Бертрам Чандлер - Вернуть вчера
Я уже потерял счет залпам, ощущая каждый из них теперь уже скорее физически, чем на слух. При каждом новом попадании купол начинал дрожать, а лампы аварийного освещения, вытянувшиеся вдоль длинных пролетов коридора, начинали угрожающе мигать и гасли. Когда же мы уже проходили через отсеки, заставленные клетками с застывшими в судорогах пушистыми кошачьими трупиками, артподготовка внезапно прекратилась, и в наушники шлема снова ворвался голос Малетера, передатчик которого теперь работал на частоте рации скафандра:
— Ну что, Фергюс, хочешь еще?
— А ты подойди поближе, в зону действия моей артиллерии, и тогда узнаешь, — огрызнулся ученый.
Я же подумал о том, что, скорее всего, от его артиллерии остались лишь одни воспоминания.
Обстрел возобновился с новой силой.
Глава 25
— Элспет…, - пробормотал я. — Элспет… Она… она мертва.
Я стоял неподвижно, тупо уставившись на воздуховод ее скафандра, перебитый острым железным осколком. На ее лицо мне смотреть не хотелось. Хоть смерть ее и была быстрой, но от этого она не стала менее мучительной.
— Я знаю, — прошептал Фергюс. — Я… я вспомнил, когда было уже слишком поздно. Но мы снова встретимся с ней, Петерсен. Такое уже было. Но в конце цикла всегда эта трагедия. Всегда…
Он стоял рядом, отвернувшись от меня, глядя на вращающиеся, сверкающие детали агрегата — маленький, сгорбленный человечек, казавшийся карликом на фоне машины, повелителем которой он был и продолжал оставаться. Он с трудом удержался на ногах, когда пол в очередной раз содрогнулся под ним, и едва не поскользнулся в набегающей волне текучей пыли. Леденея от ужаса, я понял, что купол, подобно получившему пробоину кораблю, скоро неминуемо пойдет ко дну, и Малетер со своими головорезами не обнаружит здесь ничего, кроме еле заметных и быстро исчезающих кругов на безупречно ровной поверхности океана пыли. Так им и надо, все равно ничего они не добьются своей стрельбой. Хотя, конечно, для нас это было слабенькое утешение.
— Петерсен! Петерсен! — нетерпеливо повторял Фергюс.
— Что?
— Встань в круг.
— Но его засыпало пылью, — тупо ответил я.
— Ты знаешь, куда становиться.
Я покорно побрел туда, куда он указал и остался неподвижно стоять, завороженный вращающимися колесиками и медленно поворачивающейся, изогнутой колонной антенны маяка Карлотти. Я даже не обратил внимания на то, что Фергюс встал за пульт управления, и что в руке у него телескопический шест, один конец которого он уже приладил к выключателю. Это естественно, думал я. Так и должно быть. Ведь вслед за мной он отправится в прошлое сам, а для этого ему понадобится что-то вроде дистанционного управления…
— Петерсен, — твердил он. — Постарайся нарушить цикл. В следующий раз, постарайся нарушить цикл…
Он крутанул колесо, и оно бешено закрутилось, а затем сбавило обороты и замерло на месте. Он нажал выключатель.
* * *Я вздрогнул и проснулся, леденея от ужаса и почти не сомневаясь в том, что все идет совсем не так, как надо, и что случилось нечто непоправимое. Я пытался вспомнить, что за кошмар привиделся мне во сне, и из-за которого мне, наверное, и было не по себе. Ибо все было в порядке слышался мерный, приглушенный гул двигателя, привычный для уха всякого астронавта, и хлюпание насосов, и тихое жужжание вентиляторов.
Но помимо этого я слышал и еще один звук.
Рядом со мной кто-то размеренно дышал. Я специально задержал дыхание на несколько секунд и убедился в том, что мне это вовсе не показалось. Я заворочался на койке, чувствуя, как сковывают мои движения ремни безопасности, и обнаружил, что рядом со мной лежит женщина. У нее было мягкое на ощупь, но упругое тело и гладкая, бархатистая кожа. Оказывается, дела мои, вопреки первому тревожному предчувствию, обстояли не так уж и плохо. Я протянул руку и попытался нащупать выключатель лампы, расположенной на стене над койкой — той самой лампы, которая накануне горела здесь до тех пор, пока мы, вконец обессилев, не повалились на подушки, отдаваясь во власть сна. Теперь я припоминал, что уже засыпая, все-таки сумел пересилить свою усталость и выключил свет.
Я щелкнул выключателем. Мягкий, янтарный свет был приятным для глаз. Его блики заиграли на длинных прядях ее золотисто-каштановых волос, разметавшихся по белой подушке, выхватывая из темноты обнаженное белое плечико и изящный изгиб ее спины, а иллюзия пут, создаваемая ремнями, придавали ее наготе особую пикантность.
— Элспет…, - прошептал я.
Она что-то сонно промурлыкала в ответ и перевернулась на другой бок, обхватывая ногами мои бедра, прижимаясь ко мне всем телом и страстно целуя в губы.
"Элспет," — подумал я.
Элспет?
— Илона…? — тихонько прошептал я.
— Мммм?
— Илона… — Я поцеловал ее. — Илона…
Она зашевелилась под одеялом и проснулась окончательно.
— Джонни, — сонно пробормотала она, снова целуя меня. — Джонни… у тебя такой хмурый вид. Что, не спится?
— Мне не до сна, — ответил я. — Когда я сплю, то не могу восхищаться тобой.
Тогда она сказала:
— Я люблю, когда мной восхищаются.
Я же признался:
— Мне нравится любить тебя.
А она проворковала в ответ:
— Так люби меня.
Позднее, когда мы просто лежали рядом и разговаривали, она вдруг сказала:
— Джонни, было бы просто здорово, если бы мы смогли провести вместе ночь в Новой Праге. А если еще и с эйфорином, то вообще кайф…
Эйфорин?
Где-то в дальнем уголке моего подсознания раздался тревожный звоночек.
Эйфорин?
Но тут раздался еще один звонок — на этот раз всамделишный, телефонный. Звонил третий помощник, сообщивший, что до моего заступления на вахту осталось пятнадцать минут.
— Да, — пробормотал я в трубку. — Да, я уже проснулся. Сейчас буду.
Крайне неохотно выбравшись из койки, я сунул ноги в сандалии с магнитными подошвами. Обернувшись, я посмотрел на Илону, на ее стройное, изящное тело.
И…
И внезапно на меня нахлынули воспоминания о том, как настойчиво трезвонил аварийный звонок, и как лежа на кровати я любовался наготой прекрасной девушки, поспешившей к двери; у нее были огненно-рыжие волосы и гладкая, белая кожа…
Элспет…
Но кто такая Элспет?
* * *— Петерсен, — твердил он. — Петерсен. Постарайся разорвать цикл.
Он крутанул колесо, и оно бешено закрутилось, а затем сбавило обороты и замерло на месте. Я видел, как напряглись его пальцы, готовые нажать выключатель.
— Постой! — закричал я.
Я выбежал из круга, ухватился за колесо и изо всех сил попытался повернуть в чуть подальше против часовой стрелки. На этот раз, именно в этот последний раз, все воспоминания остались со мной, а вместе с ними и память о том, как погибла Элспет. Я знал, что делать, чтобы разорвать этот замкнутый круг. Я должен вернуться в прошлое, предшествующее моей первой ночи с Илоной; мне не нужно связываться с ней. И что потом? А потом я стану действовать наугад, неизменно памятуя о необходимости спасти Элспет.
