Филип Дик - Кланы Альфанской Луны
— Значит, ты уже не представляешь терранскую разведку? — резко оборвал его Говард Стрэв.
— Да, — признал симулакрон Мэйджбум. — Мы перехватили у ЦРУ контроль над симулакроном, по крайней мере на время. Вот предложение, которое, как мы считаем, даст максимум надежды Альфе Третьей Эм-два и всем кланам: как высшая власть спутника вы должны официально обратиться к альфанцам с просьбой о защите и присоединении к империи Альфы. Они гарантируют, что будут относиться к вам, как к законным поселенцам, а не к пациентам госпиталя. Эта помощь может быть осуществлена с корабля Хентмана, на котором в данный момент находятся двое высокопоставленных альфанских военных…
Симулакрон дернулся, рыкнул и смолк.
— Что-то с ним не так, — сказал Говард Стрэв, вставая.
— Врззззззззззззззззззмус, — снова заговорил Мэйджбум — Кадракс ан вигдум ниддд. — Руки его дернулись, он опустил голову и заявил: — Иб срвндпгмммм кунк!
Говард Стрэв долго смотрел на него бледный и напряженный, потом повернулся к Габриелю Бейнсу:
— ЦРУ с Терры включилось в гиперпространственную передачу с корабля Хентмана. — Он хлопнул себя по бедру, нашел оружие, поднял его и прищурился, чтобы точнее прицелиться.
— То, что я говорил минуту назад, — сообщил симулакрон Мэйджбум каким-то другим, более возбужденным голосом, — следует считать предательской ловушкой, а еще лучше — абсурдной галлюцинацией. Поиски так называемой защиты у альфанской империи будут для Альфы Третьей Эм-два просто самоубийством по одной причине…
Говард Стрэв одним выстрелом расправился с симулакроном, и Мэйджбум с простреленным мозговым контуром, грохоча, повалился на пол. Стало тихо.
Стрэв сунул оружие в кобуру и сел.
— ЦРУ в Сан-Франциско перехватило управление у Риттерсдорфа, — сказал он, что было совершенно излишне, поскольку все делегаты, даже геб Джекоб Симион, внимательно следили за происходящим. — Однако все мы слышали предложение Риттерсдорфа, а это сейчас самое главное. — Он обвел собравшихся пристальным взглядом. — Действовать нужно быстро. Проведем голосование.
— Голосую за предложение Риттерсдорфа, — сказал Габриель Бейнс, думая, что если бы не решительные действия Стрэва, симулакрон, вновь оказавшийся под контролем Терры — мог бы взорваться и убить всех.
— Поддерживаю, — напряженно сказала Аннет Голдинг.
Когда подсчитали голоса, оказалось, что все, кроме жалкого депа Дино Уотерса, высказались за аннексию.
— Что с тобой? — с интересом спросил депа Габриель Бейнс.
— Думаю, это безнадежно, — ответил деп глухим, полным отчаяния голосом. — Терранские военные корабли слишком близко. Экран манов не продержится долго, а нам не удастся связаться с кораблем Хентмана. Что-то наверняка не получится, и терране вырежут нас до последнего. К тому же после первой нашей встречи у меня болит желудок, — добавил он. — Наверное, это рак.
Говард Стрэв нажал кнопку, и лакей внес портативный радиопередатчик.
— Сейчас я свяжусь с кораблем Хентмана, — заявил ман и включил аппарат.
* * *Поговорив по радио с остатками своей организации на Терре, Банни Хентман поднялся и с отсутствующим выражением на лице сказал Чаку Риттерсдорфу:
— Я тебе скажу, что произошло. Этот Лондон, начальник отдела ЦРУ в Сан-Франциско и шеф Элвуда, сообразил, что к чему. Он все время следил за действиями симулакрона, видимо, еще раньше что-то подозревал. Ничего удивительного: ведь я сбежал.
— Элвуд мертв? — спросил Чак.
— Жив, но его держат в крепости ЦРУ, а управление вновь принял Петри. — Но они опоздали.
— Оптимист, — сказал Чак.
— Слушай, — энергично заговорил Хентман, — эти люди в Адольфвилле, возможно, и безумны с медицинской и юридической точек зрения, но они не глупы. Особенно если речь идет об их собственной безопасности. Они слышали предложение и, держу пари, сейчас голосуют за него. Вскоре от них должен прийти радиосигнал. — Он взглянул на часы. — Скажем, минут через пятнадцать. — Он повернулся к Фелду. — Приведи, альфанцев, чтобы они могли сразу же передать сообщение своему флоту.
Фелд выбежал из кабины.
Хентман вздохнул и сел. Раскурив толстую зеленую терранскую сигару, он откинулся на спинку, сцепил руки на затылке и посмотрел на Чака.
Потянулись минуты.
— Нужны ли империи Альфы телевизионные комики? — спросил Чак.
Хентман широко улыбнулся.
— Так же как программисты симулакронов.
Спустя десять минут пришло сообщение из Адольфвилля.
— Хорошо, — Хентман кивнул, слушая Стрэва, потом перевел взгляд на Чака. — Где эти альфанцы? Время пришло… Сейчас или никогда.
— Я здесь и представляю Империю. — Это был альфанец Эр-Би-Экс Триста Третий, он вошел в комнату с Фелдом и другим альфанцем. — Хочу еще раз заверять их, что к ним будут относиться не как к больным, а как к полноправным поселенцам. Нам очень хочется, чтобы всем это было ясно. Альфанская политика всегда была…
— Брось эти речи, — язвительно оборвал его Хентман. — Вызывай ваши военные корабли. — Он вручил микрофон передатчика альфанцу, устало поднялся и встал рядом с Чаком. — Боже, — буркнул он. — В такую минуту он решил описать их внешнюю политику за последние шестьдесят лет. — Хентман покачал головой, его сигара погасла, и он старательно раскурил ее снова. — Что ж, думаю, теперь мы получим ответ на наш последний вопрос.
— Какой? — спросил Чак.
— Нужны ли альфанской империи телевизионные комики и программисты симулакронов.
Хентман начал прислушиваться, как Эр-Би-Экс Триста Третий старается с помощью передатчика мобилизовать альфанский военный флот. Выпуская клубы дыма, сунув руки в карманы, Хентман молча ждал. По лицу его нельзя было догадаться, что сама его жизнь зависит от этого разговора.
Дрожа от нервного возбуждения, Джералд Фелд подошел к Чаку и спросил:
— Где сейчас фрау доктор?
— Наверное, бродит где-то внизу, — ответил Чак. Корабль Хентмана, находящийся на трехсотмильной орбите, не контролировал происходящее на поверхности спутника. Оставалась только радиосвязь.
— Она не может ничего сделать, правда? — спросил Фелд. — А наверное, хотела бы.
— Моя жена, точнее, бывшая жена, здорово испугана, — ответил Чак. — Она одна на враждебном спутнике, ждет терранский флот, который, вероятно, так никогда и не прибудет. Хотя она, конечно, об этом не знает. — Он не испытывал к Мэри ненависти; она миновала, как множество других эмоций.
— Тебе ее жалко? — спросил Джерри Фелд.
— Я бы просто хотел, чтобы того, что произошло между нами никогда не было. Все дело в ее отношении ко мне. Но у меня предчувствие, что каким-то непонятным образом мы с Мэри еще можем оказаться вместе. Может, через много лет…
