Галина Вайпер - Пожиратель звезд
Высокий наклонился, разыскивая в воде подходящий камень. Его длинные волосы свесились к самой воде, вспыхнув на солнце рыжим цветом. У меня защемило сердце, дедовы амулеты на шее раскалились. Ох! Безумно похож на того, рыжеватого, только волосы вроде длиннее.
Я зажмурилась. Не может быть! Это мне мерещится с расстройства, не иначе…
Открыла глаза. Эх, красиво как! И все так замечательно вокруг – ясный солнечный день, ветра нет, тишина, вода спокойная… Высокий тряхнул шевелюрой, брызги воды полетели с намокших волос в разные стороны, играя солнечным светом. Похоже, все-таки он…
На негнущихся деревянных ногах я подошла поближе и окликнула заигравшихся мужиков:
– Эй, я уже тут! Привет!
Оглянулись оба, но я видела только одного. Как в замедленном кино высокий повернулся ко мне, его счастливое лицо с безоблачной открытой улыбкой радостно вспыхнуло, улыбка стала смущенной, как тогда. Все, ребята, пропала я! Даже сердце стучать перестало...
– Женька, привет! – заорал Серега и снова схватился за челюсть. – Проклятье!
– Это ты мне так радуешься? – поинтересовалась я, не отводя взгляда от знакомого незнакомца.
– А! – с досадой вздохнул Сережка. – Челюсть что-то плохо срастается, а я про нее вечно забываю.
– Женя… – протянул высокий, и я узнала его голос.
Элии! Это был он? Этот высокий, рыжеватый, косолапый, которого я так безуспешно разыскивала – это Элии?! Кто сказал, что он урод? Чепуха какая! Ну, лицо слишком вытянутое, ну, нос не римский, здоровенный такой шнобель, зато волосы почти длинные… А самое главное – он тот самый!
Элии протянул мне руки, и я без раздумий кинулась к нему.
– Где ты пропадал столько времени? Я думала, ты совсем про меня забыл!
– Все хорошо, Жень, – он погладил меня по голове, как маленькую девочку. – И я всегда помнил о тебе.
– Ладно, ладно, – фыркнул Серега, – кончайте лобызаться, мы сюда по делу собрались!
– Дело? Какое еще дело? – не до них мне было, голову кружило так, что я даже думать не могла, мысли неслись вскачь, каждая своим галопом.
– Рыбу ловить, – отрезал Сережка. – Смотри, какую я посудину отрыл неподалеку.
Лодка была еще та – настолько древняя и ветхая, даже странно, что она до сих пор еще не развалилась. Ее высокие борта когда-то были просмолены, но сейчас светились светло-серой древесиной. Ох, таким решетом рыбы не поймаешь, дай бог успеть до берега добраться, когда оно воду наберет.
– Сдалась тебе эта рыба! – рассмеялась я. – Нужна она тебе?
Сережка мрачно глянул на меня исподлобья.
– Не рыбу ловить, так просто на лодке покататься. Может, последний раз в жизни. Ночью улетаем.
Я вздрогнула, перевела взгляд на Элии:
– Ночью? Уже? А меня возьмете?
Он внимательно посмотрел на меня и кивнул, а я думала о том, что так давно уже не влюблялась, и вот на тебе, втюрилась в одно мгновение. И в кого? В инопланетянина! А Элии? Он, конечно, меня не забывал, но что это обозначает? Что мы будем и дальше работать вместе или что-то еще? Ох, никогда мне не понять этих мужиков…
Мужики тем временем, поднатужившись, спихнули лодку в воду, помогли мне забраться в нее, заскочили сами. Серега, чертыхаясь, возился с заржавевшими уключинами. Пока он был занят и ничего не должен был слышать, я собралась с духом, чтобы выяснить вопрос, который мучил меня с тех пор, как выяснилось, что мой потерянный незнакомец и есть Элии.
– Почему ты мне не сказал, что это ты? Я ведь спрашивала… тогда, помнишь? У тебя дома?
– Помню, – Элии смешно наморщил нос. – Не решился признаться. Глупо, но я стеснялся, как маленький. И сейчас тоже…
– Но почему?
Сережка, успевший не только победить престарелые весла, но и бессовестно подслушать наш разговор, скептически хмыкнул:
– А он в тебя влюбленный просто, дурак такой!
От его слов и я застеснялась как маленькая. Только почему сразу дурак?
Сережка бессовестно захохотал:
– Ой, я не могу! Женька, ты чего краснеешь?
Я потрогала горящие щеки и громко заявила:
– Отстань, изверг! Не лезь не в свое дело!
Сережка бросил весла, приложил левую руку к сердцу, правую – к виску, и четко отрапортовал:
– Слушаюсь!
И снова принялся грести, с неизвестно откуда взявшимся интересом глядя через плечо вперед.
Я смотрела на медленно проплывающий мимо песчаный пляж, постепенно поднимающийся все выше берег, заросший соснами, и мне было хорошо, так хорошо, как никогда. Элии держал меня за руку, он был рядом, а больше мне ничего и не требовалось.
Когда Серега, наконец, отвел душу и умаялся махать тяжеленными веслами, он причалил наш ветхий бот к берегу и спросил:
– Жень, можно я твоей машинкой попользуюсь? Надо по делам смотаться.
– Да, пожалуйста, – мне все было до лампочки.
Он бережно потрогал челюсть, поморщился:
– Вели Джошуа, чтоб собрал тебе барахло в дорогу.
– Пошли, – я оглянулась на Элии, который все еще сидел в лодке и рассеянно глядел на воду.
– А чего ты все за физиономию держишься?
– Помяли слегка на Альтаире, – Серега развернулся и двинулся к машине. – Срастается плохо, зараза!
– Ты тоже за вещами? – спросив, я снова оглянулась на Элии – он так и не пошевелился, сидел в той же позе, положив руки на колени и наклонив голову.
– За вещами и за Хорхе, – вздохнул Сережка.
– Элии думает, что нам потребуется подмога. Лилю тоже берем, подхватим с оранжереи. Ох, не по себе мне, Женька, если б ты знала, насколько!
– Почему? – бездумно удивилась я.
– Дурочка влюбленная! – сердито огрызнулся он. – Очнись! Лететь хрен знает куда, ты не в состоянии даже представить, насколько далеко – это раз! Исход дела неизвестен – два. И никаких надеж, кроме самой последней.
Он тяжко вздохнул, сделал мрачную паузу и добавил:
– А три, – он обвел рукой вокруг, – может, вот этого мы больше никогда не увидим. И будем доживать оставшееся нам время в железной банке. Дошло?
Пока я разговаривала с Джошуа, Серега угрюмо оглядывал берег. Потом сел в машину и тихо-тихо, почти шепотом, быстро проговорил:
– Элии, конечно, мужик хороший, я бы сказал – замечательный. Только он инопланетянин. И потом, крыша у него все-таки слегка набекрень, знаешь? Так что… смотри сама. Ладно, поехал я. Последний раз полюбуюсь на матушку-планету! До встречи на орбите, подруга!
Я растерянно проводила его взглядом. Конечно, Элии с другой планеты, но он все-таки человек, а не разноцветный осьминог, и значит, с ним можно будет договориться так или иначе. А крыша… вроде она и у меня не совсем на месте. Только Элии все равно мне нужен, как никто другой.
Неторопливо я вернулась к нему, размышляя над Сережкиными словами. Чего это вдруг он решил меня предостеречь? Поздновато будет, пожалуй.
