Джек Чалкер - Пираты «Грома»
– Нейджи умер, – ответил Сабатини. – Мы победили Вала, но он заплатил за это своей жизнью. Его тело плывет где-то.., эй! Вот те раз!
Ворон нахмурился:
– Что такое?
– Помнишь ту штуковину, которая оторвалась от Вала и улетела?
– Ну да, помню. А что?
– Опять почти то же самое. Прокол, но слишком маленький для корабля или даже шлюпки. И совсем недалеко. Ты видел, Звездный Орел?
– Да. Я как раз проверял свои записи и заметил его. Очень кратковременный, но мощный прокол, через который прошел предмет размером не более двух метров.
У Ворона по спине пробежал холодок. "Как раз в рост Арнольда Нейджи", – подумал он.
7. НА АБОРДАЖ!
Я ознакомился с бортовым журналом и чрезвычайно удивлен, что вы вообще еще живы, – заметил Звездный Орел, направляя "Гром" к базе. – Я думал, что не уцелеет никто, кроме Нейджи, но вот вы все живы, а Нейджи умер.
– Кстати, о Нейджи, – обеспокоенно спросил Ворон. – Ты слышал эти речи умирающего. Что ты о них думаешь? Это правда?
– Кто знает? Насколько я могу судить, он был во всех отношениях обычным землянином, но ведь это можно и подделать. Для трансмьютера атом – просто атом, а молекула – просто молекула. В свете этого замечание насчет последней жертвы выглядит довольно личным.
Ворон кивнул:
– Да, мне тоже показалось, что он как-то странно об этом сказал. Словно сам испытал это на собственной шкуре. Так что в прошлом Нейджи вполне мог быть таким созданием, о которых мы даже не слышали. Не исключено, что на самом деле ему были глубоко отвратительны все люди, что земляне, что колонисты, но процесс этот односторонний, вот он и застрял на всю жизнь в облике чудовища, обреченного жить среди чудовищ. Черт, да ведь это значит, что, по сути, никому нельзя доверять полностью! Я-то думал, что нам достаточно одного Сабатини, а теперь мне говорят, что моя собственная мамаша вполне может оказаться трехголовым осьминогом с Большой Медведицы!
– Такая опасность существовала всегда, – лукаво подтвердил пилот. – Однако главная проблема не в этом. Предположим, что Нейджи действительно был представителем – и возможно, даже не человеком – того таинственного врага, с которым сражается Главная Система. В таком случае мы автоматически превращаемся в его тайных агентов. Отсюда возникает вопрос, служим ли мы спасению человеческой расы или наоборот.
– Интересно... Продолжай.
– Очевидно, что до тех пор, пока существует Главная Система и действует ее основная программа, они победить не могут. Во всяком случае, окончательно. Если даже они захватят несколько планет. Главная Система, не задумываясь, пожертвует ими, чтобы спасти остальные. Но если цель чужаков сугубо захватническая, то в каком положении мы оказываемся, устраняя единственное, что стоит у них на пути?
– Терпеть не могу вмешиваться, – сказала обычно молчаливая Вурдаль, – но вы оба упустили из виду действительно главный вопрос. Если они сумели создать Нейджи и внедрить его в самое сердце Службы безопасности Мельхиора, то зачем им связываться с нами? С таким же успехом они сами могут собрать эти кольца.
– Я уже размышлял об этом, – ответил Звездный Орел. – Несомненно, что по какой-то причине это для них невозможно. И дело тут не в ущербности технологий или недостатке добровольцев. Вполне вероятно, что Козодой прав и причина кроется в природе программного ядра Главной Системы. Некий момент, который позволяет попытаться только людям.
Ворон помотал головой:
– Не проходит. Чего же тогда Главная Система до сих пор не обнаружила, что Нейджи – это вовсе не Нейджи? Все это очень подозрительно. И как-то бессмысленно. А эта болтовня об игре и правилах, словно бы Творец и Отец Демонов играют нами в шахматы, а победитель получает все. Не нравится мне это. Я боюсь. Вурдаль залилась смехом:
– Просто не верится! Ворон, великий циник северных равнин, ударился в мистику! Итак, мы лишь пешки во вселенской игре Бога против Дьявола! Ну, если Бог – это Главная Система, то я на стороне Дьявола!
Ворон смущенно покачал головой:
– Возможно, дорогая, ты знаешь меня не так хорошо, как тебе кажется. Прежде всего я кроу. Примитивный, так сказать, индивид. Может быть. Козодой сумеет найти смысл. У него лучше чутье на всякие тайны, и он умеет видеть историческую перспективу.
– Ситуация вынуждает нас действовать, – вмешался Звездный Орел. – Я надеялся сохранить нашу базу еще на месяц или два, пока не закончу обновление "Грома". Но раз поблизости столько Валов, я думаю, лучше всем собраться на борту.
– Как мы и хотели с самого начала, – заметил Ворон. – Именно ты уговорил нас отправиться в эту чертову дыру.
– В то время это было необходимо. "Гром" был совершенно не приспособлен для нормальной жизни и работы, а без верфи мне пришлось перестраивать его по частям с помощью целой армии роботов и при непрерывном использовании трансмьютеров. Но теперь, раз нам необходимо скрываться, я почти готов устроить вас на "Громе". Основная работа уже сделана, а когда я получу достаточно мурилия, чтобы запустить большие трансмьютеры, закончу остальное.
* * *Айзек Клейбен вздохнул:
– Что касается меня, я буду рад избавить это местечко от своего присутствия. Мне не терпится добраться до моих файлов и продолжить исследования. У меня там много такого, что может пригодиться всем нам.
Козодой был настроен иначе:
– А я, честно говоря, не в восторге. Эта планета красива, и здесь много загадок, которые хотелось бы разрешить. Например, эти темные существа в океане и деревья на острове. Кто их посадил? А главное – зачем?
На маленьком истребителе они слетали туда и обнаружили искусно возделанный фруктовый сад. Но полив был естественным, и посадки, видимо, уже давно никто не посещал. В густой траве торчали резные идолы со свирепыми физиономиями, очень похожие на демонов в представлении хайакутов. Вокруг лежали камни, покрытые темными пятнами, – грубое подобие жертвенника. После этой единственной попытки исследования атмосфера в лагере, и без того достаточно напряженная, накалилась еще больше.
Хань уже возвратилась к норме. Танцующая в Облаках сшила ей специальный мешок, чтобы носить ребенка, и теперь она почти не расставалась с малышом. Хань дала ему традиционное китайское имя, но, видя, с какой неожиданной силой он тянет пеленки, все прозвали его Крепышом.
Даже возвратившись к своему обычному состоянию, Хань оставалась чрезвычайно внимательной матерью, но и она склонялась к возвращению на "Гром". Только Звездный Орел мог предложить ей то, чего она была лишена: зрение – и тем более такое, которое было недоступно для остальных.
