Сакё Комацу - Похитители завтрашнего дня
Снова появился связист.
– Тамура-сэнсэй, вас просит к телефону господин К. Велели передать, что, если вы откажетесь с ним разговаривать, он снимает с себя все обязательства и не считает вас больше своим учеником.
Этот господин К., устроивший свидание Тамуры с премьер-министром, был старейшим и крупнейшим закулисным политическим деятелем Японии.
– Ах, так?! Очень хорошо! Расколи над трубкой чашечку для сакэ, пусть слышит, как раскалывается наш союз! – заорал Тамура. – И передай этому старому олуху: Дайдзо Тамура один, без поддержки Японии, поведет крупную игру против всего мира. Да, да, Тамура укрепится в этом замке, и пусть его сколько угодно называют капризным ребенком! И к чертовой матери все компромиссы! Ничего, эти стены выдержат любую атаку, а у нас достаточно терпения.
Все присутствующие растрогались. Должно быть, Тамура обладал обаянием примитива, которое обычно пускают в ход закулисные деятели.
– А вы уверены, что здесь можно продержаться? – без обиняков спросил я. – Если камни будут сыпаться каждый день, нам придется несладко. Да еще председатель комитета Объединенной группы начальников штабов США грозился облить нас бензином и поджечь.
– Камни – ерунда. Замок ведь железобетонный, да и подземелья достаточно надежные и обширные. Есть только один минус – маловато оружия. С бамбуковыми пиками все в порядке, а вот мечей и доспехов но хватает.
– Ну, если начнется настоящая война, наверно, японское правительство не станет сидеть сложа руки, – сказал я. – Вот когда чувствуешь необходимость в Силах самообороны. Самые мощные войска в Азии, как говорило правительство…
– Плакали наши Силы самообороны, – трагическим голосом произнес бородач. – Вот уже сорок восемь часов, как они перешли под командование армии США в связи с чрезвычайными обстоятельствами на Дальнем Востоке, как это предусмотрено японо-американским договором безопасности.
– Что? Что? – пеня как громом поразило. – Ну знаете… да это же идиотизм! Быть такого не может!
– Но, к сожалению, это правда! Секретные статьи японо-американского договора предусматривают такие случаи. И так бывало каждый раз: чуть только дела американцев на Дальнем Востоке ухудшались, наши Силы самообороны секретно получали приказ о боевой готовности номер один. А сейчас предлогом послужили волнения в Сеуле.
– Да как они смеют! – заорал я, стуча кулаком по столу. – Ведь получается, что войска нашей страны не могут защитить свою собственную страну, а, наоборот, будут воевать против самих себя!
– Не горячитесь, Тода. Поймите, что оборонительная система Японии – не союзник вооруженных сил США, а лишь передовая позиция американской армии, – очень спокойно сказал Тамура. – Управление обороны разрабатывало тактические и стратегические планы лишь на случай войны со странами коммунистического лагеря, а возможность войны с Америкой вообще не предусматривалась. И солдаты воспитывались в таком духе. Никто никогда не допускал мысли, что у нас возникнет конфликт с США. Я, как правый деятель, весьма возмущен!
Я смотрел на Тамуру, ничего уже не соображая. И вдруг он обеспокоенно сказал:
– Пойдите поищите Гоэмона-сэнсэя. Что-то я давно его не видел. Пригласите его сюда, в штаб.
Исчезновение Гоэмона
И тут внезапно по всему замку раздались резкие, пронзительные звонки. Тревога! Не успели присутствующие вскочить с мест, как завыла сирена на дозорной башне.
Ее зловещий звериный вой парализовал замок, скатился с холма и растекся в небе над городом А. Во мне ожили далекие, похожие на кошмарный сон воспоминания, что-то ледяное поползло от желудка к горлу.
Десять гудков сирены с интервалами в одну секунду… Сигнал воздушной тревоги, терзавший людей во время войны. Ковровая бомбежка зажигательными и фугасными бомбами – они падали с неба дождем. Страшные огненные стрелы… Алчный огонь, пожиравший без разбору правых и виноватых, женщин и детей, стариков и инвалидов. Испуганные люди, тщетно искавшие убежища и находившие только бушующее пламя, только клубы жаркого черного дыма…
Я прекрасно помнил, как сыпались бомбы, как рушились дома, как взрывная волна подкидывала людей и со страшной силой швыряла о землю. Помнил, как будто это было вчера… Прямое попадание фугаски в бомбоубежище… Шесть зажигалок пробивают крышу маленького домика и с шипением изрыгают пламя на стены крохотной комнаты… А с высоты десяти тысяч метров весь город кажется красивой мозаикой величиной с ладонь. Потом в центре крестовины прицела появляется объект – черное пятно не больше черной мишени в тире, – и на это пятнышко рушатся тысячи тонн стали, пороха, сгущенного бензина… Нажимают кнопку, и бомба мгновенно исчезает из виду. Экипаж самолета просто физически не может ощутить, что внутри черного пятна сотни домов, что в домах живут тысячи людей, и ничего-то у них нет, кроме этих домов, кроме заработанного потом и кровью жалкого скарба… И когда на краю черного пятна появляется легкое облачко дыма, пилот доволен – бомба попала в цель. А на земле белый дым сменяется черно-коричневым, рушатся здания, пляшет огонь, кто-то умирает мгновенно, кто-то корчится в муках, истекая кровью, теряя сознание от нестерпимой боли. И уже нет ни женщин, ни детей, ни стариков. Есть только месиво из оторванных рук и ног, из обожженных тел, из обрывков человеческой плоти… Смерть от прямого попадания, смерть от ран, смерть от ожогов, смерть от удушья…
Звук сирены воскресила моей памяти далекие страшные дни. Только два чувства остались в моей душе: леденящий ужас и кипящая ярость.
– Налет вражеской авиации! – крикнул репродуктор. – Морская авиация, базирующаяся на авианосцах. С Юго-Востока приближаются пятьдесят бомбардировщиков.
Беготня, суета, крики, топот десятков ног…
– Опять… – сказал кто-то. – И ведь среди белого дня! Мерзавцы, совсем потеряли совесть!
– Всем оставаться в помещении! – распорядился Тамура. – И – без паники. Со своими камушками они немногого достигнут. Вооруженным отрядам приготовиться к бою с возможным воздушным десантом.
На горизонте появились черные точки. Они пересекли береговую линию и обрели контуры бомбардировщиков-истребителей морской авиации, предназначенных для поддержания атаки пехоты. Самолеты на бреющем полете прошли над городом А., и все пятьдесят машин спикировали на замок.
Самолеты один за другим входили в пике, но камней не бросали.
– Сволочи! – простонал Тамура. – Видно, не хватает у них все же смелости бомбить среди бела дня. Решили попугать, продемонстрировать свою силу…
– Сейчас поступило сообщение, что такие воздушные «демонстрации» происходят не только над нашим замком, – доложил связист. – Над всеми крупными городами Японии появились эскадрильи американских самолетов. Машины идут на бреющем полете.
