоске тени среди зарослей камыша и заснул.
Прислонившись к крылу своего «порше» и наслаждаясь резким ароматом латакийской сигары (подарок из Турции), Хасан разглядывал отряд ассасинов в камуфляже, который возглавляла Александра. Двоих не хватало.
— Где он?
— Он… выходит, ускользнул.
— Дом был окружен?
— Да, в течение всей перестрелки.
— И внутри его не обнаружили?
— Дом — как раковина, абсолютно пустой. Я осмотрела все. Его не было.
— Может, он чародей?
— Я говорила тебе, он становится хитрее.
— Хитрее тебя? Александра скорчила гримасу:
— У него не так много вариантов, и он вполне предсказуем. Он обнаружит себя. А мы будем его поджидать.
— Со своим пеленгатором?
Она показала ему стеклянную пластинку: солнце играло на звездчатой трещине. Твердое, закаленное стекло отразило пулю, которая предназначалась ей, но дисплей уже не работал.
— Так как же ты обнаружишь его? — спросил Хасан.
— Гарден заперт на узкой полоске песка, шириной с километр и длиной километров тридцать, посередине Атлантического побережья.
— Да, конечно. Но стоит ему добраться до дороги, и ты едва ли сможешь угадать, направо он повернет или налево.
— Мне не важно, как он доберется до места, главное — где это место.
— И что это за место?
— Он направится к ближайшему пункту, где сможет найти рояль или синтезатор с клавиатурой. Музыка нужна ему, как наркотик. А работа нужна ему, чтобы выжить.
Хасан фыркнул:
— Между Бич-Хэвен и Барнегат-Лайт должно быть не меньше двухсот музыкальных баров.
— Тогда нам лучше начать прочесывать их немедленно, верно ведь?
Она потянулась было к дверце машины. Он задержал ее.
— Ты потеряла двоих моих людей. Где они?
Она взглянула на его руку, а затем прямо ему в глаза.
— Ты обещал им рай и могилу в песке. Не все ли равно, где этот песок?
Проспав на солнце час или два, Том Гарден поднял голову. Сейчас, наверное, можно было двигаться.
Все утро его тело поддерживало температурный баланс: когда солнце вытапливало пот из его спины, остатки силиконовой смазки сохраняли его на коже, а легкий бриз холодил, стараясь высушить влагу. Пока пленка делала свое дело, но еще через час тело начало бы перегреваться и обезвоживаться. Пора было поискать укрытие.
Он поднялся и медленно огляделся, высматривая шевелящуюся тень, край одежды, осыпь песка. Он пытался расслышать шорох шагов по мокрому песку пляжа позади дюн.
Никого.
Пройдя метров сто, он вышел к дороге, простому трехрядному шоссе, по черному асфальту которого ветер гонял мини-дюны песка. В обоих направлениях Тома ждал один из курортных городков.
В его новой одежде карманы были пусты. У него не было ни кредитной карточки, ни наличных, а значит, в этом обществе он был никем.
Только одно существо могло помочь ему, только бы добраться до телефона-автомата.
Элиза. Доброе утро. Это Элиза 103. на линии…
Гарден. Элиза? Дай-ка мне двести двенадцатую. Это Том Гарден.
Элиза. Да, Том? Я заключаю из анализа твоего голоса, что ты недавно перенес большую физическую нагрузку. Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь.
Гарден. Это было ужасное утро. Послушай, я в беде, и мне нужна твоя помощь.
Элиза. Все что хочешь, Том.
Гарден. Ты говорила, что имеешь доступ к финансовым данным, банковским счетам и так далее. И ты можешь распознать отпечаток моего большого пальца. Ты можешь использовать все это как доверенное лицо…
Элиза. Нет, я говорила, что отпечаток твоего большого пальца имеется на кредитном соглашении, согласно которому Объединенная психиатрическая служба может снять деньги с того банковского счета, который ты назовешь.
Гарден. Ах так… Меня похитили и увезли за тридцать километров по побережью. У меня нет ни кредитной карточки, ни удостоверения личности. Не можешь ли ты заверить мой отпечаток пальца, получить по нему кредитную карточку и выслать ее мне с курьером или как-нибудь еще?
Элиза. У меня нет доступа к таким вещам, Том.
