Джек Вэнс - Поместья Корифона. Серый принц
Шайна рассмеялась: «А кому он присягнул в верности? И почему бы он стал это делать? В любом случае, у меня нет никаких причин в чем-либо его подозревать».
«Разумеется, нет. Ты же в него влюбилась, помнишь?»
Шайна терпеливо вздохнула: «Точнее было бы назвать это мимолетным детским увлечением».
«Значит, отец был так-таки прав, когда отправил тебя освежить голову на Танквиль!»
Шайне стоило больших усилий не продолжать ссору с братом на людях. Она ответила тихо и, как она надеялась, достаточно разумно: «Отец руководствовался лучшими побуждениями. Он предоставил Кексику большие возможности, но в определенных пределах. Естественно, возмущение ограничениями заставило Кексика забыть о благодарности. А как иначе? Представь себя на его месте. Наполовину член семьи, наполовину найденыш-оборванец, босяк, доедающий оставленное хозяевами на кухне. В детстве перед ним, как конфета в блестящей обертке, висела приманка благополучия. Ему дали ее потрогать, попробовать. Но в конечном счете благополучие досталось другим».
Эльво Глиссам отважился пошутить: «Надеюсь, что конфетой под оберткой были не вы!»
Шайна подняла брови и отвернулась с подчеркнутой холодностью. Замечание Глиссама показалось ей пошлым — учитывая тот неизвестный большинству присутствующих факт, что непосредственно после спасения Кельсе из когтей эрджина Шайна позволила-таки Джорджолу «потрогать и попробовать конфету» в гораздо большей степени, чем она готова была признаться. Обнаружение ее похождений и послужило причиной вспышки гнева Ютера Мэддока, отправившего Джорджола пасти свиней, а Шайну — набираться ума в тридцати пяти световых годах от Корифона.
«Это было давно, — ровным голосом сказала Шайна и поднялась на ноги. — Я устала от болтовни».
Глава 12
В сопровождении младшего брата Адара, двух двоюродных братьев и племянника Джерд Джемаз вылетел в Пальгу на видавшем виды «Стандарте» и приземлился там, где сухое море сорайи разбивалось о подножие Вольводеса. Парусный йол никто не тронул. Джерд и Адар Джемазы с племянником отправились на восток под парусами, а их кузены потихоньку летели над ними в аэромобиле.
Подгоняемый попутным ветром, к вечеру резвый йол уже доставил их на станцию № 2. Джерд Джемаз уплатил за аренду парусного фургона и проверил состояние остававшегося на стоянке воздушного седана «Дэйси». В этом случае отвороты Моффамеда оказались достаточно эффективными. Моффамеда замещал новый жрец — сухопарый молодой человек с горящими глазами и нервно дрожащими тонкими губами. Напряженно наблюдая за приезжими, жрец не вымолвил ни слова. «Надо полагать, Моффамед уже занял более высокое положение под сенью Аллубанского леса», — с мрачной иронией подумал Джемаз, но решил не расспрашивать молодого жреца, подчеркнуто державшегося поодаль и бросавшего гневные взгляды исподлобья.
Как только Джерд Джемаз вернулся в Суанисет, из Рассветного поместья сообщили о небывалом вторжении дикарей Вольного Алуана. В совместном набеге участвовали четыреста с лишним отборных воинов — хунгов, гарганчей, аулков и дзеффиров: обстоятельство само по себе поразительное, учитывая извечную и непримиримую вражду этих племен. Разведчики-ао вступили в разрозненные стычки с наездниками, но отступили перед явно преобладающими силами противника. Разбойники двинулись к Золотистому озеру, где обнаружили и осквернили три качембы ао.
Кельсе немедленно передал по радио призыв к оружию, и новоиспеченный «Орден защитников Уайи» оказался вынужден драться, еще не будучи формально учрежден. В Рассветное поместье слетелась разношерстная эскадра из примерно шестидесяти наспех экипированных летательных аппаратов — грузовых, пассажирских и спортивных аэромобилей, транспортеров и даже инспекционных дрифтеров — от двух до восьми человек в каждом. Импровизированная воздушная армада двинулась в направлении Золотистого озера, где выяснилось, что ульдры-налетчики уже отступали по скалистой пустоши к западу от водоема. Помещики открыли беспорядочный огонь из ружей и лучевых орудий — ульдры рассыпались во все стороны. Целиться с воздуха в наездников на рыскающих эрджинах очень трудно, и ульдрам удалось скрыться, понеся лишь минимальные потери. Между тем из-за облаков на помещичий воздушный флот ринулись два десятка спираний, и во мгновение ока дюжина аэромобилей, выведенных из строя, рухнула на землю. Прежде чем эскадра успела нанести ощутимый ответный удар, спираньи упорхнули, растворившись в тучах над западным горизонтом.
Угрюмые и подавленные, защитники частной собственности подобрали соратников, искалеченных и оглушенных крушениями, и разъехались по своим поместьям. Первая совместная вылазка пришлых оказалась безрезультатной — дикари нанесли им поражение, применив более успешную тактику.
Самые влиятельные землевладельцы собрались в Рассветной усадьбе, чтобы обсудить безрадостные события дня. Самонадеянность привела их в западню — их обвели вокруг пальца, заставили дорого заплатить за тщеславие.
Домине Эрван Коллод, тучный помещик с довольно-таки высокопарными манерами (Шайна всегда его недолюбливала), оказался в числе ополченцев, сбитых спираньями. Толстяк отделался легким сотрясением мозга и множеством ушибов, но перенесенное унижение возбудило в нем жажду мщения: «Ни о каком мирном сосуществовании не может быть и речи, пока мы не переломим хребет альянсу вольных племен! Необходимо внушить им ужас — так, чтобы ни одному ульдре больше никогда не приходила в голову мысль о нападении на поместья!»
«Боюсь, никакой возможности их усмирить не существует, — с мрачной иронией отозвался домине Иорис. — Сколько тысяч лет ульдры режут друг другу глотки? Кровожадность у них в крови».
«Тем не менее, они не смеют заходить слишком далеко и никогда не перегибают палку, — заявил домине Коллод. — Уничтожим их стада, отравим их колодцы — ульдрам придется уступить!»
«Предлагаемая тактика не представляется мне эффективной, — терпеливо возразил домине Йорис. — Серокожие умудряются выживать за счет охоты и собирательства в самых засушливых районах, и все наши усилия пропадут втуне».
«Прежде всего следовало бы предъявить формальные претензии, — вмешался Джемаз. — В принципе, Вольный Алуан находится под покровительством Думы, и мы должны потребовать от Думы, чтобы та установила контроль над своими иждивенцами».
Домине Коллод презрительно фыркнул: «И что это даст? Думой заправляют раскрепостители! Вы забыли их манифест?»
Кельсе тоже не согласился: «Нельзя объявить независимость и сразу же просить о помощи».
